(во всех смыслах) и которой придется теперь объясняться с родными, однако я считала, что, по большому счету, она сама была виновата в сложившейся ситуации. Даже если Грейс не хотела заводить собаку, она могла бы, по крайней мере, обойтись с Марком не так круто. Или она действительно не подумала, как сильно он будет разочарован, когда она отвергнет его рождественский подарок? Но ведь он решил преподнести ей щенка только потому, что понимал: Грейс глубоко огорчена тем, что у них не получается завести ребенка, и хотел ее подбодрить!

– Как ты думаешь, что сказал бы обо всем этом папа? – спросил Марк и наклонился над тарелкой, чтобы отрезать себе большой кусок цыпленка, отчего помпон на его шапочке смешно закачался из стороны в сторону.

Ричард, скорее всего, посоветовал бы Марку поскорее вернуться домой к Грейс. «Оставь щенка у нас, сынок. Мы о нем позаботимся, а тебе сейчас надо позаботиться о твоей семейной жизни». Но я не могла, точнее – не хотела – произнести это вслух.

– Понятия не имею, – ответила я.

– Он бы, наверное, подумал, что я вел себя как полный кретин.

– Ричард никогда бы такого не сказал.

– Не сказал бы, но подумал. И он был бы совершенно прав. Я – кретин.

– Ты просто хотел сделать Грейс сюрприз, – начала было я, но Марк решительно качнул головой.

– Нет, я сейчас не о Бадди…

Я посмотрела на сопящий комок шерсти у него на коленях.

– Ты решил назвать его Бадди?.. Дружок?

Марк улыбнулся.

– Почему бы нет?

Я кивнула.

– Хорошее имя.

– Я имел в виду – я свалял дурака, когда женился на Грейс. Не понимаю, с чего я взял, будто у нас много общего? Рози была права, когда еще на прошлое Рождество сказала, что Грейс пытается переделать меня под себя.

– Она сказала это о нас обоих, – напомнила я.

– Да, но ты сумела освободиться. – Он ткнул вилкой в мою сторону. – Ты порвала с Джейми, а я остался – и получил новую порцию унижений и придирок.

Под конец его голос слегка задрожал, а в глазах вспыхнуло мрачное пламя, которое заставило меня содрогнуться. Что могло бы произойти со мной, если бы я осталась с Джейми еще хотя бы год, тщетно пытаясь соответствовать тем требованиям, которые, пусть и подсознательно, не напрямую, предъявляли мне он и его дочери?

Марк смахнул с глаз слезинку и через силу улыбнулся.

– Извини. Это не слишком подходящая тема для рождественского вечера.

– Да нет, все нормально, – ответила я, хотя, по правде говоря, не знала, что мне думать. Одна мысль о том, что брак Марка может расстроиться, способна была разжечь в моей душе искорку надежды, а это было и небезопасно, и… нелепо. В прошлом я слишком часто убеждалась, что даже если Марк ни с кем не встречается, это вовсе не означает, что он непременно начнет относиться ко мне иначе, чем к подруге или к сестре. Почему же сейчас все должно быть иначе?

– Вот что я тебе скажу, – предложил Марк. – Давай не будем больше об этом говорить. И думать тоже не будем. По крайней мере – сегодня. – Он снова потянулся за бутылкой и долил вина в наши бокалы. – Согласна?

– Согласна.

Я кивнула, но наш договор действовал только до десерта. Не успели мы вскрыть банку консервированных персиков, которые я случайно обнаружила на нижней полке буфета, как зазвонил мой телефон. Это была Грейс. Поскольку телефон Марка не отвечал, она решила позвонить мне.

– Могу я поговорить с моим мужем, Бет? – спросила она так холодно, как если бы это я была виновата в том, что ее муж сидел сейчас в моей квартире и ел карри с консервированными персиками.

– Да, конечно, – ответила я и протянула телефон Марку. – Это тебя.

На этот раз он не стал уходить в другую комнату, чтобы поговорить с Грейс, поэтому уйти пришлось мне. Для надежности я заперлась в туалете и села на крышку унитаза, но голос Марка долетал даже туда.

Когда минут через десять он постучал в дверь и сообщил, что поговорил, я взяла из шкафчика новую упаковку бумажных полотенец, чтобы получше прикрыть мокрое пятно на диване. Основательной чисткой я решила заняться позже.

Когда я вышла в гостиную, Бадди преспокойно дрых. Из-за него ломались копья и кипели страсти, но ему на это было наплевать. А вот Марка в гостиной не оказалось, исчезло также его пальто, и я растерянно заозиралась. Куда он делся? Неужели ушел, пока я добывала из шкафчика полотенца? К счастью, я почти сразу заметила его фигуру за французскими окнами – засунув руки глубоко в карманы, Марк стоял на выложенном плиткой пятачке патио и смотрел куда-то вдаль.

Я накинула куртку и тоже вышла в сад.

– Мне вдруг захотелось подышать свежим воздухом, – пояснил он, не оборачиваясь.

Я кивнула в ответ, хотя он и не мог меня видеть, и, обхватив себя руками, чтобы было не так холодно, бросила взгляд на обнаженные ветви моего любимого платана.

– Помнишь совят, которые жили на дереве в глубине сада в нашем старом доме? – неожиданно спросил Марк.

Еще бы я не помнила! Марк первым разглядел гнездо из окна своей спальни на втором этаже и спустился в сад, чтобы получше рассмотреть птенцов. Я оказалась единственной, с кем Марк мог поделиться своим волнующим открытием, – Сильвия и Ричард ужинали где-то с друзьями, а Рози отправилась в кино со своим тогдашним ухажером.

– Они были такими мягонькими на вид, помнишь? Такими…

– Тискательными?

Марк улыбнулся.

– Да.

Мы стояли рядом, смотрели и прислушивались, но сегодня в моем саду не было сов. Только где-то лениво лаяла собака, да изредка шумел за оградой проезжающий по улице автомобиль. Сначала мы молчали, потом Марк снова заговорил, и хотя никого, кроме меня, поблизости не было, он обращался не ко мне, а говорил словно сам с собой, пытаясь понять, что же творится у него на сердце:

– Грейс казалась мне очень красивой. Почти безупречной. Ее внешность поразила меня в нашу же первую встречу. Но дело было не только в этом. Мне нравилась ее уверенность в себе, в своих силах. Казалось, она точно знает, чего хочет…

– И чего она хотела? – рискнула вставить я. – Тебя?

– Тогда – да. Это было наваждение. Мы оба словно сошли с ума, но это продолжалось недолго. Первые признаки появились, когда мы проводили наш медовый месяц, но я был ослеплен и не обратил на них внимания. В один прекрасный день Грейс вдруг отказалась подниматься