– Согласен, но только я знаю, кто его украл. Это сделал один клиент. Он сам сообщил мне, что украл пистолет и если я пойду на него заявлять, то это будет означать попрание клиентского доверия, поскольку мое обращение в полицию приведет к его аресту. Что-то вроде заколдованного круга, детектив.

Собел обернулась и посмотрела на меня. Наверное, она подумала, что я сымпровизировал все это, сочинил прямо на ходу.

– Звучит как юридическая тарабарщина и полная чушь, Холлер, – усмехнулся Лэнкфорд.

– Но это правда. Мы приехали. Паркуйтесь прямо перед гаражом.

Лэнкфорд подвел автомобиль на пятачок перед моим гаражом и заглушил мотор. Прежде чем выйти, он обернулся и произнес:

– Какой клиент украл пистолет?

– Я уже сказал: не могу вам этого раскрыть.

– О'кей, на данный момент ваш единственный клиент – Руле, не так ли?

– У меня много клиентов. Но я не могу назвать вам имя.

– Как вы считаете, не следует ли нам отследить маршруты его передвижений по браслету и посмотреть, не бывал ли он в последнее время в ваших краях?

– Делайте что хотите. Он действительно был здесь. У нас однажды состоялось тут совещание. В моем в кабинете.

– Может, тогда он его и взял?

– Я не сказал вам, что он его взял, детектив.

– Да… Что ж, так или иначе, этот браслет исключает участие Руле в убийстве Левина. Мы проверяли эту «Джи-пи-эс». Выходит, единственным подозреваемым остаетесь вы, советник.

– А вы остаетесь попусту терять время.

Я вдруг подумал кое-что о ножном браслете Руле, но постарался этого не показать. Наверное, некий намек на разгадку его фокуса в стиле Гудини. Я хотел сам проверить это позже.

– Мы что, так и будем здесь сидеть?

Лэнкфорд отвернулся от меня и вышел из машины. Потом отпер мою дверцу, поскольку внутренняя ручка была заблокирована, чтобы можно было перевозить подозреваемых и арестованных. Я посмотрел на обоих детективов.

– Хотите, чтобы я показал вам футляр из-под пистолета? Увидев, что он пуст, вы сможете уехать и сэкономить нам всем время.

– Не так быстро, советник, – сказал Лэнкфорд. – Мы собираемся прочесать тут все. Я возьмусь за автомобиль, а детектив Собел займется домом.

Я покачал головой:

– Не так быстро, детектив. Я вам не доверяю. Ордер ваш подозрительный. Сами вы мне тоже подозрительны. Оставайтесь вместе, так чтобы я мог наблюдать за вами обоими, либо подождите, пока я вызову сюда второго наблюдателя. Мой менеджер появится через десять минут. Я вызову ее, чтобы за вами проследила, а вы спросите ее, звонила ли она мне в то утро, когда убили Анхеля Левина.

Лицо Лэнкфорда потемнело от обиды и гнева, но он сдержался. Я решил дожать его. Достал мобильник и открыл его.

– Но только сначала позвоню вашему судье и проверю, действительно ли…

– Ладно, – решил Лэнкфорд. – Начнем с машины. Вместе. Потом перейдем к дому.

Я закрыл телефон и убрал его в карман.

– Отлично.

Подойдя к клавишной панели на стене гаража, я набрал комбинацию цифр, и дверь стала отъезжать вверх, открывая взору черно-синий «линкольн», дожидающийся осмотра покупателя. Лэнкфорд посмотрел на номер и сердито покачал головой.

– Да, верно.

Он шагнул в гараж, его лицо все еще было напряжено от сдерживаемого гнева. Я решил разрядить обстановку.

– Послушайте, детектив. Знаете, в чем разница между сомом и судебным адвокатом?

Он злобно уставился на номерной знак моего «линкольна».

– Один – придонный падальщик, – продолжил я. – А другой – рыба.

Какой-то миг его лицо оставалось каменным, затем оно растянулось в улыбке, и он разразился резким, неприятным хохотом. В гараж вошла Собел, не слышавшая шутки.

– Что такое? – спросила она.

– Я потом тебе расскажу, – ответил Лэнкфорд.

Им потребовалось полчаса, чтобы обыскать «линкольн» и перейти в дом, где они начали с кабинета. Все это время я лишь наблюдал, вступая в беседу, когда приходилось давать комментарий о чем-либо, вызвавшем заминку в их поисках. Они мало общались между собой, и становилось все яснее, что между напарниками существует некий разлад относительно направления, в котором Лэнкфорд повел расследование.

В какой-то момент обыска Лэнкфорд получил звонок по мобильному и вышел на веранду поговорить без свидетелей. Шторы на застекленной двери были подняты, и, стоя в коридоре, я мог, глядя в одну сторону, видеть, как он торчит там и разговаривает, а глядя в другую – наблюдать за Собел в моем кабинете.

– Вам все это не очень-то по душе, не правда ли? – обратился я к ней, когда ее партнер не слышал моих слов.

– Не имеет значения, как я к этому отношусь. Мы расследуем дело, вот и все.

– Ваш напарник всегда так держится или только с адвокатами?

– В прошлом году он потратил пятьдесят тысяч на адвоката, пытаясь добиться опекунства над своими детьми, но так и не смог. Перед этим мы проиграли крупное дело об убийстве – из-за юридических формальностей.

Я понимающе кивнул:

– И он возложил вину на адвоката. Но кто нарушил правила?

Она не ответила, и это подтвердило, что именно Лэнкфорд совершил юридическую оплошность.

– Картина ясна, – промолвил я.

Я снова посмотрел в сторону крыльца, узнать, как там Лэнкфорд. Он нетерпеливо жестикулировал, точно стараясь объяснить что-то недоумку. Наверное, тому самому адвокату по вопросам опеки. Я решил сменить тему:

– Вам не кажется, что вами в расследовании манипулируют?

– О чем вы?

– О фотографиях, спрятанных в комоде, о пулевой гильзе, очень кстати отыскавшейся в вентиляционном отверстии в полу. Как-то уж очень удобно.

– Что вы хотите сказать?

– Я ничего не хочу сказать. Задаю вопросы, которые вашего напарника, похоже, не интересуют.

Я опять бросил взгляд на Лэнкфорда. Он нажимал кнопки своего сотового, делая новый звонок. Я отвернулся и шагнул в открытую дверь кабинета. Собел шарила за файлами в выдвижном ящике картотечного шкафа. Не найдя пистолета, задвинула ящик и перешла к письменному столу.

– А как вы расцениваете адресованное мне сообщение Анхеля? – тихо проговорил я. – Насчет того, что он отыскал Хесусу Менендесу пропуск на волю. Что, по-вашему, он имел в виду?

– Мы еще не пришли к какому-либо заключению на сей счет.

– Жаль. Я думаю, это важный момент.

– Все важно, пока жизнь не докажет обратное.

– Знаете, тот судебный процесс, в котором я сейчас участвую, весьма интересен. Советую вам прийти и посмотреть. Вы могли бы узнать кое-что поучительное.