элементарные частицы, свободно пронизывающие любые материалы, объекты, планеты и даже звёзды.

– Я учился в школе.

– Извините, – смутился директор НТ-центра. – Иногда тянет на менторский тон. В общем, мы создали приёмо-передающие устройства на основе потоков нейтрино, для которых толща воды не является препятствием, но до практического применения пока система не доведена.

– Зато у нас есть «Фугу», – сказал директор ФСБ.

– Фугу? – выразил своё недоумение вопросом президент. – Неужели научились дрессировать не только дельфинов, но и ядовитых рыб?

– Это роботизированный комплекс, управляющий группами небольших подводных беспилотников-глайдеров. Они способны эффективно передавать сигналы боевого управления со спутников подлодкам и получать обратно с подлодок любую информацию. Кроме того, фугу-дроны ищут мины, подлодки и видят даже боевых подводных пловцов противника в режиме реального времени. Это не считая сканирования дна морей и льдов.

Президент посмотрел на министра обороны.

– Петрян Павлович, почему я не знаю об этом?

Министр обороны поиграл бровями, глядя на Делягина как на болтуна.

– Мы хотели доложить, когда комплекс пройдёт испытания в боевых условиях. «Фугу» лишь в мае этого года мы начали устанавливать на подлодки.

– На «Грозный» тоже?

– Так точно.

– Кто испытывал?

– Спецбригада Главного научно-технического центра робототехники Минобороны.

– Кто разработчик?

– Научно-производственная группа НТ-центра «МАКО», руководитель группы Михаил Рубакин, доктор технических наук.

– Чуть подробнее о глайдере, пожалуйста.

Евтюх перевёл тяжёлый взгляд на Делягина.

– «Фугу» снабжён свободно поворачивающимися плавниками, – начал директор НТ-центра, ничуть не смутившись под взглядом министра, – которые используют энергию набегающей волны. Это полностью автономный робот с неограниченным сроком действия. Он способен не только отслеживать подводную обстановку в районе боевого применения субмарины, но и ретранслировать с неё и на неё сигналы управления. По сути, это главная задача «Фугу» – передача сигнала ракетным субмаринам, до сих пор она представляла серьёзнейшую проблему. Пока нейтринная связь находится на стадии доводки, «Фугу» обеспечит полный контроль управления подводным флотом.

– Это я понял, уточняю вопрос: как выглядит глайдер?

– Он состоит из двух корпусов – надводной буксируемой платформы с приёмником спутникового сигнала и станцией замера океанографических и метеорологических параметров, плюс солнечные батареи, и подводного модуля, похожего на летающую рыбу с шестью плавниками-лопастями, который имеет гидролокаторы и модем для связи с АПЛ. Если наши самолёты Ту-142 МР с их гигантскими антеннами, используемые для связи с подлодками, уязвимы для зенитно-ракетных систем противника, то «Фугу» очень трудно обнаружить на поверхности водоёмов, практически невозможно.

– Каковы размеры глайдера?

– Длина всего два метра, высота до метра.

– Неплохо. А «морских охотников» они способны засечь?

– Пока в таком плане их не испытывали, но по заверениям Рубакина «Фугу» следила за дельфинами на глубинах до ста метров и за рыбачьими лодками, металлический же корпус «охотника» гораздо более шумный и заметный объект.

– Неплохо, – повторил президент, оглядывая обращённые к нему лица членов Совбеза. – Молодцы, порадовали. Умеем ведь?

– Есть повод для гордости, – сказал Калашников. – Надо бы отметить.

– Ну, для русского человека нет такого события в жизни, которое не стало бы поводом отметить, – улыбнулся президент. – Отмечать не будем, будем работать. Что у нас ещё, Иван Силыч?

Калашников открыл планшет.

Глава 12

«Беспощадный»

Получив распоряжение командующего Северным флотом встретить фрегат «Беспощадный» и следовать вместе с ним в Баренцево море, капитан научно-исследовательского судна Министерства обороны «Янтарь» Кулёмин связался с капитаном фрегата, дождался подхода корабля и отдал приказ старпому идти к границе льдов за архипелагом Франца-Иосифа, в точку с указанными координатами у начала глубоководной котловины Нансена.

