После этого работа закипела. Молодежные партийные и комсомольские бригады бетонщиков стали соревноваться за наивысшую производительность. Вся работа, надо сказать, шла со сравнительно небольшой механизацией. Кранами доставлялись только кадки с бетоном, а вот уж установка опалубки, опрокидывание кадок и трамбовка велась вручную. После того как бетон из кадки вываливался в опалубки, рабочие заходили на свежий раствор и начинали сапогами его утаптывать. Топтали до тех пор, пока не подходила следующая кадка с бетоном, и процесс повторялся вновь. Купер, наблюдая за работой, отметил очень высокий энтузиазм и сказал, что американские рабочие ни за что бы не стали трамбовать бетон ногами. В начале 1931 года на стройку прислали несколько десятков машин для трамбовки и от уплотнения бетона ногами отказались.

Тем временем прошла осень и наступила зима, принесшая свои сложности в работе. Кроме холода, с которым боролись расставленными по площадке жаровнями, у которых рабочие грелись в перерывах, мороз принес свои сложности в укладке бетона. В те времена бетонный раствор еще не имел морозоустойчивых присадок. Укладывать раствор просто так стало нельзя. Бетон тогда бы схватывался морозом и не застывал. А весной плотина бы поплыла и разрушилась.

В другой стране строительство отложили бы до наступления теплого сезона. Но в Советском Союзе темпы строительства подгоняли, и поэтому было принято решение бетонировать на морозе. На стройке развернулась целая программа по оборудованию площадки средствами по подогреву бетона. Ставились дополнительные жаровни для подогрева кадок, чтобы в них раствор не прихватывался к стенкам. Пока кадки стояли на земле в ожидании навалки раствора и подъема, они в это время нагревались на жаровне. Бетонные заводы оборудовали печами, которые давали отопление цехов и подогревали вагонетки для перевозки растворов. В массовом порядке заготавливались дрова и уголь для печей и жаровен. Для того чтобы не замерзал уложенный бетон, были заготовлены соломенные маты, которыми укрывался свежезабетонированный участок плотины.

Работы шли с ростом выработки. В сентябре 1930 года удалось уложить 88 тысяч 600 кубометров бетона. В октябре – 110 тысяч 500 кубометров. Встречный план был перевыполнен, и к 1 января 1931 года в плотину уложили 518 тысяч кубометров бетона[272].

К марту 1931 года плотина поднялась уже достаточно высоко. Тело плотины было полностью забетонировано, и теперь приступили к бетонированию гребня плотины. По проекту вода должна была переливаться через плотину и по специальным бетонным желобам падать вниз на лопатки турбин. Для воды оставлялись эти желоба, а поверх них на поднятых над проектным уровнем воды бетонных быках сооружалась дорога через плотину. Когда бетонировался гребень плотины, внизу под плотиной уже шло сооружение машинного зала станции и помещений для оборудования. Там уже шли свои строительные работы. До тех пор пока не будет полностью готова плотина, машинный зал и не установлено оборудование, Днепр оставался перегороженным стеной из ряж и свай.

Но вот Днепр вскрылся, и началось половодье. Оно в этот год было настолько большим, что такого не могли упомнить даже старожилы Кичкасса. Вода поднималась не по дням, а по часам, по 3 сантиметра за час. Главный инженер предложил попробовать остановить подъем воды, сложив на гребне плотины временный бруствер из мешков с землей. Винтер принял это предложение, несмотря на весь риск. Бруствер высотой в один метр позволял продержаться только сутки. Но другого выхода не было.

Бетонные работы были прекращены, и бетонщики стали сооружать на гребне плотины эту земляную запруду. По ряжам проложили железнодорожный путь, по которому краном переносили мешки с землей. 30 тысяч добровольцев за 25 часов сложили бруствер из 30 тысяч мешков. Но уровень воды продолжал подниматься. Вода стала подмывать только что сложенную запруду. Она прибывала гораздо быстрее, чем люди могли нарастить стену. Вечером 20 марта Винтер отдал распоряжение бросить работу на гребне и начать эвакуацию рабочих, машин и материалов с нижней площадки. Успели вынести и вывезти почти все, кроме тяжелого крана, когда вода прорвала бруствер и стала переливаться через плотину. Площадка машинного зала оказалась затопленной.

Работа на стройке несколько дней была парализована. Но, как только уровень воды пошел на спад, Винтер отдал распоряжение начать откачивание воды с нижней площадки и возобновить бетонные работы. Их оставалось совсем немного.

И вот 27 марта 1931 года, когда бетонирование плотины уже подошло к своему победному концу, работы на ней закипели. Партком объявил конкурс на лучшую бригаду, которой будет доверена закладка в плотину последней бадьи с бетоном. 28 марта 1931 года в пять вечера в гребень плотины была уложена последняя кадка с бетоном. Винтер в этот торжественный момент прочитал рапорт:

«Сегодня, 28 марта, в 5 часов 20 минут вечера в гребень Днепровской плотины уложили последний из 704 тысяч кубометров бетона. Постройка величайшей в мире плотины в основном закончена. Вода Днепра поднята до 44 м над уровнем моря и после окончания водослива часть Днепра потечет через сплошной бетон гребня плотины. Это обеспечит первому турбогенератору гидростанции необходимый напор воды»[273].

Новый начальник строительства – В.А. Сокольянинов прибыл на стройку в тот момент, когда работы только-только разворачивались. Материальная база была совершенно не подготовлена. На площадке имелась только одна бетономешалка и одна камнедробилка. Не были завезены стройматериалы. Не было рабочих. К 1 декабря 1929 года на стройке насчитывалось всего 3 тысячи 260 человек. С ними нечего было и надеяться выполнить большую строительную программу. Кроме того, в правительстве еще не пришли к окончательному решению о размере выплавки чугуна на заводе и еще не был готов даже эскизный проект.

Свою техническую слабость руководители стройки на первых порах восполняли твердой решимостью довести начатое дело до конца. 5 сентября 1929 года пленум Магнитогорского райкома принял решение всю работу парторганизации подчинить делу строительства комбината. 24 ноября 1929 года представители Магнитостроя и Кузнецкстроя подписали договор о социалистическом соревновании. Это было практически все, чего удалось достичь за остаток 1929 года. Основные работы велись на руднике, который 10 августа 1929 года выдал первую вагонетку железной руды[274].

11 ноября 1929 года вышло постановление ЦИК и Совнаркома СССР о строительстве Магнитогорского комбината и г. Магнитогорска. А 15 февраля 1930 года было наконец принято решение о мощности комбината и определены календарные сроки ввода в строй первых домен Магнитки. Согласно спущенному плану, первые две домны должны быть построены до 1 октября 1931 года, и 1 октября 1932 года выдать первый чугун. Этим строительство получило мощнейший импульс. Политбюро ЦК приняло решение направить на Магнитострой комиссию «Новостали» под руководством Я.П. Шмидта и комиссию ВЦСПС под руководством И.В. Косиора для оценки ситуации на стройке и организации снабжения и помощи. Парторганизация Магнитостроя 1 января 1930 года выпустила первый номер газеты «Магнитогорский рабочий».