– А не будет ли нам опасен такой президент?

И, видя, что на него никто не обращает внимания, он добавил совсем тихо, почти шепотом:

– Не слишком ли большую силу получит парень?

Подготовка к экспедиции началась в жуткой спешке. Обещанные руководителем РКА три месяца решено было выдержать во что бы то ни стало, хотя бы для поддержания престижа страны.

Несмотря на определенного рода застой в русской космонавтике, оказалось, что носитель и спускаемый аппарат лунного комплекса можно изготовить довольно быстро.

Кормившиеся подачками с коммерческих запусков «Энергия» и «Молния», ободренные государственным признанием, клялись расконсервировать почти готовую «Энергию-М» за месяц (в свое время ее начинали строить для второго, пилотируемого уже запуска «Бурана»), к концу ноября доставить носитель на стартовый стол Байконура, а к пятнадцатому декабря полностью закончить монтаж и предстартовые проверки.

Нашлось место в проекте и американским наработкам, благо с 1969 года кое-что просочилось из секретных архивов НАСА.

В качестве лунного модуля спецы центра имени Хруничева предложили использовать чертежи и заготовки созданного в 1968 году советского корабля «Л-1» – «Зонд». За период с 1968-го до 1970 года «Зонды» с 4-го по 8-й совершили 5 беспилотных облетов Луны, 4 аппарата вернулись на Землю без крупных проблем, но старт лунной программы Политбюро все же не разрешило – все дело испортила череда катастроф лунного носителя Н-1.

А ведь даже по тем временам советская лунная программа могла решить большинство проблем, с которыми космонавт мог столкнуться на Луне. Американцы существенную часть этих проблем проигнорировали – начиная от практически полного отсутствия на «Аполлоне» защиты астронавтов от космического излучения и заканчивая просто смехотворным для русских инженеров проектом лунного скафандра.

Первый этап советской программы предусматривал вывод на орбиту естественного спутника двухместного орбитального корабля «Союз», состыкованного с одноместным лунным кораблем «ЛК». Для торможения около Луны предназначался специально разработанный ракетный блок. На орбите один из космонавтов должен был перебраться через открытый космос в посадочный блок и начать посадку. Непосредственно перед посадкой ракетный блок отстреливался, и корабль садился, используя только собственный двигатель. Мягкую посадку обеспечивали четыре амортизированные опоры. Космонавт покидал корабль в спроектированном под лунные условия тяжелом скафандре «Кречет» и около суток должен был работать на поверхности. Потом лунный корабль возвращался на орбиту, стыковался с орбитальным модулем. Космонавт переходил в орбитальный модуль, доставлял на борт образцы лунного грунта и результаты исследований, после чего посадочная кабина отделялась.

Проект оказался чрезвычайно сложен в исполнении, но катастрофы и недоделки заставляли конструкторов учиться на ошибках, вносить изменения в первоначальные схемы. За три недели до старта первого из лунных «Аполлонов» на Байконуре уже стоял подготовленный к запуску комплекс «Протон-К» – «Союз-7К-Л1», а 8 декабря космонавты были готовы к полету, однако высокая вероятность катастрофы так и не позволила Политбюро разрешить запуск.

21 декабря «Аполло-8» стартовал к Луне. Впервые люди покинули околоземное пространство, впервые они не наблюдали закатов и восходов Солнца и увидели своими глазами обратную сторону Луны. Сделав несколько витков на орбите, корабль успешно вернулся на Землю.

Американцам повезло.

Советское руководство не верило в везение и так и не согласилось на пилотируемый лунный полет даже после коллективного письма в Политбюро космонавтов, прошедших подготовку по лунной программе. В письме они просили разрешения на проведение полета к Луне, мотивируя это тем, что присутствие на борту космонавта повысит шансы на успех.

Но теперь, тридцать семь лет спустя, у обновленной русской программы была своя Удача. Вслух об этом, конечно, никто не говорил. Зато в кулуарах операция «Везунчик» давно перестала быть тайной, а монтажники и наладчики космических аппаратов, привыкшие по сто раз перепроверять каждый винтик, просто за голову хватались, наблюдая за повсеместным нарушением техники безопасности. Принцип «в первом приближении работает? Ну и ладно – сойдет!» казался им просто неприличным.

Неизвестно, кто первым высказал эту мысль, но техники собирали спускаемый аппарат на живую нитку, лишь бы работало, зная, что от всех неувязок и внештатных ситуаций корабль спасет Везунчик.

Решением РКА в состав экипажа вместе с Андреем вошли два профессиональных космонавта – командир экипажа Дмитрий Хрусталев, способный, если что, вручную поднять спускаемый аппарат с Луны, и бортинженер Алексей Ильдаров, спец по системам жизнеобеспечения, один из монтажников жилого комплекса орбитальной станции «Альфа».

Лунному кораблю по единогласному решению участников проекта дали название «Россия».

Во всем мире русская лунная экспедиция вызвала живейшую заинтересованность. Европейское космическое агентство, Китай и Япония предложили свою техническую помощь и финансирование. Особенную активность проявили китайцы – их представители зачастили в Москву и в Звездный городок.

Всерьез обеспокоились полетом только американцы. С момента сентябрьской пресс-конференции НАСА трижды пыталось наладить контакт с РКА, осторожно, используя обходные каналы, стараясь не выдать своей заинтересованности.

– Знаете, Лев Николаевич, с нами упорно стараются выйти на контакт американцы.

– Военная разведка?

– Как ни странно – нет, хотя канал их.

– Кто же? АНБ?

– НАСА.

– Гм, вот это сюрприз. И что они хотели? Присоединиться?

– Сложно сказать, ходили все вокруг да около, предлагали заключить некое соглашение. Но, по-моему, они больше старались выяснить, где сядет наш лунный модуль. И как только получили эту информацию, тут же свернули все контакты.

– Короче, вы прокололись.

– Да нет, не скажите. Наши думают – руководству НАСА кровь из носу надо было знать, что «Россия» сядет не у Моря Спокойствия или Моря Познанного. Мы это подтвердили, а больше им ничего и не нужно было. Хотя, судя по их намекам, они готовы были заплатить – и немало, чтобы мы поменяли место посадки. Где угодно, лишь бы не…

– У Моря Спокойствия?

– Именно. Там и у Моря Познанного когда-то садились первые «Орлы».

Заметив недоуменный взгляд собеседника, полковник пояснил:

– Лунный посадочный модуль «Аполлона» назывался «Орел». Сами «Аполлоны» оставались на орбите.

– Чего они так боялись?

Полковник потер подбородок.

– Того, что мы там найдем. Или точнее – чего НЕ найдем. Вдруг там лишь искореженные кучи металлолома на месте жестких посадок «Орлов» или – что еще хуже – лишь заляпанные промерзшими кровавыми сгустками разгерметизированные кабины…