Никто из новичков не спешил сделать шаг вперед. Все трое опустили глаза и съежились, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

Лерой стоял рядом с Питером, гордо откинув голову назад. «Как будто и вправду крутой», – подумал Ник. Действительно, Лерой, в полном дьявольском облачении, гордо сжимал в руках меч и чуть не лопался от самодовольства. Казалось, он в восторге от того, что идет в бой с Питером, но Ник понимал: Лерой просто из тех, кто без раздумий отправится на войну, едва услышав бодрый марш да зажигательную речь.

Сверчок тревожно покосилась на Ника. Встретившись с ней взглядом, Ник отрицательно покачал головой.

– Ты вовсе не обязана этого делать, – шепнул он.

Но боль, отразившаяся на ее лице, говорила, что Сверчок твердо убеждена в обратном.

– Теперь они – моя семья, – сказала она, шагнув вперед.

Питер обнял Сверчка, а Дьяволы – все, как один – принялись одобрительно хлопать ее по спине.

Перед строем остались Ник и Дэнни. Кусая губы, Дэнни отчаянно наморщил лоб и взглянул на Ника.

– Питер говорил, нам не придется драться.

– А ты и поверил?

Дэнни пожал плечами, сделал глубокий вдох, точно перед первым прыжком в бассейн с вышки, и шагнул вслед за Сверчком.

Теперь все смотрели на Ника. Наступившая тишина тяжким грузом давила на его плечи. Вдруг на лице Лероя мелькнула усмешка. Эта усмешка яснее слов говорила, что Ник – лошара, слабак, жалкий придурок. Но на это Нику было плевать. Дело было не в нем – речь шла о матери. Вспомнив о ней, оставшейся дома одной, он понял: другого выхода нет. Твердо глядя в глаза Лероя, он сделал шаг вперед. Усмешка Лероя тут же исчезла, лицо его сделалось таким, будто он проглотил муху.

Зал зазвенел от приветственных криков. Кинувшись вперед, Питер стиснул Ника в медвежьих объятьях. Все хлопали Ника по спине, ерошили его волосы. В какой-то момент все эти крики, хлопки и улыбки заставили Ника забыть все страхи, всю злость, и он почувствовал, что тоже улыбается во весь рот. «Я сошел с ума, – подумал он. – Совершенно сошел с ума». И это оказалось на удивление приятно.

– Трижды ура нашей Свежей Крови! – крикнул Питер.

– Ура! Ура! Ура!!! – дружно откликнулись Дьяволы.

Отчужденность Дьяволов исчезла, испарилась, будто ее и не бывало, сменившись уютным, согревающим душу чувством истинного братства. Весь клан принялся облачать Свежую Кровь в боевое снаряжение. Даже самые свирепые из Дьяволов не побрезговали прийти на помощь. Хохоча, перешучиваясь, они шнуровали новичкам ботинки, застегивали доспехи, затягивали ремни.

Лицо Сверчка раскрасили длинными темно-зелеными вертикальными полосами. Сжав губы и набычившись, она приобрела исключительно злобный, угрожающий вид.

Злосчастного Дэнни угораздило доверить боевую раскраску Красной Кости.

– Он – бойцовый кот! – объявил Красная Кость.

Но с черным пятном вокруг носа и губ и кошачьими усами Дэнни стал куда больше похож на бойцовую панду. Глядя на него, никто не мог удержаться от смеха. Дэнни обиженно надулся, но от этого вышло еще хуже: теперь он стал похож на обиженно дующуюся бойцовую панду.

Увидев, что сотворили с Дэнни, Ник счел за лучшее глянуть на себя в зеркало, и вначале ему показалось, что это какой-то фокус. Это был совсем не он! Там, в зеркале, отражался стройный, мускулистый дикарь с потеками черной краски на щеках. Но сильнее всего Ника встревожили собственные глаза – пронзительные жуткие глаза с золотой искрой. Неужели это вправду он? Что же с ним сделали, во что превратили невзрачного ботаника в лажовых кедах? Ник не знал, что и думать.

Подошедший сзади Питер подал ему короткий меч.

– Ник, это тебе!

Ник извлек меч из потертых кожаных ножен. Тонкий, изящный клинок был отполирован до зеркального блеска, но, присмотревшись, Ник увидел, что поверхность металла сверху донизу покрыта мельчайшими, едва различимыми рунами. Попав в луч света, они засверкали, заискрились, как россыпь крохотных бриллиантов. Лезвие оказалось таким острым, что Ник порезал палец, едва коснувшись его.

– Ух ты… – выдохнул он.

Питер засиял от удовольствия.

– Настоящий эльфийский клинок из славных древних времен. Так прочен и остер – хоть сталь руби. Такие клинки, Ник, большая редкость. А, да, и имя у него, конечно, есть. Его зовут Маладриэль. Хочу, чтобы он был твоим.

Ник недоумевающе взглянул на Питера, не зная, что и сказать. С чего это Питер так расщедрился? Ни один из остальной Свежей Крови подобных подарков не получил…

– Как? Молодрель?

– Нет, Маладриэль, – поправил его Питер.

– Маладриэль… – повторил Ник.

– Маладриэль?! – захохотал Красная Кость. – Это ж девчачий меч!

Питер нахмурил брови и бросил на него резкий взгляд.

– Как девчачий? – озадаченно спросил Ник.

– Нет, – вмешался Таннгност, – вовсе не девчачий. Сам меч – женского пола.

– У моего меча есть пол?!

– Плохо, чувачок, ты эльфов знаешь, – сказал Красная Кость. – Такие затейники…

Ник еще раз осмотрел меч. В изяществе его линий действительно чувствовалось что-то женственное.

– Ладно. Девчачий или нет, а мне нравится, – сказал он. – Спасибо.

Лицо Питера вновь озарилось широкой, веселой улыбкой.

– Еще бы!

Бросившись к Дэнни, Питер принялся помогать ему как следует затянуть ремни.

Ник поднял меч и еще раз украдкой глянул в зеркало. Собственный вид ему нравился – нравился, как никогда. На миг он позволил себе расслабиться, забыл все страхи, все мрачные мысли и просто радовался тому, как круто смотрится в странном кожаном одеянии Дьявола с пришитыми к штанинам сапожками и высоким, затянутым под самой грудью поясом – копна сальных волос на голове, лицо в жирных потеках боевой раскраски, в руках сверкающий меч по имени Маладриэль… «Даже слишком круто», – невольно подумал он.

– Выходим! – скомандовал Питер.

Дьяволы потянулись к двери.

Не в силах поверить собственным глазам, Ник в последний раз взглянул на свое отражение, приложил к губам счастливую кроличью лапку и побежал следом за остальными.

Шли молча. Каждый с головой погрузился в собственные мысли – извечные мысли воинов, смиряющих страх по пути на битву.