А сейчас мне так плохо, мутит, крутит живот, и, как назло поезд встал на стоянку на 30 минут. На улице –32 градуса мороза. Я заглянула к проводнице:

— Что-то живот прихватило.

— Остановка кончится — я открою туалет.

Терплю! Наконец-то тронулся поезд. Побежала. Стало легче. Время 4.50, сил нет, врубаю видик, вставляю беруши и начинаю считать слонов.

Утро для меня началось с принятия таблеток. Я поспала 5 часов — это прогресс. Чувствую себя вполне сносно, но пока не пойму, как моя шея. Сегодня для меня была самая комфортная атмосфера в поезде: не жарко, не холодно. Вот так бы всегда. Через час прибываем в Красноярск. Там –27 градусов, но ветра нет, и добежать до машины не составит труда. Нас встретили с зелеными розами, и, на удивление, они не замерзли. От реки валит пар, кругом огромные ели, фигуры изо льда. Картина прекрасная!

Вот и кончился еще один концерт. Приехали днем, а через пару часов опять в дорогу. Красноярск в очередной раз взят. Аншлаг. Публика чудесная. Много цветов, в отличие от других городов. У нас с Ритой сегодня на концерте полная идиллия. После концерта у нас была пресс-конференция. Но Рита не давала мне раскрыть рта, она молниеносно отвечала на все вопросы журналистов, и перебивать ее не получалось да и не хотелось, так как она уверенно держала знамя.

Меньше чем через час мы садимся в автобус и отправляемся по маршруту Красноярск — Абакан, где завтра у нас состоятся два концерта. Сегодня пятая ночь, как я не могу уснуть. Никого не волнует, спим мы или нет. Нам оборудовали две койки рядом, а ребятам — нет. Зачем им, они же железные, подумаешь, еще ночку не поспят. Свинство. В этом автобусе, да и в любом другом, когда за окном 50 градусов мороза, ужасный колотун! Рита легла в дубленке, шапке и обуви, укрылась двумя одеялами. Я накрыла ее еще своим, так как поняла, что все равно не смогу спать в ледяной постели в конце автобуса, где трясет так, что кишки наружу. Я спустилась вниз, на первый этаж, там было намного теплее, водитель сделал мне горячий чай, на столе лежали какие-то сладости. Я пожевала, достала DVD, надела наушники и стала смотреть свой сериал. Меня укачало, оказалось, что мы ехали по какому-то серпантину. Это был единственный в городе автобус с туалетом, но было очень смешно, когда ночью в этом туалете перегорела лампа и я боялась сходить мимо, держась за все что можно. А автобус трясет, то одним боком ударишься, то другим, не знаешь, штаны держать или самой держаться. Одним словом, ночка выдалась нервная. В 7 утра мы были в Абакане. Мы в отеле. Я упала спать. У меня остается 5 часов…

Боже, где я? Я чуть жива, полностью разбита, как отработать два концерта? Это просто пытка! Все, что происходит на этом маршруте, как, впрочем, и на других, — это сжигание жизни. Работа на износ.

Осталось меньше часа, я никак не могу себя собрать… но надо собраться…

Ну что ж, два концерта прошли на одном дыхании, мы слегка подсократили программу, но один концерт все равно получился 1 час 50 минут, а второй начался ровно через 40 минут после первого. Если бы я заранее не настроила себя на два концерта, то это была бы жесть! Но после второго концерта я поняла, что энергетически я абсолютна пуста. Хотелось только одного — спать. Мы за ужином поздравили наших именинников с днем рождения, Игоря и Андрея, по традиции дали денег, и я тут же ушла спать. Надо было в 04.30 вставать, чтобы ехать дальше.

Я встала с большим трудом, собрала вещи. На улице ночь. Я села в автобусе на то же место, накрылась одеялом и быстро уснула. Мы ехали 6 часов, правда, сидя, но я спала.

Сейчас едем в поезде Красноярск — Ангарск. Ехать долго. Прибудем в 7.00 утра по местному времени. Разница с Москвой 5 часов. Вечером концерт, а утром — вылет в Москву!

Меня тут же срубило. Проснувшись, я захотела выпить кофе с сырной булочкой, которая была за обедом в ресторане. Вся еда осталась у мальчишек в купе. Они тоже спали. Я постеснялась их будить из-за булочки и купила у проводника печенье. Тут пришла Рита и попросила нашего администратора Лиона найти продукты и сырные булочки. Он зашел к ребятам в купе, забрал пакеты с едой, и они с Ритой стали это все разбирать. Она, ничуть не стесняясь, открывала все обеды. Наконец в последнем пакете оказались те самые сырные булочки. Я взяла маленькую упаковку, где лежало три булочки; Рита тут же произнесла:

— Илья, мы брали на каждого по две булочки?

— Да.

— А Гулькина не постеснялась, взяла себе три.

Меня переклинило, я взяла одну булку, демонстративно положила коробку в пакет и сказала:

— Вот, Рита, я взяла одну булку.

Она засмеялась. Еще до сна Лион принес большую бутылку ликера «Бейлис» мне в купе. Я поняла, что это для нас двоих с Ритой, а после этой сцены с булочками я отдала Лиону этот напиток и сказала, чтоб он отнес ликер ей, а то если она увидит его у меня, то будет скандал.

Полные чемоданы коньяка, кофе, чая, соков, всего того, что ставят в гримерку, даже простая вода, все везется Ритой домой. Представляю, какой будет завтра перевес в аэропорту!

Да ладно, надо переключиться на положительную динамику! Буду смотреть сериал. Весь режим организма сбит. Сна нет ни в одном глазу. Время 4 часа утра. Сериал не кончается…

Мы приехали в Ангарск в 8.40 по местному времени. В Москве сейчас 3.40 ночи. Стоянка поезда две минуты. Ровно за час все встали, чтобы умыться, попить чай и собрать все вещи в коридоре. Все чемоданы выстроились в ряд вдоль купе, так что пройти было очень сложно, бочком протискивались. Проводник держал руку на стоп-кране, но наши ребята-акробаты передавали вещи из рук в руки, успели все сделать вовремя. Мы — крутые! Подъезжая к месту нашего пристанища, я узнала его сразу. Это санаторий советских времен, где работают добродушные бабулечки. На самом деле вся атмосфера удручает, радует только одно: сегодня отработаем — и домой!

Ура! Как я скучаю по дому, по Яночке, по Лехе, по маме, Оксане, Марине, мелким и пушистым псам.

Домой, хоть на один день!

Надо постирать