К котлу рысцой подбежали двое босоногих мужчин, одетых в поношенные штаны по колено и грязные рваные рубахи. В каждой руке оба несли по ведру. Горбун на деревянной ноге помешивал нефть в котле. Мужчины с ведрами шагнули к нему. Горбун зачерпнул нефть из котла большим деревянным черпаком и принялся наполнять их ведра вязкой маслянистой жидкостью. Оба носильщика ждали, злобно глядя на него. Когда ведра были наполнены доверху, они подхватили свой груз и потащились обратно к опушке. Там их поджидали люди с соломенными метлами. Окунув метлы в нефть, они принялись обмазывать ею ствол дерева. Закончив работу, они отошли в сторону, и вперед выступил человек с факелом.

Ник знал, что последует дальше, и вовсе не хотел этого видеть, но отвернуться не смог. Факельщик поднес огонь к дереву. Нефть загорелась не сразу. Крохотный синеватый язычок пламени медленно пополз вверх, но стоило ему набрать силу – и огонь ослепительно вспыхнул, охватив дерево целиком. Дерево пронзительно закричало, его кора и ветви затрещали в огне. Не успело оно догореть, как рядом запылало второе дерево, за ним третье, и лес огласился целым хором отчаянных криков, полных боли и муки.

Вырубку затянуло клубами черного дыма, в воздухе повеяло тошнотворным сладковатым запахом горелого мяса. Со всех сторон раздались негромкие глухие стоны. Ник вздрогнул и тревожно оглянулся, но тут же понял: это другие деревья стонут, оплакивая умирающих братьев. «О господи, это уже слишком», – подумал он.

Рука Секеу легла на его плечо. Видимо, этот жест должен был успокоить Ника, но Ник отметил, как подрагивает ее подбородок. Ему хотелось только одного – чтобы весь этот кошмар кончился как можно скорее. Где же Питер? Сколько еще ждать?

Пытаясь отвлечься, Ник начал присматриваться, прикидывать, как лучше подобраться к бочкам. Обгорелые стволы, ветви и корни поваленных деревьев впереди образовывали замысловатую полосу препятствий, а по пути еще предстояло не дать врагу убить себя. К тому же в грязи будет скользко – один неверный шаг может означать смерть. Ник сглотнул, смачивая слюной пересохшее горло. «Неужели я правда собираюсь сделать это? Питер ведь должен знать, что…»

Мысль оборвалась: Ник увидел, что один из часовых смотрит прямо на него. Привалившись к высокому пню, часовой жевал веточку. Он был лыс – лишь на макушке росла длинная прядь черных волос, завязанная узлом. В руке он держал помятый шлем, а одет был в рваные бриджи и потускневшую кирасу поверх растрескавшегося кожаного дублета. На поясе у него висели меч и кинжал, на коленях лежал короткий боевой топор с пикой на конце. Его пронзительный взгляд, казалось, был устремлен прямо на Ника.

Ник похолодел, заморгал, но не осмелился даже шевельнуться, опасаясь, что любое движение может выдать их всех с головой.

Часовой подался вперед, сощурился, вглядываясь в дым, склонился влево, вправо – словно для того, чтобы лучше видеть… Наконец он нахлобучил шлем на голову, поднял топор и двинулся вниз по склону в сторону Ника.

Ник затаил дух.

– Спокойно, – шепнула Секеу.

Остановившись в дюжине ярдов от Дьяволов, Пожиратель плоти свистнул ближайшему из часовых и взмахом руки подозвал его к себе. Второй часовой подошел ближе, и первый указал прямо туда, где лежал в укрытии Ник. Второй – коренастый звероподобный – оглядел кусты и отрицательно покачал головой. Но первый настаивал на своем. Потянув товарища вперед, он снова указал в сторону Ника. Второй только пожал плечами. Наконец первый часовой выплюнул веточку, которую жевал, и, громко топая и треща ветками, направился к Дьяволам сквозь кусты. Второй раздраженно закатил глаза, но последовал за ним.

