— С того, что я знаю: вы что-то недоговариваете. Вчера у нас был неравноценный обмен. Вы взяли больше, чем отдали. Впредь такого не повторится.

— Я и не собираюсь такое повторять. Как у вас утро, напряженное?

— Для вас всегда минутка найдется. А что?

— Через полчаса встречаемся дома у Иды Форсайт. Будет вам компенсация за вчерашнее.

С этими словами Босх взглянул на Холлера. Тот крутил пальцем по часовой стрелке, показывая, что ему нужно больше времени.

— Давайте лучше через час, — сказал в телефон Босх.

— Через час, — подтвердил Пойдрас. — Вы, случаем, не надумали надо мной подшутить?

— Нет, не надумал. Просто приезжайте. И захватите с собой напарника.

Босх завершил звонок, снова посмотрел на Холлера и кивнул: Пойдрас будет через час.

— Ненавижу помогать копам, — поморщился Холлер. — Религия не позволяет. — Поймав на себе удивленный взгляд Босха, он добавил: — За исключением здесь присутствующих.

— Хватит балагурить. Если все пройдет нормально, получишь нового клиента и громкое дело, — сказал Босх. — Так что вперед.

Они одновременно вышли из «форда» — у Босха в руке была папка с напечатанным вчера заявлением, — перешли дорогу и направились к дому Форсайт. На подходе Босх заметил, как в одном из окон колыхнулась занавеска.

Ида Форсайт открыла дверь, прежде чем в нее постучали.

— Вы так рано, джентльмены, — сказала она. — Не ожидала.

— Мы не вовремя, мисс Форсайт? — спросил Босх.

— Нет-нет, ничего подобного, — ответила она. — Прошу, входите.

На этот раз Форсайт проводила их в главную гостиную. Босх познакомил Иду с Холлером и сказал, что он представляет прямого наследника Уитни Вэнса.

— Вы принесли заявление? — спросила Форсайт.

Босх предъявил ей папку.

— Да, мэм, — сказал Холлер. — Присядьте, ознакомьтесь. Прежде чем подписывать, убедитесь, что все верно. Это минутное дело.

Форсайт отнесла папку к дивану, села и погрузилась в чтение. Не сводя с нее глаз, Босх с Холлером расположились напротив, у журнального столика. Босх услышал какой-то дребезжащий звук. Холлер полез в карман за телефоном. Прочел эсэмэску и передал телефон Босху. Сообщение пришло от некой Лорны.

Босх оторопел. Он не сомневался, что за Холлером следили. Значит, лабораторию подожгли, чтобы помешать анализу ДНК предполагаемого наследника. Он вернул телефон Холлеру. Тот хищно улыбнулся — наверное, был того же мнения, что и Босх.

— По-моему, все правильно, — произнесла наконец Форсайт, и оба вновь посмотрели на нее. — Но вчера вы говорили, что приедете с нотариусом. Вообще-то, я сама нотариус, но я не могу заверять собственную подпись.

— Ничего страшного, — сообщил Холлер. — Я судебный исполнитель, а вторым свидетелем будет детектив Босх.

— И у меня есть ручка, — сказал Босх.

Из внутреннего кармана пиджака он достал золотую ручку, когда-то принадлежавшую Уитни Вэнсу. Протянул ее Форсайт, взглянул на ее лицо и понял, что она узнала эту вещицу.

Оба молча смотрели, как она ставит витиеватый росчерк, тем самым показывая, что умеет управляться со старомодной перьевой ручкой. Надев на нее колпачок, Форсайт убрала документ в папку и протянула ее Босху — вместе с ручкой.

— Странно было держать ее в руках, — проговорила она.

— Неужели? — спросил Босх. — Я думал, вы к ней привыкли.

— Нет, вовсе нет. — Она покачала головой. — Этой ручкой пользовался только мистер Вэнс.

Открыв папку, Босх проверил документ и подпись. Холлер уставился на Форсайт. Повисла неловкая пауза. Наконец Форсайт преодолела звуковой барьер.

— Как скоро вы сдадите новое завещание в суд? — спросила она.

— То есть как скоро вы получите свои десять миллионов? — спросил в ответ Холлер.

— Я не об этом, — притворно оскорбилась она. — Просто любопытствую, когда начнется процесс. Когда нанимать адвоката, чтобы тот представлял мои интересы.

Не спеша с ответом, Холлер взглянул на Босха.

— Мы не будем сдавать завещание, — сказал Босх. — Что касается адвоката, он понадобится вам прямо сейчас. Но не для того, о чем вы думаете.

На мгновение Форсайт оцепенела.

— Что вы хотите сказать? — спросила она. — Вы же нашли наследника?

В голосе ее бушевали эмоции. Босх же, наоборот, был совершенно спокоен.

— Дело не в наследнике, — ответил он. — У наследника все будет хорошо. Мы не будем сдавать завещание, потому что Уитни Вэнс его не писал. Его написали вы.

— Это какой-то абсурд! — выдохнула Форсайт.

— Позвольте разложить все по полочкам, — продолжил Босх. — Вэнс уже много лет ничего не писал. Он был правша — я видел фото, где он подписывает книгу для Ларри Кинга, — но правая рука у него отнялась. Больше он не обменивался ни с кем рукопожатием. И пульт управления креслом был на левом подлокотнике.

Он помолчал, чтобы Форсайт могла возразить, но она не произнесла ни слова.

— Ему важно было сохранить это в секрете. Его немощь могла вызвать переполох в совете директоров. Небольшая группа управленцев беспрестанно искала повод отстранить его от руководства корпорацией. Поэтому вместо него писали вы. Научились подделывать его почерк и приходили по воскресеньям — когда в поместье не так много народу, — чтобы записывать под диктовку письма и ставить росчерки на документах. Вот почему вы с легкой душой написали завещание. Да, его могли бы сравнить с другими документами, написанными от руки. Но их тоже писали вы.

— Славная выдумка… — пробормотала Форсайт. — Но вы не сумеете ничего доказать.

— Может быть. Но вся проблема в золотой ручке, Ида. Именно из-за ручки вы сядете в тюрьму на много-много лет.

— Вы сами не соображаете, что несете! По-моему, вам обоим пора уходить.

— Я знаю, что настоящая ручка — та, которой вы только что поставили свою подпись, — была у меня в почтовом ящике, когда вы предположительно обнаружили тело Вэнса. Но на посмертных фотографиях кабинета видно, что на столе стоит другая ручка. Думаю, вы поняли, что из-за нее могут возникнуть проблемы. И решили от нее избавиться. Когда полицейские вернулись в кабинет для повторного осмотра, ручки там уже не было.

Как и планировалось, в этот момент Холлер начал исполнять серого волка.

— Речь идет о предварительном умысле, — сказал он. — Нужно было изготовить дубликат ручки, а это дело небыстрое. Его нужно спланировать. Предварительный умысел налицо. А это пожизненное без права на досрочное освобождение. Вы умрете в тюремной камере.