— Я просто не имею права бояться. Я мужчина.

— Да, ты мужчина, — кивнула Рэйчел. — Не стыдно бояться, Тэдди. Стыдно пугаться, поддаваться страху. Надеюсь, с тобой этого никогда не случится. Ты ведь не просто отменил занятия, но перенёс их на другое время, не так ли?

Эндрю, залившись румянцем, посмотрел на Рэйчел и отрицательно помотал головой.

— Я…

— Ты исправишь это недоразумение, как только вернёшься. Для меня достаточно твоего слова, Тэдди.

— Да, Рэйчел.

— Прекрасно. Ты можешь ехать, дорогой. Удачи.

Глядя вслед умчавшемуся, словно на крыльях, брату, Рэйчел никак не могла избавиться от странного, очень странного ощущения, уже довольно продолжительное время занимавшее её мысли. Нельзя сказать, что ощущение это было неприятным. Оно было… странным. Как получается, что Тэдди становится всё больше и больше на него похож?!

* * *

— Здравствуйте, сэр Эндрю, — король улыбнулся и пожал мальчику руку. — Прошу вас. Вы можете присесть.

— Благодарю, ваше величество, — Эндрю изо всех сил старался не показать волнения, но это выходило у него не очень хорошо.

— Просто «сэр», мой дорогой сэр Эндрю. Или – «милорд», если вам так больше нравится. Я внимательно прочёл ваше послание, сэр Эндрю, и навёл, разумеется, некоторые справки о вашем… друге. Вам известно, где он пребывает сейчас?

— Да, сэр. Он в России.

— Вот как? — король разыграл умеренную степень удивления. — Вы поддерживаете с ним связь?

— Через доверенных лиц, милорд. К сожалению, он не имеет возможности общаться с нами напрямую, потому что это может быть опасно.

— Опасно. Вот как. Для него? Или для вас?

— И для него, и для нас, милорд.

— Почему он уехал, вы знаете? Как мне сообщили, он не испытывал ни в чём никакой нужды. Что побудило его поехать туда?

— Он дал слово, милорд.

— Слово? — теперь король, кажется, удивился по-настоящему. — Какое слово?

— Он дал слово, что не оставит своих друзей в бою, милорд. Он такой. Джейк, — если он дал слово, — Эндрю чуть отвернулся и стиснул зубы.

— Кому же он дал слово? — тихо спросил король. — Этим людям, своим друзьям? С кем он собирается там воевать?

— С бесами, милорд.

Если бы король не провёл собственное расследование, он, вероятно, не смог бы сдержать приступа гомерического хохота. Но результаты этого маленького, почти любительского, если быть до конца честным, расследования оказались такими, что отбили у Эдуарда всякую охоту смеяться.

— И как же он собирается сражаться с бесами, сэр Эндрю?

— Этого я не знаю, ваше величество, — вздохнул мальчик. — Я только знаю: если он дал слово, — он не отступит. Никогда.

— Вероятно, такая борьба может длиться многие годы, мой мальчик, — осторожно сказал король. — И даже если он останется жив… вы уверены, что всё, о чём вы писали, так же важно для него, как и для вас?

— Формальности – нет. А всё остальное – безусловно, милорд. Просто он дал слово. И нельзя, чтобы у бесов вышло задуманное. Тогда – вообще ничего не имеет смысла.

— И каковы же наши шансы? — приподнял брови король.

— Я не знаю, — вскинул голову мальчик. — Я знаю только одно – надо драться. У того, кто сдаётся, шансов нет и не может быть. Шансы есть только у тех, кто сражается. Так он говорил. Я верю, что это так.

— Он оказал на вас влияние, мой мальчик. Это чувствуется, поверьте.

— И я очень этому рад, милорд. Он… Он рассказал мне однажды притчу. Когда Господь вывел евреев из Египта и подвёл их к берегу Красного моря, и сказал: «Идите, и море расступится перед вами», люди никак не решались войти в воду. Они ждали, когда море расступится, но ничего не происходило. И тогда вождь колена левитов – один – бросился в волны. Он вошёл в море по пояс, затем по грудь, но море по-прежнему бушевало, и… И только когда вода оказалась у самых его глаз, море вдруг на самом деле расступилось. И все остальные перешли на другой берег.

— Я никогда не слышал такой интересной трактовки событий.

— Это написано в Талмуде, милорд.

— В… Талмуде?! Ваш… друг обладает познаниями в Талмуде?!

— О, не только, милорд.

— Забавно. Ах, как всё это забавно. И какова же мораль, по мнению вашего друга?

— Только войдя в море по самые ноздри, можно рассчитывать на чудо.

— Да. Действительно, — король, улыбаясь, смотрел на мальчика. — Действительно. Он так всегда и поступает, не правда ли?

— Да. Он обещал вернуться за Рэйчел, ваше величество.

— Скажите, мой юный друг, — тихо проговорил король. — Вы в самом деле так уверены в том, что ваш мистер Гур – искренне любит вашу сестру и вас?

— Почему вы спрашиваете об этом, милорд? — Эндрю даже слегка привстал.

— Мой мальчик, — король покачал головой. — Мой мальчик, то, что я знаю об этом человеке… Я знаю, конечно же, немного, но ведь вы понимаете, что подготовился к нашему с вами разговору?

— Да. Понимаю.

— Люди, подобные вашему другу, милорд, — тихо продолжил король, — никогда и ни перед чем не останавливаются на пути.

— Конечно, — Эндрю улыбнулся, немало удивив короля этой улыбкой. — Конечно, сэр. Это так. Иначе просто не может быть, ведь он – Великий Воин, Хранитель Пути. Ему нельзя останавливаться. Простите, милорд, — мальчик покраснел. — Простите, я вас перебил.

— Ничего, — кивнул король. — Я закончу свою мысль. Такие люди, ничего не стесняясь, рискованно, иногда рискованно до смерти, используют других людей. Убеждая их в своей правоте, влюбляя в себя. В том числе и женщин. И не только женщин. Ради своей цели они готовы на всё. Вы понимаете, о чём я говорю?

— Да, милорд. Понимаю. Пусть даже и так, хотя всё на самом деле иначе. Но если его цель, — если его цель и мечта уже стали моими, — какая тогда разница, милорд?

— Возможно, — задумчиво посмотрел на Эндрю король. — Возможно. А что означает эта странная фраза – Великий воин, Хранитель Пути?

— Это означает только то, что означает, милорд.

— О каком пути идёт речь? — король прищурился.

— О Пути Мира, милорд. О Великом Равновесии. О том, что зашаталось в последние годы и рухнет, если Хранитель, Воины Пути и Удерживающие не объединят своих усилий.

— Это уже отдаёт совершеннейшей мистикой, мой юный друг, — король улыбнулся. — Ну, хорошо. Хранитель, воины… А кто такие – удерживающие?

— Вы, сэр, — Эндрю прямо посмотрел королю в глаза. — Вы – один из них, милорд.

— Вот как? Почему же?! Каким образом?

— Вы – помазанник Божий, Священная Особа, отражение устройства власти Всевышнего в нашем мире. Парламенты, президенты, премьеры, — всё это всего лишь людские игры. Они приемлемы или даже хороши, когда нет опасности. Когда миру угрожает беда – встают Удерживающие. Если они устоят – мир устоит, и Путь продолжится. Если нет – всё пропало. Пропало по-настоящему.