Погода установилась на море просто великолепная.

Облака разошлись, ветер стих, волны улеглись, температура воздуха поднялась до нуля градусов по Цельсию, и на палубу судна высыпали все члены экспедиции во главе с гляциологом Миловидовым, а также свободные от вахт матросы.

К Миловидову, сурового вида бородачу, подошёл капитан «Янтаря», молодой, загорелый (загар у него был северный, с налётом цвета базальта), энергичный, подтянутый, обозначил улыбку.

– Хорошая погода, Эрнест Филиппович.

– Этого я и опасаюсь, – пробурчал в усы Миловидов, расстёгивая воротник парки и сдвигая капюшон на затылок. – Лучше бы при переходе штормило, а в районе выхода началась хорошая погода.

– Идти нам сутки, может, повезёт?

– Я работаю в этих широтах больше четверти века и отлично знаю каверзы климата Заполярья. Но будем надеяться на лучшее, ничего другого не остаётся. Если заштормит – не сможем выполнить работу.

– Да, опускать под воду батиплав в шторм нельзя, – согласился Кулёмин. – Не хотите позагорать? Там у нас на баке есть защищённый бортиками от ветра уголок.

– Пусть молодёжь загорает, – отмахнулся Миловидов. – Подышу немного и вниз, дел много.

Кулёмин кивнул.

«Янтарь» имел несколько специально оборудованных для морских исследований помещений-лабораторий, и члены экспедиции трудились в них круглосуточно.

– Капитан, – подошёл к собеседникам круглолицый, могучий телом старпом Турчак, – конвой запрашивает, как у нас дела.

– Конвой, – усмехнулся Кулёмин, оглянувшись на следующий за судном в двадцати кабельтовых фрегат. – Ответь: всё под контролем, курс тот же, скорость по погоде увеличиваем до двадцати пяти узлов.

– Есть. – Старпом козырнул.

Посмотрел на сопровождавший «Янтарь» корабль и Миловидов.

Фрегат выглядел неубедительно, лишённый каких-либо мачт, антенн, орудийных башен и ракетных модулей. Всё его вооружение было упрятано в корпус, созданный по технологии «стелс», что намного снижало радарную заметность судна. Миловидов видел много военных кораблей в своей жизни, однако новейшие боевые эсминцы и фрегаты превосходили по мощи и вооружению всё, что было построено и спущено на воду ещё пять-десять лет назад, и странность формы корпуса «Беспощадного», его простота не должны были вводить в заблуждение тех, кто понимал современные технологические тенденции, всё больше опиравшиеся на компьютерное дистанционное управление, незаметность и плотную упаковку вооружений, а также на создание беспилотных устройств для надводного, подводного и воздушного плавания, не говоря уже о космических полётах.

Снова подбежал старпом.

– Виктор Михайлович, нас предупреждают, что в десяти милях восточнее параллельным курсом идёт американский «Альянс» в сопровождении трёх эсминцев.

Кулёмин, снявший утеплённый головной убор под названием ушшап, нахмурился, надвинул его на голову.

– Отдыхайте, Эрнест Филиппович, пока есть время, пойду на мостик, посмотрю, кто к нам присоединился, посоветуюсь с базой.

Миловидов задумчиво проводил моряков взглядом, потом встряхнулся и поспешил на нижнюю палубу.

* * *

Сообщение с базы о появлении группы американских кораблей застало капитана «Беспощадного», каперанга Дорохова, в носовом отсеке фрегата, умещавшем аппаратуру БИУС[44] и комплекс связи «Молния». Дорохов – молодой, интеллигентного вида, безукоризненно выбритый, пахнущий дорогим «Булгари», оторвался от экрана ультразвукового сканера, сказал лейтенанту, отвечающему за работу боевых систем: заканчивай сам, – и поднялся в рубку фрегата.

– «Альянс»? – переспросил Дорохов у дежурного офицера