– Да ты прям следопыт, – насмешливо заметила Ладейникова. – Так кому все-таки принадлежит отпечаток? Парно– или непарнокопытному?

– Двуногому.

– Наверное, наш друг Трофим решил перед сном прогуляться. Моцион, так сказать.

– Погоди шутить, Агния, – с изумлением произнес Артем. – Следы-то!.. Посмотри!..

– Что такое?

– Куда же они делись?! Обрываются… Вроде шел-шел… и улетел…

– А чему же тут удивляться? Может, действительно вознесся… Или скорее провалился. А вот и поместье нашего общего друга. Ворота, как водится, на замке, и стучать нет никакого смысла. Но на задах усадьбы есть неприметная калиточка, через которую мы и проникнем на территорию.

– Как, однако, ты здорово ориентируешься, – заметил Артем. Ему вдруг показалось, что его заманивают в ловушку.

Ладейникова, видимо, догадалась о подозрениях нашего героя. Она хмыкнула:

– Никак струхнул?

– Чего мне бояться, – обиделся Артем. – Просто все уж больно гладко получается. Пришли, нашли…

– Пока еще ничего не получилось, – отозвалась профессорша, как показалось Артему, с некоторой неуверенностью. – Давай, шагай шибче… Я замерзла.

Они шли вдоль забора, отстраняя лезущие в лицо ветви елок.

– Где-то здесь… – сказала Ладейникова. – Да вот она!.. Пришли наконец.

Утопая в мокром снегу, путники прошли еще метров пятьдесят и наконец приблизились к входу. Одно из окон первого этажа было освещено.

Где-то в глубине дома гулко бухнули напольные часы. Артем машинально взглянул на светящийся циферблат своего «Ориента». Ровно двенадцать.

С последним ударом раздался голос Ладейниковой:

– Стучи!

Артем неуверенно ударил кулаком в дверь.

– Не так. Громче! У тебя что, сил не осталось? Ногами поработай…

– Кого там в полночь черт принес? – послышалось из-за двери недовольное старушечье шамканье. Марья Ивановна, экономка, опознал голос Артем.

– Пустите погреться, – жалобно заговорила профессорша. – Мы, несчастные странники, сбились с пути. Замерзаем, матушка… Отвори, голубушка, дверцу. – Ладейникова хихикнула в кулак.

– Никого пущать не велено, – отозвалась Марья Ивановна, – хозяин строго-настрого запретил.

– А ты, милая, пойди, испроси у него разрешения. А мы уж подождем. Не откажи, сладкая… Совсем прозябли… Рук-ног не чуем.

Из-за двери послышалось невнятное бормотанье и звук удаляющихся шагов.

– Не пустят, – заметил Артем. – Зря ехали. Нужно к машине возвращаться, а то совсем околеем.

– Погоди, не суетись. Сейчас она вернется и откроет… – уверенно заявила Агния.

Так и случилось. Минут через пять звякнули запоры, дверь отворилась, и на путников повеяло теплом.

– Заходите, хозяин разрешил. Сам хочет на вас посмотреть, – заговорила экономка. – Эге, да это личности известные. Ты, голубка, давненько здесь не бывала, а вот молодец покинул нас не далее как вчера. Снимайте вашу обувку, надевайте тапочки, и к самому. Эге, парень, да ты ножки-то застудишь. Погоди, я тебе носки выдам. – Она вытащила из стоявшего в прихожей шкафа и заставила надеть пару шерстяных носков грубой вязки.

Все происходящее никак не походило на преддверие стремительной атаки, которую предполагал Артем. Носки, тапочки… Наконец опознание Марьей Ивановной профессорши возродило в Артеме угасшие на время подозрения.

– А эта псина тоже с вами?! – изумленно спросила экономка. – Не пущу! Пускай у порога дожидается.

Сенбернар издал тихий, но грозный рык, и Марья Ивановна попятилась.

– А, делайте что хотите! – махнула рукой она. – Вижу, не с добром пришли. Ступайте за мной.

Артем, а за ним и остальные проследовали по коридору и очутились в той самой комнате с аквариумом, в которой Артем уже бывал. Только сейчас наш герой обнаружил, что здесь действительно имеется камин. В нем потрескивало несколько здоровенных поленьев. У камина за низеньким столиком сидели два человека. В полумраке лица были плохо различимы, однако Артем тут же понял: один из присутствующих – хозяин дома, а второй – его верный клеврет Иван Николаевич.

– Ага-ага, – не здороваясь, воскликнул Трофим Петрович. – Гости пожаловали, да какие!.. Наша знаменитая ведьма, собственной персоной. Конечно же, я ждал твоего визита, вот только не в полночный час. Однако, согласно канонам жанра, ты как раз вовремя. А твой спутник?.. Он-то какими судьбами?! Почему вы вместе? Я считал вас антагонистами. Однако неисповедимы пути… э-э… И животное… А его зачем притащили? Довольно странная у вас компания. Какова цель визита? Бить меня будете?

– Для начала не мешало бы предложить нам сесть, – спокойно заметила Ладейникова.

– Это всегда пожалуйста. – Трофим Петрович поднялся и придвинул к столу два стула. – Устраивайтесь. Вы, наверное, замерзли? На дворе непогода. Мы тут с коллегой пьем глинтвейн. Присоединяйтесь. – Он достал два высоких стакана, наполнил их из стоящего на столе тяжелого серебряного ковша. – Прошу вас, господа.

Добрый глоток какого-нибудь крепкого пойла, по мнению Артема, оказался как нельзя кстати. Он глотнул из своего стакана. Напиток был непривычен (горяч и чересчур прян), но в целом неплох, тем более что составитель явно не пожалел хорошего коньяка.

– Итак, с чем пожаловали? – поинтересовался Трофим Петрович после паузы.

– Ну… – протянула Ладейникова, – нужно прояснить некоторые моменты.

– А чего тут прояснять, и так все ясно. Твои возможности мы наблюдали. Увы, они чересчур преувеличены, а точнее, и вовсе не присутствуют. Суета и вздор.

– Зачем ты убил Манефу?

– Да, собственно, просто так. Можно сказать, защищаясь. Ведь она бросилась на меня… – Трофим Петрович хохотнул. – Прямо как собака. В горло хотела вцепиться. До чего преданное существо! Ну, я ненароком…

– А карты?

– Что – карты?

– Разве они принадлежат тебе?

– А кому же? Может, это твоя собственность?

– Естественно, моя.

Только теперь Артем разглядел, что черная шкатулка с пятиконечной рубиновой звездой стоит на столе.

– Ты у меня их украл!

– Ну, так верни назад… если сумеешь.

При этих словах Иван Николаевич поднялся во весь свой гренадерский рост и угрожающе навис над Агнией.

– Мы, – сказал он, – так понимаем… Никто не может требовать того, что принадлежало не ему. Да и вообще… Зачем вам карты?

– А вам зачем?

– Объясняю. Ради поднятия на щит великой идеи. Идеи, которая втоптана в грязь.

– Интересно, что ж это за идея? – равнодушно спросила профессорша.