живописца» (см. третью главу).

559

Как было замечено в третьей главе, перспективное пространство, вытесненное в высоком модернизме, возвращается в нездешней (искаженной) форме в сюрреализме. Не следует ли видеть в распаде этой системы в высоком модернизме кризис патриархальной субъективности, а не просто героический прорыв в живописных конвенциях?

560

Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное / Пер. С. Зенкина. М.: ОГИ, 2003. С. 98 (перевод изменен. — А. Ф.). См. также: Лакан Ж. Семинары. Кн. 11: Четыре основные понятия психоанализа [1964] / Пер. А. Черноглазова. М.: Гнозис; Логос, 2004. С. 75–130. Относительно параноидального аспекта лакановского взгляда см.: Bryson N. The Gaze in the Expanded Field // Vision and Visuality / H. Foster (ed.). Seattle: Bay Press, 1988. P. 87–113. По словам Брайсона, в случае лакановского взгляда следует говорить не о поглощении субъекта, а о выделении его в некий остаток: сама его стойкость как субъекта делает его «параноидальным». Несколько иначе рассуждает Лео Берсани в статье «Пинчон, паранойя и литература», говоря о паранойе как о последней гарантии субъекта (Bersani L. The Culture of Redemption. Cambridge: Harvard University Press, 1990).

561

Как в завороженности эротическим-и-завуалированным у Бретона и в фантазии о пещере у Джакометти.

562

Как говорилось в шестой главе, эта метафора подводного мира связана с сюрреалистической ассоциацией между вытеснением и погружением. Так, некоторые интерьеры Эрнста представляют собой подводные миры, связанные вдобавок с темой женского (в «Сто(без)головой женщине» упоминается «пучина снов»). Напрашивается прочтение этих интерьеров, наполненных образами потопов и избавлений, через призму фантазии о спасении матери, описанной Фрейдом в статье «Об особом типе выбора объекта у мужчин» (1910; см.: Фрейд З. Собр. соч.: В 10 т. Т. 5: Сексуальная жизнь / Пер. А. Боковикова. М.: Фирма СТД, 2006. С. 185–195). (Кстати, у Фрейда обнаруживается похожая ассоциация, самым знаменитым примером которой служат слова: «Где было Оно, должно стать Я. Это культурная работа, наподобие осушения Зейдер-Зее» [Фрейд З. Новый цикл лекций по введению в психоанализ // Фрейд З. Собр. соч.: В 10 т. Т. 1: Лекции по введению в психоанализ; Новый цикл / Пер. М. Вульфа, Н. Алмаева под ред. М. Аграчевой, А. Боковикова, Е. Калмыковой. М.: Фирма СТД, 2003. С. 507].) О метафоре подземного/подводного мира у Бодлера см.: Беньямин В. Париж, столица XIX столетия // Беньямин В. Озарения. С. 162–163.

563

В отличие от города Арагона город Бретон свободен от любых знаков исторического — этим вытеснением отчасти объясняется его нездешность. Тема сюрреалистического города слишком широка, чтобы в полной мере осветить ее на этих страницах. В качестве введения в нее см.: Bancquart M.-C. Le Paris des surréalistes. Paris: Seghers, 1972.

564

Breton A. La Clé des champs. Paris: Éditions du Sagittaire, 1953. P. 282–283.

565

Cixous H. Fiction and Its Phantoms: A Reading of Freud’ s «Das Unheimliche» // New Literary History. Vol. 7. № 3 (Spring 1976). P. 543.

566

Памятник «наивной архитектуры» (1879–1912), самостоятельно построенный сельским почтальоном Жозефом Фердинаном Шевалем в Отриве на юго-востоке Франции и отличающийся причудливостью форм.

567

В этом отношении и Идеальный дворец, и «Сообщающиеся сосуды» — одинаково красноречивые названия.

568

Tzara Т. D’ un certain automatisme du gout // Minotaure. № 3–4 (14 décembre 1933).

569

Ibid. Обратим внимание на то, что (авто)деструктивный термин снова проецируется за рамки сюрреализма — в данном случае на его модернистский антипод. В тексте, опубликованном пятью годами позднее в том же журнале, Роберто Матта, который работал в офисе Ле Корбюзье (кто бы мог подумать!), изложил свою программу внутриутробной архитектуры — одновременно более буквальную и более фантастическую: «Человек сожалеет о смутных толчках своего первоистока, обволакивавшего его влажными стенками, где кровь пульсировала вблизи его глаз с материнским звуком. <…> Нам нужны стены, похожие на влажные простыни, которые избавляются от формы и вмещают наши психологические страхи» (Echaurren М. Mathématique sensible, architecture du temps // Minotaure. № 11 [Mai 1938]. P. 43). Об этой проблематике см.: Vidler А. Homes for Cyborgs // Vidler A. The Architectural Uncanny. Cambridge: MIT Press, 1992.

570

Уильям Рубин рассматривает Минотавра как «символ иррациональных импульсов», а Тесея как сюрреалиста, сознательно исследующего бессознательное (Rubin W. Dada, Surrealism, and Their Heritage. New York: The Museum of Modern Art, 1968. P. 127). Такое прочтение восстанавливает те самые дихотомии, которые сюрреализм стремился преодолеть.

571

Посредницей между этими полюсами выступает проститутка; возможно, поэтому она занимает столь прочное место в сюрреалистическом бессознательном.

572

Дени Олье очень точно описал функцию лабиринта в сюрреализме: «Не будучи ни делом отцовских рук, ни материнской утробой (ни человеческим, ни природным), лабиринт — это по сути своей пространство, где оппозиции распадаются и запутываются, где диакритические пары дестабилизируются и извращаются, где система, на которой основана лингвистическая функция, разрушается, но разрушается будто сама собой, стопоря собственную работу. <…> Здесь нельзя понять, далеко ты или близко, разъединен или соединен. В этом смысле мы не внутри и не снаружи лабиринта — пространства (хотя, возможно, его даже так нельзя назвать), конституируемого не чем иным, как этой самой тревожной мыслью, которая, однако, абсолютно неразрешима: я внутри или снаружи?» (Hollier D. La Prise de la Concorde. Paris: Gallimard, 1974; см. англ. пер.: Hollier D. Against Architecture / Trans. B. Wing. Cambridge: MIT Press, 1989. P. 58).

573

Беньямина тоже привлекала эта метафора. В одной из его легенд фигурирует карта всей его жизни, нарисованная им на салфетке в парижском баре «Де Маго» и имевшая форму лабиринта. Роковым образом этот лабиринт был потерян. (Эта легенда приводится, в частности, в: Зонтаг С. Под знаком Сатурна // Зонтаг С. Мысль как страсть: Избранные эссе 1960–1970‐х годов / Пер. Б. Дубина. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 140. — А. Ф.)

574

Это не значит, что десублиматорные стратегии более не эффективны: о том, что это не так, свидетельствует ряд активистов и художников — представителей феминистского, гейского и лесбийского движений, а также движения по борьбе со СПИДом. Это означает лишь, что прежние ассоциации, связывавшие инстинктивное с женским, гомосексуальным и примитивным, разрушены.

575

См.: Foster H. Armor Fou // October. № 56 (Spring 1991).