– Странно, – не оборачиваясь, сказала она. – Десять лет я была вполне приличным копом, пока на горизонте не появился ты.

– Я не солнце, чтобы появляться на горизонте. Не сомневаюсь, что без меня ты продолжала бы оставаться не просто приличным, а выдающимся копом. Но я тебя отвлекал. Это факт. Тревога за меня мешала тебе сосредоточиться на расследовании. Мне очень жаль.

– А как же ты? Разве тревога за меня не отвлекает тебя от дел?

– Я хочу тебе кое-что сказать. Посмотри на меня. – Когда Ева обернулась, Рорк продолжил: – Каждый раз, когда ты надеваешь портупею с кобурой и выходишь из дома, я разрываюсь между гордостью и страхом. Каждый раз. Но я не хочу, чтобы было по-другому. Хочу, чтобы ты оставалась такой, какая есть. Иначе нам было бы трудно друг с другом.

– Я знаю, что быть мужем копа нелегко. Но ты хорошо справляешься с этим делом.

– Спасибо. – Он снова улыбнулся. – А ты хорошо справляешься с ролью жены бывшего уголовника.

– В таком случае, да здравствуем мы!

– Для меня очень важна возможность участвовать в твоих делах. Даже просто слушать тебя. Но когда я что-то делаю, это доставляет мне громадное удовлетворение.

– Можешь не говорить.

– Я скрывал от тебя свои проблемы, чтобы не отвлекать от расследования. А на самом деле отвлекал именно потому, что не поделился с тобой. Если бы мы действовали рука об руку, дело было бы давно закрыто. Когда у меня снова возникнут неприятности, можешь быть уверена, что ты узнаешь о них тут же.

У Евы приподнялся уголок рта.

– Звучит неплохо. А если снова начнешь скрытничать, я буду бить тебя, пока не расколешься.

– Согласен.

– Ну а теперь посмотрим на имена.

Он вывел список на настенный экран.

– Ни одного мужчины нужной возрастной группы. Никого с серьезными мозговыми проблемами. На всякий случай я включил сюда тех, кто умер недавно от опухоли мозга.

– Может быть, это не мозг. Может быть, какая-нибудь другая часть тела.

– Я предусмотрел такую возможность. Но в данном центре здоровья вообще нет смертельно больных пациентов мужского пола. Я могу подкупить людей в других центрах, однако на это уйдет время. Куда проще и быстрее получить доступ к медицинским карточкам пациентов других больниц и клиник.

Ева уже думала об этом. Ей не раз приходилось просить мужа перейти черту, и она была готова сделать это снова. Но даже искусному Рорку понадобится несколько часов, если не дней, чтобы получить несанкционированный доступ к файлам многочисленных медицинских учреждений города.

У нее было плохое предчувствие. Интуиция подсказывала, что медлить нельзя.

– Пока что будем играть по правилам. Более или менее.

Ева пробежала глазами список. Люди умирали, но их убийцу нельзя было поймать и посадить за решетку. Убийцей было их собственное тело, судьба или просто невезение. Опухоли, возникавшие в неудобных местах, распространявшиеся, расползавшиеся и неотвратимо надвигавшиеся на мозг.

Наука продвинулась достаточно далеко, и, если опухоль была обнаружена вовремя, если у пациента была нужная медицинская страховка или приличный счет в банке, лечение помогало. «Но часто бывает слишком поздно», – думала Ева, читая список. До сих пор ей и в голову не приходило, что смерть может пожирать человека изнутри.

Да, верно, большинство составляли пожилые люди. Но были жертвы и младше. Даррин Джой, пятьдесят три года. Мэрилин Кобовски, сорок один год. Лоуренс Т. Кеттеринг, восемьдесят восемь лет. Коррин А. Стивенсон, пятьдесят лет.

– Стоп. Стоп! Коррин А. Стивенсон. Мне уже встречалось это имя.

– Что, нашла?

– Да. Кажется, да! – Ева быстро вывела на экран список жильцов дома, стоявшего в одном квартале от автостоянки. – Точно. От Стивенсон до гаража было рукой подать. Двенадцатый этаж – хороший наблюдательный пункт и просто отличный, если у тебя есть хорошая оптика.

– У фотографов она обычно имеется, – заметил Рорк.

– Да. – Ева снова посмотрела на экран. – Она умерла в сентябре, несмотря на… сколько?.. два года лечения. Сведений о супруге нет. Один ребенок. Сын, Джеральд Стивенсон. Родился 13 сентября 1978-го… Вот это удача! Найди мне сведения о сыне.

– Уже ищу, – раздался за ее спиной голос Рорка.

И тут в кабинет опрометью влетела Пибоди:

– Даллас, я кое-что нашла! Жавер, Луи Жавер! – Ее лицо горело от возбуждения. – Заказывал рамки того же фасона, что у Хастингса, и в той же самой фирме из Хельсинки. Одного размера, шестнадцать на двадцать. Пятьдесят таких рамок было доставлено в почтовое отделение Западного Бродвея.

– Как он платил за них?

– Прямым переводом. Мне нужно разрешение на доступ к его счетам.

– Оно у тебя есть. Воспользуйся номером моего значка. Рорк…

– Минутку терпения, лейтенант. В нашем огромном городе не один Джеральд Стивенсон… Но ни одного с такой датой рождения, – через секунду сказал он. – По указанному адресу он не проживает. Судя по всему, просто использует другое имя. Если он сменил его официально, мне придется… копнуть поглубже.

– Тогда бери лопату. Ее фамилия все еще значится в списке жильцов. Значит, кто-то живет там, и, скорее всего, это именно сын Коррин А. Стивенсон Джеральд… Пибоди, поедешь со мной.

– Да, мэм. Одну минуту, только переоденусь.

– Свяжись с Фини, – на бегу сказала Ева Рорку. – Сообщи ему то, что ты нашел. Чем больше электронных бездельников займется этим делом, тем лучше.

– Не электронных бездельников, а электронных тружеников, – поправил он и пошевелил пальцами, как пианист, готовящийся исполнить сложную сонату.

«Как хорошо, что он стал прежним», – подумала Ева.

Дожидаясь Пибоди, Ева связалась с майором и коротко отчиталась перед ним.

– Подкрепление требуется?

– Нет, сэр. Если он заметит полицейских, это спугнет его. Я бы хотела, чтобы Бакстер и Трухарт в штатском следили за выходами из здания. До сих пор подозреваемый не проявлял склонности к насилию, но может сделать это, если его загонят в угол. Квартира находится на двенадцатом этаже. Единственный выход из нее – через парадную дверь. Либо через окно на пожарную лестницу. Мы с Пибоди возьмем на себя дверь, а Бакстер и Трухарт – лестницу.

– Лейтенант, у вас накопилась целая куча косвенных улик, но смерти матери от рака мозга недостаточно для получения ордера на обыск.

– Сэр, тогда мне придется убедить его открыть дверь. – Она покосилась на спускавшуюся по ступенькам помощницу. На Пибоди была выстиранная и тщательно отутюженная летняя голубая форма. – Мы готовы ехать, майор.

– Бакстер и Трухарт будут на месте через пятнадцать минут. Помягче, Даллас.