Еще несколько миллиметров – и больше похожие на когти ноготки вспороли бы не только кожу. Кишки вывалились бы наружу, от чего раны только увеличились бы. Ударь тварь чуть сильнее, и Майк внутренности с пола собирал бы.

На миг помещение перед глазами поплыло. Стены накренились. Вот и сбой организма. Майк уперся руками в раковину и заставил себя сделать несколько медленных вдохов. Досчитал до десяти и открыл аптечку. Снова заклеил раны марлей. Лейкопластырь был у`же предыдущего, и, чтобы надежно зафиксировать тампоны, понадобилось полосок шесть на каждый.

Майк посмотрел на дверь туалета, потом расстегнул ремень. Низ джинсов был все еще липким от крови. Так же как и область промежности, и штанины в нескольких местах. Он сбросил кроссовки, стянул джинсы и ногой откинул их в сторону. На боксерках тоже красовалось несколько кровавых пятен. Сегодня такой день, когда не только пришельцу придется разгуливать без трусов.

Майк посмотрел на себя в зеркало. В свете горящей в туалете лампочки марля у него на животе поблескивала. Волосы были взъерошены. Кожа побледнела от шока и легкой кровопотери. В сочетании с выдающими усталость синяками вокруг глаз преображение было полным. Из зеркала на него смотрел очень отощавший Северус Снейп.

Майк тряхнул головой и хохотнул. Потом он оделся в чистое, протер ремень и вставил его в джинсы. Кроссовки были завязаны слишком туго, чтобы просто так их натянуть, так что пришлось их расшнуровать, а потом зашнуровать снова. Майк закрыл аптечку, а испачканную в крови одежду бросил в мусорную корзину.

Энн никуда не двинулась со своего стула на кухне. Она так и держала кружку с остывшим кофе. Когда Майк вошел, ее взгляд переместился к нему, и она смогла выдавить слабую улыбку:

– Так куда лучше.

– Спасибо. Я и чувствую себя лучше.

Он водрузил аптечку на кухонный стол и вскрыл коробку с выпечкой. От усилия, которое он при этом совершил, комната на миг качнулась. Майк бросил в мусорную корзину обрывок скотча, и зеленые тараканы прыснули от нее во все стороны.

Майк увидел, что коробка полна пончиков, кексов и прочих кондитерских изделий, по две штуки каждого вида. Он взял один из шоколадных круассанов, а потом покосился на второй, раздумывая, не стошнит ли его, если съесть оба.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он Энн. – Может, от еды нервы успокоятся.

– Со мной все хорошо.

Майк постучал по крышке коробки:

– Похоже, кто-то с заказом напутал. Если вдруг передумаешь, так тут всего по две штуки.

– Это не я, – сказала Энн и изобразила еще одну слабую улыбку.

Майк откусил от круассана и почувствовал, как тают на языке масло, сахар и шоколад. Он вообразил, как все это поступает в кровь, помогая стабилизировать и привести в порядок весь его перенапряженный организм. Прислонился к стене, закрыл глаза и откусил еще кусочек.

Вдали зашипела, открываясь, входная дверь. В коридоре раздались шаги. Майк открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как выпрямилась Энн.

В дверях появилась Джейми. Ее волосы все еще оставались влажными, и на футболке кое-где виднелись мокрые пятна. Футболка была надета шиворот-навыворот, по плечам тянулись изнанки швов. Мокрые следы на щеках Джейми ясно виднелись на влажной после душа коже.

Она держала в охапке нечто, завернутое в полотенце. Это нечто извернулось, но потом угомонилось и замерло у нее на руках. Майк заметил мелькнувшую темную шерсть и толстый коготь. Джейми прошла вперед и положила сверток на стол перед Энн. Та отшатнулась, и Майку пришлось придержать ее, положив руку на плечо, иначе она опрокинулась бы назад.

– Оно все еще распространяется, – сказала Джейми, отступив на шаг от стола.

Сверток шевелился.

Майк сложил все детали головоломки, но ему требовалось подтверждение.

– Нестабильность?

– Да.

– Как далеко она зашла?

Сверток заскулил и затрясся сам по себе. Стол слегка качнулся. Полотенце сползло, представив на всеобщее обозрение еще немного шерсти.

– Чертовски далеко, – объявила Джейми. – До трейлеров добралась. А значит, захватила почти весь кампус. Сбоя нет.

– Он убежал?

– Его нет, – повторила она, глядя куда угодно, только не на животное на столе.

Песик был маленьким (он весил от силы фунтов пятнадцать), с висячими ушами. Он с любопытством посмотрел на Майка с Энн, дважды тявкнул на девушку, а потом переключился на кружку с кофе, виляя хвостиком.

Майк обошел Энн и присел на корточки, чтобы заглянуть ему в глаза. Песик посмотрел на Майка, потом прижался влажным носом к столу и обнюхал крошки еды на столешнице.

– Я одевалась в трейлере, – сказала Джейми, – и Сбой был у меня на кровати, а потом я обернулась, и… – Она мотнула головой и показала подбородком на песика.

Майк протянул руку, взял нейлоновый ошейник и покрутил его, добираясь до надписи на жетоне в виде косточки. Он уже знал, что увидит.

Джейми обхватила голову руками и прислонилась к стене.

– Привет, Трэмп, – пробормотал Майк.

Майк открыл дверь и обнаружил в холле прислонившуюся к стене Джейми. Та уже вывернула футболку на лицевую сторону и снова собрала волосы в хвост.

– Привет, – сказала она.

– Привет. Как ты?

– После того как у меня было время подумать? Еще сильнее распсиховалась.

– Да, я тоже.

Он оглянулся на комнату совещаний, дверь которой тем временем закрывалась на гидравлическом приводе. Олаф и Саша изучали Трэмпа. Казалось, им обоим все еще несколько дурно из-за возвращения пса. Артур стоял во главе стола, опираясь на трость. Он безжизненными глазами смотрел на собачку.

Энн даже сейчас, спустя несколько часов после атаки чудовища, казалось, пребывала в шоке. Артур вызвал такси и отправил ее домой. Девушка отстранилась, когда он, прощаясь, коснулся ее руки. Лишь посмотрела на него и молча села в автомобиль.

Джейми поглядела на книгу в руках Майка. Та была в полтора дюйма толщиной, в темной обложке и с потрепанными страницами.

– Это Котурович?

– Угу. Взял у Артура, когда они вернулись.

Джейми посмотрела на его живот.

– Ты перевязку сделал?

– Да.

– Хорошо, – сказала она. – Я в душе блеванула. Дважды. И, наверно, целый слой кожи стерла.

– Тебе от этого полегчало?

– Немножко.

Он кивнул головой на дверь в туалет.

– Я был очень близок к этому, когда отмывался.

– Так ты тоже голодный?