Найдя некролог Пекрасовой Т. Л, датируемый 15 августа 2018 года, она сравнила с датой пропажи первой жертвы – 24 августа 2018 г. Все сложилось. Маргарита наткнулась на договор с Пекрасовыми и со злостью отшвырнула его в сторону – чертова адвокатская тайна!

Остаток времени Маргарита Викторовна провела в изучении книги Д. Норриса «Серийные убийцы», посещении матери и сестры, затем нотариуса и пополнении своей «аптечки». Вместо трех искусственных запахов Маргарита поместила в холодильник флакончик с грудным молоком своей сестры, борясь с отвращением – перелила во флакон пюре из печени, и, погружаясь в печаль, создавала запах операционной из подручной бытовой химии.

Она готовилась к трем вариантам развития событий, одним из которых была ее смерть.

До суда над Олегом Пекрасовым оставалась неделя – последний день, чтобы оформить его представительство в суде на Маргариту, обозначенный депутатом в карточке второго букета из дюжины черных роз.

Маргарита приехала на конюшню Пекрасова заранее. Там она почти час знакомилась с Ивушкой – чубарой молодой лошадью с рыжей гривой и любопытными глазами. Поглаживала ее бархатную морду, кормила морковью и яблоком, вдыхала ее эмоции – сначала подозрение, потом бдительность, ожидания, интерес и, наконец, удовлетворение. Это была непривычная для Маргариты палитра запахов эмоций. Потребовалось время – распознать и назвать каждую, чтобы привычным способом регулировать интенсивность. Почувствовав, что контакт установлен, Маргарита сама оседлала Ивушку: подложила под седло вальтрап и потник, проверила подпругу и пристегнула подперсье на плечах лошади. Прежде она считала подперсье ненужной перестраховкой, но на собственном опыте убедилась, что соскочившее седло может стать серьезной проблемой.

– Мне говорили, что раньше вы были прекрасной наездницей, Маргарита Викторовна, – поприветствовал бесшумно подошедший Антон Львович, источая запах сладкой ваты. – Вероятно, у меня неверная информация, что после полученной травмы при падении с лошади на соревнованиях вы больше не садились в седло.

– Все меняется.

Маргарита почувствовала, как упоминание этой истории поднимает торнадо пережитых эмоций – страха, беспомощности и уязвимости. Она давала себе зарок, что больше не сядет на лошадь, чтобы не вспоминать свой персональный ад реабилитации после черепно-мозговой травмы. И вот все изменилось. Она чувствовала свою уязвимость перед животным. Перед железом подков, которые могут сломать человеческую кость. Перед скоростью, с которой тебя может волочь по земле испуганная лошадь. А еще она ощущала уязвимость перед человеком, готовым разрушить ее мир. У нее всегда было оружие, чтобы защитить себя от опасных эмоций собеседника, но сейчас она была один на один с опасным убийцей, на которого не действовал ее дар. И ее эмоции обратились против нее самой. Она чувствовала слабость в ногах, будто кости в них стали вдруг пластилиновыми, ужас поселился в животе и стремился подавить любые действия, предлагая притвориться незаметной, мертвой, чтобы опасный хищник прошел мимо. Но вулкан гнева, зарождающийся в груди, требовал активных действий, нападая даже на инстинкт самосохранения. Выйти из плена этих эмоций она могла только через эмоцию брезгливости: вспоминая запах вареной печени, она растворяла свой гнев и удерживалась на плаву в страхе.

– Присоединитесь ко мне или не рискнете?

Запахло кожаной сбруей и лошадиным потом, Маргарита сосредоточилась на своих эмоциях. Игра началась.

Депутат оказался прекрасным наездником, Маргарита невольно отметила его выправку, легкость движений, полуопущенные поводья, которые он подтягивал лишь на мгновение. Их сопровождали два всадника с амулетами. Они соблюдали дистанцию в несколько метров, но не отставали.

