— Даю тебе слово. Вот. — Он выдвинул ящик стола и с помощью карандаша выудил из него серебряное распятие на цепочке. — Надень его. Теперь я не то что укусить — даже обнять тебя не смогу.

Шанна со вздохом надела распятие на шею.

— Отец Константин подарил мне его, когда я дал обет монашества.

— Какое красивое! — Шанна с тяжелым вздохом спрятала распятие под блузку. — Коннор рассказал мне, что случилось с монастырем. Мне очень жаль…

Роман закрыл лицо ладонью.

— Ты сказала, что мы с тобой разные, но это не так. Мы чувствуем одинаково. Ты так же страдаешь, вспоминая свою убитую подругу. Между нами существует сильная эмоциональная связь. И связь на психическом уровне тоже. Ты не можешь так просто отмахнуться от этого.

На глаза Шанны снова навернулись слезы.

— Прости. Мне так хочется, чтобы ты был счастлив! Ты заслуживаешь счастья — после того, через что тебе пришлось пройти.

— И ты тоже. Предупреждаю, Шанна, я так просто не сдамся…

На ресницах у нее повисла слезинка.

— Ничего не выйдет. Ты всегда будешь гак же молод и красив, как сейчас. А я буду стариться. Стану совсем седой.

— Меня это не волнует. Глупости… это не имеет никакого значения.

— Еще как имеет! — Шанна шмыгнула носом.

— Шанна! — Поднявшись из-за стола, он шагнул к ней. — Я люблю тебя, слышишь?

Десятью минутами позже Роман, телепортировавшись в «Роматек», возник в кабинете Радинки.

— Ну наконец-то! — Она оторвала голову от бумаг. — Опаздываете! Ангус и Жан-Люк уже ждут.

— Отлично. Радинка, подыщете для меня кое-что?

— Конечно. — Она посмотрела на него с интересом. — Что именно?

— Я подумываю о покупке собственности.

— Для новой фабрики? Хорошая идея, учитывая все эти взрывы. Кстати, я не стала вас дожидаться и распорядилась о поставках искусственной крови с завода в Иллинойсе.

— Спасибо.

Радинка, отыскав карандаш и блокнот, подняла глаза.

— Итак, где бы вы хотели построить новую фабрику?

Роман замялся.

— Речь не о фабрике. Мне нужен… э-э… дом. Большой дом.

Брови Радинки взлетели вверх но она предпочла промолчать. Карандаш запорхал по бумаге.

— Какие-нибудь детали? — невозмутимо спросила она.

— В приятном районе, где-нибудь по соседству. Большой двор, живая изгородь, а во дворе — большая собака.

Карандаш с сухим хрустом сломался.

— Что-то я не слышала, чтобы дома продавались с собаками…

— Знаю, — буркнул Роман, моментально разозлившись.

На лице Радинки было написано веселое удивление.

— А какая именно собака нужна?

— Не знаю. Большая. — Он раздраженно скрипнул зубами. — Отыщите какой-нибудь каталог пород, только с картинками. И подберите несколько домов, которые выставлены на продажу. Выбирать буду не я.

— Ах вот оно что! — широко улыбнулась Радинка. — Это означает, что у вас с Шанной все хорошо?

— Нет, плохо! — рявкнул Роман. — В конце концов, буду сдавать этот чертов дом внаем!

Рот у Радинки разъехался до ушей.

— Тогда не спешите с покупкой дома. Если вы станете давить на Шанну, она просто сбежит, вот и все.

«Она и так сбежит», — угрюмо подумал Роман.

— Она мечтает о нормальной жизни с нормальным мужем. — Он дернул плечом. — А меня трудно назвать нормальным…

Радинка неодобрительно поджала губы.

— Проработав пятнадцать лет в «Роматек», я уже не знаю, что можно считать нормальным.

— Зато я могу подарить ей большой дом. И большую собаку.

— Значит, вы решили, что вам не хватает нормальности, и хотите ее прикупить? Ничего не выйдет. Шанна вас живо раскусит.

— Нет, черт возьми! Просто хочу, чтобы исполнилась ее мечта. И надеюсь, что она это оценит.

Радинка нахмурилась.

— Вообще-то женщина в первую очередь мечтает быть любимой.

— Об этом ей не нужно мечтать. Я только что признался ей в любви.

— Чудесно! — Просияла Радинка. — Только вот вид у вас не слишком счастливый.

— Неудивительно! Услышав, что я люблю ее, она в слезах выбежала за дверь.

— О Господи! Как странно… я ведь редко ошибаюсь в таких вещах. — Радинка побарабанила карандашом по столу. — Я уверена, Шанна просто создана для вас.

— Я тоже уверен, черт возьми. И она любит меня, иначе не стала бы… — Роман прикусил язык.

Радинка, подняв брови, ждала продолжения.

Роман помялся.

— В общем, я буду очень благодарен, если вы подыщете мне дом. А сейчас, простите, меня ждут.

Радинка снова поджала губы.

— Она одумается. Вот увидите, все будет хорошо. — Кивнув, секретарша снова уткнулась в компьютер. — Прямо сейчас и займусь.

— Спасибо. — Роман направился к двери.

— Только не забудьте избавиться от гарема. И поскорее, — крикнула ему вдогонку Радинка.

Роман поморщился. Еще одна проблема!

Он вихрем ворвался в свой кабинет.

— Добрый вечер, Ангус. Привет, Жан-Люк.

Ангус вскочил на ноги. Сегодня на нем был обычный килт в сине-зеленую клетку — цвета Маккеев.

— Что-то ты не спешишь, дружище! — проворчал он. — А зря! Пора наконец что-то делать. А то у меня эти самые мятежники точно кость в горле!

Жан-Люк, не вставая, приветственно махнул рукой:

— Bonsoir, mon ami.

— Что-нибудь уже решили? — Роман уселся за стол.

— Время для разговоров вышло. — Ангус принялся расхаживать по кабинету. — Этим взрывом мятежники объявили нам войну. Мои горцы рвутся в бой. Думаю, нужно нанести удар уже сегодня ночью.

— Я против, — вмешался Жан-Люк. — Петровский наверняка именно этого и ждет.

— Мои горцы не трусы! — надулся Ангус.

— Я, смею надеяться, тоже. — Голубые глаза Жан-Люка полыхнули холодным огнем. — Дело не в трусости. Вопрос в том, нужны ли нам лишние жертвы? Кстати, если бы ты и твои горцы не хватались за меч по каждому пустяку, а хоть иногда думали, то не проигрывали бы в сражениях — во всяком случае, так часто.

— Это когда ж я хватался за меч по пустякам? — взревел Ангус.

Роман примирительно вскинул руку:

— Все, хватит! Вчерашний взрыв не причинил особого вреда. И хотя я тоже согласен, что с Петровским нужно что-то решать, мне не улыбается мысль развязывать полномасштабную войну. Да еще на глазах у смертных.