Когда пришло время расстаться с мастерской, Александр, тщательно все обдумав, выгодно продал ее. Он забрал домой множество разных образцов: кистей, тесьмы под старину, а также альбомов с образчиками обивок и орнамента. Почти все они уже давно вышли из моды, но между тем были красивы, хотя мало кто в этом разбирался. Примерно тогда же Эрик оставил свой банк и вышел на пенсию. Они спрятали образцы Александра в шкаф и выпили шампанского, чтобы отпраздновать обретенную свободу.

Вначале им было трудно. Они не привыкли целыми днями быть вместе, заняться им было нечем, и это их тяготило. У Эрика болели глаза от телевизора, а Александр любил только многосерийные русские фильмы. Они приобрели стереоустановку и пытались коротать время с помощью кассет и пластинок, которые покупали, если им нравилась упаковка. Их друзья, Яни и Пекка, давали им советы, Александр и Эрик восхищались музыкой, но не любили ее — во всяком случае, не настолько, чтобы ее слушать.

— Выключи, — просил Александр, — музыка мешает мне читать.

Но вообще-то он потерял прежний вкус к чтению — возможно, книги привлекали его, только пока он читал их украдкой в рабочее время.

— Ты даже страниц не переворачиваешь, — говорил Эрик. — Ты чем-нибудь расстроен?

Голос у Эрика всегда был одинаково ровный, добрый и заботливый. Толстые стекла очков скрывали выражение глаз.

— Нет, — отвечал Александр, — ничем я не расстроен. Можешь слушать дальше, если хочешь.

— Это не обязательно, — говорил Эрик.

Квартиру убирал Эрик, он протирал мебель специальным составом и каждое утро пылесосил ковры. Утро было самой приятной частью суток. Открывались окна, и, пока друзья пили кофе и читали каждый свою газету, Эрик придумывал, что он приготовит на обед и на ужин, иногда он спрашивал совета у Александра. Александр смеялся и отвечал:

— Реши сам, пусть это будет для меня сюрпризом. Я знаю, ты меня не разочаруешь.

Эрик шел в лавку за углом или на рынок, который был немного подальше. Иногда они приглашали на ужин Яни и Пекку и все вместе слушали музыку. Но днем время тянулось бесконечно.

Однажды в сентябре Александр начал мастерить игрушечный дом. Впрочем, он еще не знал точно, что это будет. Он сделал маленький овальный столик красного дерева на точеной ножке и два викторианских кресла, которые обил красным бархатом.

— Такие маленькие, а совсем как настоящие, — восхитился Эрик. — И как только они у тебя получились! Жаль, что у нас нет знакомых детей.

— При чем тут дети? — удивился Александр.

— А для кого же ты это сделал?

— Просто взял и сделал, — ответил Александр. — Давай попьем кофе?

Он смастерил шкаф с застекленными дверцами. Смастерил этажерку с точеными балясинами. Стол в гостиной, за которым Александр работал, был застелен газетами, и Эрик пылесосил ковры два раза в день. В конце концов друзья договорились, что Александр перенесет свои игрушки на кухню. Каждое утро Александр, выпив в гостиной кофе, шел на кухню и погружался в работу. Он сделал мягкий диван, а из тонких медных трубочек смастерил кровать, спинка и изголовье кровати были украшены медными шариками. Ему пришло в голову, что матрац к кровати мог бы сделать Эрик, но мастерить матрац трудно, тут требуется большая точность. Эрик же был человек неискусный и разбирался только в цифрах и домашнем хозяйстве. Поэтому Александр ничего не сказал другу и сделал матрац сам.

Мебели все прибавлялось, и она становилась все изысканней — мебель для гостиной, мебель для кухни, мебель для террасы и, наконец, просто разностильная мебель, которую обычно хранят на чердаке или в кладовке под лестницей. Все вещи Александр делал одинаково тщательно.

Потом он сделал окна. Французские окна, чердачные окна, окна, украшенные затейливыми наличниками на карельский манер, и скучные конторские окна. А также двери. С филенками и гладкие, вычурные и простые.

— Когда ты мастеришь мебель, это я понимаю, — сказал Эрик. — Но зачем тебе окна и двери, если у тебя нет дома? И почему ты не убираешь за собой после работы?

— Это мысль! — воскликнул Александр. — Ты мне подал идею. — Он оставил все как было, пошел в гостиную и включил музыку. — Хорошая музыка, — сказал он, но сам ее не слушал.

— Выключи! — крикнул ему Эрик.

Александр послушно выключил музыку и продолжал размышлять. Он решил построить дом, замечательный дом. Но делать чертежей он не стал, пусть дом растет сам по себе, комната за комнатой. Начать следовало с подвала. Александр стал собирать материал. Он поехал за город на старую каменоломню и набрал много красивых каменных осколков для фундамента, потом раздобыл дощечки — осиновые, бальзовые, сосновые — и уставил весь кухонный стол бутылками и банками с клеем, растворителями и красками. Он увлекался все больше и больше. Эрик хотел, чтобы Александр нашел другое место для своего хобби, на кухне нужно готовить пищу, и он не желает есть обед с опилками. Друзья пришли к соглашению и разделили кухню перегородкой из оргалита, доходящей почти до потолка. Окно осталось на половине Эрика, но Александр повесил в своем чулане мощную лампу. Поставил верстак. Кухонный шкаф, оказавшийся в его чулане, освободили от посуды, которую разместили на импровизированных полках в другой половине кухни. Не жалея времени, Александр любовно разложил и развесил в кухонном шкафу свои инструменты — каждый на своем месте, чтобы ими было удобно пользоваться. Закончив работу над подвалом, он занялся столярной мастерской, это была самая настоящая мастерская, только маленькая. В перегородке, разделившей кухню, он сделал небольшое оконце, иногда он выглядывал в него и спрашивал у Эрика:

— Что у нас сегодня на обед?

Или Эрик сам заглядывал к нему.

— А что ты сейчас делаешь? — интересовался он.

И Александр осторожно протягивал ему крохотный рубаночек, чтобы Эрик мог выразить свой восторг.

Столярная мастерская была небольшим сарайчиком с косой крышей. Александр нарочно сделал его из старых, посеревших досок, он потратил много усилий на то, чтобы стекло в окне было треснутое, грязное и завешено тряпкой — все как на самом деле. В мастерской стояла деревянная колода, верстачок, лежали крохотные инструменты, до мельчайших подробностей повторявшие настоящие. Никогда в жизни у Александра не было так хорошо на душе. Он наслаждался тишиной. Порой в глубине квартиры, словно в ином мире, звонил телефон.

Эрик говорил:

— Звонили Яни и Пекка. Надо бы пригласить их на обед.

— Да, да, непременно. Вот только закончу мастерскую, — отвечал Александр.

Он допоздна засиживался со своими игрушками, перестал смотреть телевизор, быстро проглатывал пищу и сразу же снова скрывался в своем углу. Эрик покупал новые кассеты и пускал звук на полную мощность. Когда вечером Александр приходил в спальню, вид у него был отсутствующий и благодушный, засыпал он мгновенно. А рано утром снова принимался за работу, кофе и бутерброды Эрик подавал ему через окошко.