ними уже ничего не случится. Но Кифери не был в этом уверен в той же мере, и потому заканчивал шестопсалмие Стас уже в одиночестве. Старик тихо сбежал.

Стас не стал посвящать этому отдельной реакции, и запел на шестой глас «Бог Господь явися нам». Шум приближался, даже характерные вопли крокодилов звучали уже почти совсем рядом. А Стас наполнялся каким-то абсурдным восторгом, словно он и в самом деле пришел сюда служить службу для крокодилов. Когда он вместо кафизмы начал читать пятидесятый псалом, в дверь скита влезла крокодилья голова. Это было большое животное, и сунув голову в скит, он грозно захрипел, широко раскрыв пасть. Мало того, сбоку рухнула стена, и туда влез еще один крокодил, тоже угрожающе рыкнув. Стас машинально заканчивал чтение псалма, стараясь не шевелиться. Третий крокодил завалил стену справа, и визгливо пропищал.

«Съедят», – подумал Стас отрешенно.

Вдруг общую суету перекрыл чей-то мощный рык, так что крокодилы застыли. А потом стали отползать назад, оставляя после себя только разрушения. Стас только успел облегченно вздохнуть, как вдруг в дверь вторглась новая крокодилья голова, буквально огромная, просто какое-то чудовище, а не крокодил. Стас замер, потому что все тексты у него мгновенно выветрились из памяти. Крокодил раскрыл пасть, и его зубы показались Стасу ужасными, но шелохнуться у него уже не хватало решимости.

– Зачем ты сюда пришел? – вдруг спросил крокодил.

Голос у него был еще не адаптирован к произношению человеческой речи, и потому звучал хрипло и пискляво.

– Что? – удивлено переспросил Стас.

– Зачем ты здесь?

Стас перевел дыхание.

– Ты ведь не крокодил, – догадался он. – Ты рептилид?

– А ты? – спросил крокодил.

Стас развел руками.

– Я здесь по случаю, – сказал он. – Я православный священник Станислав Бельский, расследую всю эту историю про крещение вашего учителя Трускальда. Заодно решил помолиться на могилах прежних монахов. А ты здесь как?

– Что ты знаешь про Трускальда? – спросил крокодил.

– Я знаю, что ему на Луне поставили памятник, – сказал Стас. – А самого все же похоронили на Болоте по их обычаям. Ты, наверное, сможешь сказать мне определенно, было ли на самом деле совершено крещение?

– Было, – сказал крокодил. – Ты признаешь право рептилидов принимать крещение?

Стас пожал плечами.

– Вопрос, конечно, не простой. Если считать рептилидов животными, то ни о каком крещении нет и речи. Но рептилиды разумные существа, обладают волей и правом выбора, а крещение это и есть выбор. Думаю, это возможно.

– Ты так думаешь? – спросил крокодил. – Или ты просто меня боишься?

– После того, как ты заговорил, я боюсь тебя уже меньше, – заметил Стас. – И потом я так действительно думаю. У меня есть знакомый рептилид, гринбей Ланго, он изучает земную культуру, и сам настроен углубиться в нее до крещения.

– Ланго, – повторил крокодил задумчиво. – Не знаю такого.

– Да, он из молодых, – сказал Стас. – Приехал сюда уже после войны.

– А как закончилась война?

Стас некоторое время молчал.

– Рептилиды победили, – сказал он. – Хотя вернее будет сказать, что победили подлецы. Ведь земляне составляли чуть ли не половину армии рептилидов.

– Даже так!

Стас заговорил увереннее.

– А потом они построили здесь комфортную жизнь, стали поощрять рождение детей, и развели сеть воспитательных центров. А на самом деле половину из младенцев они продают рептилидам, как деликатес.

– И вы с этим миритесь?

– Так ведь вокруг сплошной комфорт, – напомнил Стас. – И основной работой становится воспроизводство детей. Для многих это просто мечта детства.

– А для тебя?

Стас засопел.

– Я воевал против вас, – сказал он. – Потом пятнадцать лет сидел в лагере. Меня не убили только потому, что я был замешан в секретное дело маршала Гремина. Случайно.

– Маршал Гремин жив?

– Нет, был убит в конце войны. Вы его знали?

– Кто же руководит всем?

– Профессор Цингали и генерал Хануиль.

Крокодил удивлено крякнул.

– Я вижу, изменилось многое, – заметил он.

– Но осталась одна заковыка, – сказал Стас. – Это связано именно с тем предметом, который ваш учитель Трускальд изъял из пользования. У нас его зовут Веритиан, у вас как-то еще. Вы об этом знаете?

– А ты откуда об этом знаешь?

– Меня пытали об этом пятнадцать лет, – сказал Стас. – Когда я вышел, нашлись люди, которые ввели меня в курс дела. Я понял, чего так хотел маршал Гремин, когда давал нам свои подсказки. Но, я полагаю, он сам не до конца понимал их суть.

– Как же ты это понял?

– Не знаю, – пожал плечами Стас. – Просто стечение обстоятельств. Никому в голову не пришло сообразить, что речь идет не об Акульей горе, а о поселке Акила Гхора.

– Наверное, в том ключе было заложено некое условие, не позволяющее людям с нечистой совестью воспользоваться ими.

– Но мне подсказка тоже ничего не дала!

– Она дала тебе направление.

– И вы скажете мне, где Веритиан?

– А тебе нужен Веритиан?

Стас вздохнул.

– Конечно, он мне не сильно нужен, – сказал он. – Я знаю, что одни хотели бы получить Веритиан для реванша, восстановить репутацию землян, обновить жизнь. Другие напротив хотели бы укрепить свою власть, довести ее до небесных высот. Ну, а ваши хотели бы просто восстановить статус-кво.

– А на чьей стороне ты?

– Для меня главной проблемой является безопасность моих близких, – объяснил Стас. – У меня там остались сестра и племянница… Ну, и друзья. Тот же Ланго, хотя бы.

– Рептилид тебе друг?

– Ну, вроде бы. Он рисковал жизнью, чтобы спасти меня. Цингали его точно казнит.

– Глупо рассчитывать на Веритиан, – произнес крокодил. – Он был изъят не для того, чтобы совершить реванш, или укрепить власть. Веритиан был изъят окончательно, чтобы рептилиды задумались о смысле жизни. Твой друг Ланго прав, земная культура богата смыслом, хотя нынешние ее носители недостойны ее.

Стас вздохнул и опустил голову.

– Да, – сказал он. – Я согласен. Они с такой готовностью пошли на этот вариант, на гибель детей, что надеяться на их совесть уже не приходится. И большинство населения тоже не сильно ропщет. Я думаю, что если они даже узнают о реальном положении дел, они найдут способ уговорить себя согласится с этим.

– И это ужасно, – согласился крокодил.

– Поэтому я никогда не думал о глобальных переменах, – сказал Стас удрученно. – Мне всегда было достаточно найти свое место и по мере сел служить Господу.

Крокодил раскрыл пасть, и снова сомкнул ее.

– Мне приятно, что такие люди еще сохранились.

– Не преувеличивайте мое значение, – поспешил сказать Стас. – Я не подвижник, я просто православный священник. Со всеми своими слабостями.

– Напомни, как твое имя?

– Станислав Бельский. Друзья называют меня кратко Стасом.

– Если ты священник, значит ты можешь служить литургию?