время зимнего восхождения погибла четверка, в которую входил инженер И. Ерохин, погибла Лена Мухамедова, да и не одна могила альпинистов располагается в горах Домбая и других.

У альпинистов есть золотое правило товарищества: «Ни при каких обстоятельствах не оставлять товарища в беде, даже если это угрожает жизни нескольким». Подстраиваются в походах под слабейшего. Альпинизм приучает к осторожности. Как аккуратно продвигается альпинист вперед, чтобы не сбросить камень на голову товарищей или не вызвать снежную лавину!

Хорошо бы иметь такую товарищескую спайку не только в альпинизме. Хороший спорт. Он мужественен, как бокс, но первый заканчивается синяками и неискренним пожатием рук, а второй действительно способствует укреплению дружбы между людьми.

Лыжников вдохновлял Аркадий Георгиевич. Сколько лыжных походов совершили студенты на ближние и дальние дистанции. Были походы и в Ленинград, и до Копенгагена и Осло. Лыжный спорт безопасен, но требует выносливости не меньшей, чем альпинизм. Наш знаменитый лыжник — Олег Иванович Стеклов — профессор и одновременно мастер спорта.

Много лыжников среди инженеров, аспирантов, преподавателей. Каждый год организуется лыжный кросс имени Чернышева. Сотни студентов участвуют в нем.

В МВТУ много мастеров спорта. На одной только кафедре сварочного производства было 5 мастеров спорта: профессор В.Н. Волченко, профессор О.И. Стеклов, профессор Э.А. Гладков, профессор В.М. Сагалевич, профессор В.И. Лощилов. Последний к тому же лауреат Государственной премии и олимпиец. А перворазрядников не сосчитать! Все студенты сдают нормы ГТО.

Люди приходят и уходят, а спорт в МВТУ остается и развивается.

Силуэты ученых и коллективы МВТУ

Почему силуэты? Это название заимствовано мной из литературного труда отца моего друга В.И. Айхенвальда «Силуэты русских писателей». Итак, начнем с силуэтов.

Профессура МВТУ славна. Сейчас она составляет 205 человек. А сколько за эти 50 лет ушло из жизни и оставило МВТУ! Наверное, не меньше. Итак, число силуэтов около 400.

Давать общую характеристику подробно вряд ли стоит. Всем известно, что бауманская — одна из наиболее передовых профессур страны. Она проводит выдающийся объем НИР, воспитывает 1000 аспирантов, привлекает к НИР более 10 000 студентов, готовит 26 000 специалистов, она увешана регалиями заслуженности, лауреатства, орденами. Она входит в правительственные и другие органы в качестве экспертов, консультирует тысячи предприятий и хорошо известна в СССР и за рубежом.

Думаю, также всем известна за многие годы перемена политического лица профессоров, в настоящее время 70 % из их являются членами КПСС, развиваются новые специальности и специализации, новые методы обучения, освоение нового автоматизированного оборудования, в особенности ЭЦВМ.

Все это становится уже вчерашним днем!

Перейдем к описанию отдельных лиц, составляющих фон профессуры МВТУ, и расскажем о возглавляемых ими коллективах.

Выбирая президиум, перечисляя заслуги в 1930-х, 1940-х и 1950-х годах, в МВТУ соблюдали строгую последовательность упоминания профессоров. Эта последовательность была освящена традицией, и редко кто решался ее нарушить.

Начинаем:

1. Иван Иванович Куколевский — заслуженный деятель науки и техники, профессор, доктор технических наук.

Иван Иванович, носивший прозвище «Иван Великий» (бум в колокол), был гидравликом и машиностроителем, очень разносторонне эрудированным. Он руководил кафедрой гидравлических машин, но превосходно разбирался в теплотехнических машинах, в котлах, подъемных машинах и даже в станочном оборудовании. Он владел этими знаниями как инженер, но как ученый проникать вглубь во все эти области, по-моему, не стремился. Да и возможно ли это было сделать? Может быть, только в гидравлике он разрабатывал вопросы теории. В инженерии он подходил к каждому вопросу по-деловому.

Квазинауки и псевдонауки он не терпел. Во время его юбилея я не случайно сказал: «Иван Иванович сделал науку из воды и отжал из нее всю воду».

Как человек разбирающийся во всех вопросах машиностроения, он пользовался огромным авторитетом у ученых МВТУ, и заслуженно. Он один в состоянии был комплексно решать задачу, т. е. подойти к ней со всех сторон. Читал он лекции ясно, строго, никакой фальши. Требовал хороших ответов. Его боялись. Попасть на специальность к И.И. Куколевскому считалось у молодежи счастьем. Всегда на работе подтянут, вежлив, предельно самолюбив и обидчив. К этому его приучило всеобщее поклонение.

Однажды он выступил на Ученом совете с изложением материала, касающегося кафедры, которой я руководил («Сопротивление материалов»), со мной предварительно не поговорив. Допустил ряд ошибок. Я был вынужден обратить на это внимание. Страшно на меня рассердился и долго помнил.

У нас была организована для предварительного просмотра диссертаций экспертная комиссия. Первое слово в ней принадлежало И.И. После доклада на Ученом совете директора или моего (в бытность зам. директора по учебно-научной работе) открывается дискуссия. Первое слово предоставляется И.И. Если случайно кто-то решается выступить первым, И.И. будет молчать.

Он был честен и порядочен в настоящем смысле этого слова. Начинается война. Сына призывают в армию, делается предложение «устроить в тылу». Он категорически запретил какое-либо вмешательство. Сын был убит. Отец мужественно перенес горе, а Сталинскую премию в 100000 рублей отдал фронту.

Как ни странно, в своих выступлениях на заседаниях Ученого совета И.И. в большинстве случаев говорил о мелочах: нет хорошего мела, тряпок, в углах сор — в чем дело?

Говорят, вольтерианцы спорили по каждому поводу, но о полезности хорошего мела не заспорили бы даже они.

Не были ли выступления И.И. глухим протестом против благоглупостей, вводимых в вузах в то время: например, бригадного метода сдачи экзаменов, договоров студентов с преподавателями иметь только хорошие оценки и т. д.? Ведь протестовать по этому поводу было невозможно. Так в своих выступлениях И.И. возмущался по безобидным вопросам — сором в углах аудиторий. Может быть, такие выступления были выходом для истинного недовольства.

И.И. был выдвинут Ученым советом в 1943 году для баллотировки в академики. «Что же, мне покидать родное Училище?» — сказал он и демонстративно вышел из зала. Верно, что его кандидатура не прошла на выборах, и выдвигать его вторично было невозможно.

Один только раз он повернулся ко мне не с той стороны, с которой я привык его видеть — абсолютной честности. У него не было изданного учебника. Дали творческий полугодовой отпуск для написания. Стали позднее по какому-то случаю представлять списки к награде и попросили меня подписать, что рукопись учебника уже сдана в издательство. На мой вопрос: «Уже сдана?» был ответ: «Будет сдана через 2 дня». Я подписал: «Сдается». Прошло 2 года. И.И. скончался. Были найдены отдельные главы, опубликовать их было невозможно даже с помощью его учеников. Так учебник И.И. Куколевского и не вышел.

Кафедру И.И. иногда называли крикливой. Сам он был не молчальник. В похожем