Спустив шоры на глаза своей лошади, резким движением влево Маргарита вылила содержимое одного из приготовленных ею флакончиков перед лошадью депутата. Антон Львович уловил запах виски, водки и нашатырного спирта и рассмеялся:

– Вы решили, что ваши зелья одолеют мой амулет? Не ожидал от вас такой глупости!

Маргарита вдыхала запах радости депутата, свой страх, аромат лесного разнотравья, ища желаемое – запах страха лошади. Уловив запах меда, Маргарита усилила его, вспоминая, как ее лошадь, ужаленная пчелой, взбесилась, скинула наездницу, запутавшуюся в стремени, и протащила ее почти триста метров.

Гнедая депутата, ощутив нарастающий страх, скинула всадника, поднялась на дыбы, а затем заметалась в ужасе, запущенном запахом алкоголя. Находясь позади лошади депутата, Маргарита развернула Ивушку мордой к лесу. Успокаивая свою лошадь и саму себя, она направляла страх на гнедую, чтобы та не поскакала назад. Лошадям охраны хватило увиденного и легкого усиления страха, чтобы они понеслись в разные стороны.

От запаха лошадиного пота у Маргариты пробежала дрожь по спине и шее. Депутат в ужасе прикрывал голову руками и даже не пытался убежать. Больше Маргарита не могла выдерживать этот страх, но самостоятельно погасить его уже не удавалось. Она потянулась в поясную сумку за своей аптечкой – сейчас вся надежда на доверие. Спрыгнув с лошади, Маргарита успокоила ту внушением, представляя себя в заботливых и безопасных маминых руках и посылая возникающие эмоции испуганному животному. Лошадь отошла немного в сторону и принялась щипать траву. Депутат в шоке замер без движения, Маргарита подошла к нему, быстро разрезала шнурок амулета и забрала его себе. Она с облегчением выдохнула, убедившись, что теперь эмоции Пекрасова ей подвластны и у нее есть выбор, как поступить с этим… убийцей… человеком… Маргарита задумалась – она вспомнила фотографии обугленных трупов, фенечки из волос, угрозы депутата, подумала о том, что пожизненное заключение может быть вполне комфортным для человека с большими связями и деньгами. Но ее с детства убеждали, что абсолютного зла не бывает, дети не рождаются преступниками или ведьмами – демонами становятся…

– Антон Николаевич Лобов – подросток, которому не поверили, когда он рассказывал, что его отчим, возомнив себя потомком инквизиторов, завлекал женщин в секту, а потом судил их как ведьм. – Маргарита словно репетировала свою финальную речь в суде. Вот только она еще не решила, на чьей стороне выступит – обвинителя или судьи. – Под идеей искупления предательства Бога и греховной связи с чертом он делал из женщин своих рабынь. А тебя назвали сумасшедшим, верно? – Появился запах сладкой ваты.

«Нам туда не надо», – подумала Маргарита.

– Тебе не поверили. А я тебе верю. Я знаю, что ты говорил правду. И ты знаешь, почему мне можно верить. Я – такая же, как твоя бабушка, ты правильно все понял. Бабушка желала тебе добра, в отличие от отчима. Так ведь? – Запах лошадей усилился, Маргарита осмотрелась, лошади спокойно паслись рядом. – Бабушка была сильной. Она могла тебя защитить. Защитить от него и от самого себя. Ты сам не справлялся. А с бабушкиными амулетами ты стал уверенный, могущественный. С ее амулетами ты не ощущал себя слабым.

– Я знаю, каково это – ощущать себя бессильным, – слышал Антон, лежа на чуть влажной земле, погружаясь в воспоминания о похоронах бабушки, когда крашеная блондинка выскочила из толпы и плюнула на могилу. Безвластный, изнеможенный – да, в тот момент он был таким. Его сын кинулся к той твари, стал что-то говорить, махать руками, потом утер лицо рукавом от еще одного плевка. И тогда Антон понял, что без бабушки он другой – уязвимый, и ему нельзя больше пить чай, усмиряющий его гнев. Он должен защитить своих.