Потрясения произошли как раз в период, когда регион все еще восстанавливался после Исламской революции в Иране, которая радикально изменила стратегическую карту Ближнего Востока и Центральной Азии. Американцы считали революцию огромной геополитической неудачей и опасались, что СССР этим воспользуется: например, Афганистан станет плацдармом для рывка в сторону нефти Персидского залива. У советской стороны эта революция возродила давний страх, что мусульмане в провинциях Центральной Азии обратятся к фундаментализму и, руководствуясь его принципами, поднимут сепаратистское восстание. Хуже того, именно в то время советское положение в Афганистане серьезно ухудшилось под давлением исламских мятежников. На срочном собрании Политбюро семнадцатого марта 1979 года Юрий Андропов, председатель КГБ, который позже станет главой страны, побуждал своих товарищей занять жесткую позицию. «Ни при каких обстоятельствах не потерять Афганистан», – говорил он им.

США также наблюдали за разворачивающимся кризисом. Восстания против просоветских режимов вспыхивали отнюдь не каждый день. И когда это произошло в Афганистане, аналитики ЦРУ предположили, что Управление должно тайно оказать мятежникам помощь. Чем дольше будет продолжаться мятеж, рассуждали они, тем больше это ослабит СССР, которому придется выделять больше ресурсов.

Когда Андропов обращался к Политбюро в Москве, в ЦРУ стали разрабатывать первый план помощи афганским партизанам. Так началась операция, которая станет крупнейшей и самой дорогостоящей в истории ЦРУ. Некоторые считают ее блестящим успехом, другие полагают, что в свете последовавших событий победа США обернулась катастрофой.

Существует аксиома, что для успешной борьбы с мощной армией партизанскому движению необходима база за пределами страны. Взглянув на карту Центральной Азии, можно сразу понять, что Пакистан, чья граница с Афганистаном растянулась на более чем тысячу миль, стал для афганских мятежников местом убежища. Поэтому, чтобы отправить тайную помощь мятежникам, ЦРУ должно было заключить сделку с Пакистаном.

Американские лидеры действовали по привычной схеме, которая послужила началом «эры переворотов». Сперва они намечали цель, в данном случае – обескровить СССР в Афганистане. Страстно желая победить, они никогда не рассматривали последствия своих действий в перспективе. «Мы только оправились от жуткой трагедии Вьетнамской войны, и она пошатнула нашу уверенность, – объяснил позже Чак Коган, офицер ЦРУ, служивший на Ближнем Востоке в восьмидесятых. – Многие погрязли в унынии, так как считали, что Советский Союз продвигается вперед, а мы вынуждены занимать оборонительную позицию. И вдруг появилась возможность развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов».

Впервые американцы должны были задуматься о результатах своего вмешательства в этот конфликт, когда им пришлось иметь дело с Пакистаном. Два года назад жизнь демократического Пакистана круто изменилась: генерал Зия-уль-Хак захватил власть вследствие военного переворота. Зия-уль-Хак рьяно преследовал две цели: создание атомной бомбы и введение того, что он назвал «истинным исламским порядком» в государстве. Затем, как раз когда американцы рассуждали, сделать ли его своим партнером, он повесил свергнутого премьер-министра Зульфикара Али Бхутто. Таким образом, самый необходимый для афганского проекта человек являлся военным диктатором, который приказал казнить своего предшественника, который поощрял реакционный ислам и который руководил всемирной сетью агентов, стремящихся купить запрещенные ядерные вещества и технологии.

Любые сомнения американцев по поводу Зия-уль-Хака оказались ничем по сравнению с их непреклонным решением усугубить конфликт в Афганистане. Они связались с Зия-уль-Хаком и поинтересовались, не согласится ли он превратить свою страну в плацдарм для восстания. Зия-уль-Хак не отказал, однако выдвинул необычные условия. ЦРУ, по его словам, не должно передавать оружие прямо в руки афганских мятежников, но отправлять все вооружение пакистанской Межведомственной разведке. Далее, американцы не должны ступать на территорию Афганистана или контактировать с партизанскими командирами. Межведомственная разведка будет передавать деньги и оружие от ЦРУ определенным командирам по собственному усмотрению. ЦРУ согласилось и передало Пакистану управление афганским мятежом.

«В ЦРУ прекрасно знали свою роль, – сказал в интервью после войны генерал Хамид Гуль, служивший главой МВР во время пика Афганской кампании. – Они знали, что операциями руководим мы. Мы были ответственны за все произошедшее, а они предоставляли материально-техническое обеспечение. Им даже было запрещено приезжать на наши племенные территории, не говоря уже о самом Афганистане – вплоть до того, что они не могли беседовать с афганскими лидерами без присутствия моих людей из МВР».

Когда ЦРУ и Зия-уль-Хак заключили сделку в середине 1979-го, Афганистан уже погрузился в хаос. К осени власть захватил коммунист по имени Хазифулла Амин, который когда-то обучался в Колумбийском университете. Он прохладно относился к СССР, и, как только он начал встречаться в Кабуле с американскими дипломатами, лидеры Советского Союза забеспокоились. Двадцать шестого ноября Политбюро тайно решило отправить в Кабул солдат, уничтожить Амина и установить более дружественный режим.

В канун Рождества тысячи советских солдат прошли маршем в Афганистан по понтонным мостам через реку Амударья. Другие приземлились в аэропорту Кабула. Танки прибыли утром. Десантный отряд КГБ взял штурмом дворец, убил Амина и передал власть новому диктатору. Теперь Афганистаном правил не просто просоветский человек – государство оказалось под советской оккупацией.

Вашингтонские стратеги тут же увидели возможные последствия. Ранее американцы поддерживали восстание, лишь косвенно направленное против СССР. Теперь они получили возможность втянуть Советский Союз напрямую. Советник по национальной безопасности при президенте Джимми Картере Збигнев Бжезинский за два дня написал меморандум под названием «Размышления о советском вторжении в Афганистан».

«Афганистан должен продолжать сопротивление. То есть мятежники должны получать больше денег, больше оружия и консультаций. Чтобы вышеперечисленное стало возможным, нам надлежит убедить Пакистан помогать повстанцам. Придется пересмотреть нашу политику в отношении Пакистана, дать им больше гарантий, военной помощи. А также нам, увы, придется принять следующее решение: наша политика обеспечения безопасности касательно Пакистана больше не сможет основываться на нашей же политике нераспространения ядерного оружия…

Наша конечная цель – отступление советских войск из Афганистана. Если же этого достичь не удастся, мы должны как можно сильнее истощить ресурсы СССР».

Картер одобрил предложенную стратегию, как и Рональд Рейган, сменивший его в 1981 году. Вскоре после инаугурации Рейган заключил сделку с Пакистаном, согласно которой США получали стратегического союзника и закрывали глаза на грехи генерала Зия-уль-Хака. В Пакистан полилась американская помощь – более шести миллиардов долларов в течение восьмидесятых. Как и помощь для афганских повстанцев, моджахедов, которая постепенно возросла с тридцати миллионов долларов в 1981 году до двухсот миллионов в 1984-м. Практически каждый цент, как и оружие, доставляли первым делом МВР, которая уже распределяла их между избранными командирами.