«Нужно сваливать! – подумал Ник. – Скорее, пока не поздно!»

Новая волна дыма окутала укрытие Дьяволов, закрывая обзор. Секеу, Абрахам и Красная Кость беззвучно обнажили мечи. Не сводя глаз с темных фигур часовых в мутной пелене, все трое подобрались, напряглись, как сжатые пружины. Казалось, сердце Ника вот-вот разорвется в груди.

«Ой, блин, – подумал он, – они собрались начать бой? Нет. Нет, нельзя. Нужно дождаться Питера. Нас же всех перережут».

Спереди донеслось чавканье грязи под тяжелыми сапогами. Дым отнесло в сторону, и Ник увидел часового. Тот стоял прямо перед ним, в каких-то двух шагах. Ник замер, не в силах шевельнуться или хотя бы вскрикнуть. Теперь он мог с ужасающей ясностью разглядеть не только направленное на него острие пики, но даже чешуйчатую, шишковатую, как у жабы, кожу этого человека – каждый шрам, каждую морщинку, каждую бородавку. Часовой изумленно поднял брови, и Ник увидел в его адских красных глазах отражение собственной смерти.

Секеу прыгнула вперед. Лезвие ее меча сверкнуло, рассекая шею часового, и его голова взлетела в воздух. Какую-то долю секунды Ник отчетливо, будто на анатомическом срезе, мог разглядеть белизну разрубленных позвонков, каждую вену, каждую артерию, а затем вверх, точно нефть из скважины, тугой струей хлынула черная кровь. Голова с глухим чавкающим звуком шлепнулась в грязь, обезглавленное тело качнулось и рухнуло на спину.

Второй часовой отпрянул назад, прикрывшись от меча Секеу боевым топором. Красная Кость атаковал его сбоку. Часовой взмахнул топором, но Красная Кость стремительно поднырнул под удар тяжелого неуклюжего оружия и полоснул противника мечом по ногам под коленями. Часовой вскрикнул и упал, и Абрахам, подоспевший к врагу еще до того, как его тело коснулось земли, перерезал ему горло.

И тут, как будто по команде, противоположный край вырубки взорвался множеством криков. Из-за дыма Ник не мог разглядеть ничего, но понял: это Питер. Бой начался.

– Вперед!!! – закричала Секеу.

И Ник обнаружил, что бежит, увязая в грязи, изо всех сил стараясь не отстать от длинноногой индейской девчонки. Хлынувший в кровь адреналин вмиг вытеснил из головы все страхи, и Ник мчался вперед, огибая пни, прыгая через корни и ветки, желая только одного – поскорее перевернуть бочки и убраться отсюда ко всем чертям.

– Вперед!!! – закричал Питер.

Все, как один, вскочили, ударили мечами о мечи и завыли, словно стая диких псов.

Питер понимал, что их цель – отвлечь врага на себя, начать бой и отступить, но от криков гибнущих деревьев кровь кипела в жилах. Хотелось убивать, и отказывать себе в этом он не собирался.

Шестеро или семеро поджигателей и четверо часовых стояли прямо перед ним. «Хотя бы эти демоны с огнем и нефтью, – подумал Питер. – Хотя бы эти умрут сегодня. Сейчас». Его лицо исказилось от ненависти, он кинулся вперед и отсек одному из часовых голову прежде, чем тот успел выхватить меч. Отрубленная голова взмыла в воздух. Еще один из людей ударил Питера пропитанной нефтью метлой. Нырнув под удар, Питер перерубил его ногу у щиколотки. Пожиратель плоти с криком упал. Прикончив врага ударом в лицо, прямо между глаз, Питер развернулся в поисках новых жертв. Но Дьяволы и эльфы тоже не зевали – все Пожиратели плоти лежали мертвыми либо корчились у их ног в предсмертных судорогах.

Над вырубкой заревели рога. Отовсюду послышались крики. Пожиратели плоти, бросив свои посты, быстро собрались вместе.