промыслите о сове”. И решл вон: ‘идеже глава твоя, ту и главы наши сложим”. И исполчишася Русь, и Греци противу; и срлзнстлся полка; и оступншА Грецн Русь. И высть сечл велнкА; и одоле Святослав, и бсжаша Грецн…»[166]

Эти события относятся к X в. Но вот ещё одна аналогичная страничка из истории славян более раннего времени VI в. <<Аварский ха-кан (Баян) отправил посольство к Лавритс (вариант — Дабрите) и к важнейшим князьям славянского народа, требуя, чтоб они покорились аварам и обязались платить дань. Лаврита и славянские князья отвечали: “Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу. Нс другие нашею землёю, а мы чужою привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи”»[167].

По своей природе славяне, как они рисуются в источниках, были весёлым, жизнерадостным и темпераментным народом. Они любили музыку, пение и пляски и, подогрев себя «мёдом сыченым», к которому славяне всегда были большими охотниками, — ибо «Руси есть веселие питн, не может вез того выти», как, по преданию, киевский Владимир ответил болгарским миссионерам, — «с плясАньем, гуденьем и плескАньем» славяне проводили свои народные гулянья, справляли свои праздники, несли свою трудовую жизнь и переживали свою печаль и горе. Они собирались на «игрАЩА межю селы, на пляса-ння н на вся весовьскыя песни, и ту умыклху жены севе». «Долгими песнями» прощается с жизнью девушка перед насильственною смертью на могиле своего господина в описании похоронного обряда у Ибн-Фадлана. Феодосий Печёрский, войдя однажды к князю Святославу, застал у него «многая нгрАЮЩн пред ннмь: овы гусльные гласы испу-щАЮще, другыя же оргАньные гласы поюще, и ннем зАмлрьныя пнекн гласящем, н тако всем игрАЮщем и веселящемся, якоже обычай есть пред княземь». Лучшим подтверждением того, что всякие игрища, скоморошества, музыка и пение были обычным народным развлечением у славян, свидетельствуют многочисленные обличительные выступления христианского духовенства, направленные против «бесовского пенья и блудного глумления». Насаждая христианскую мораль и благочестие, духовенство усердно, но бесплодно старалось вытравить их из народного обихода. Арабский писатель X в. Ибн-Даста, описывая быт и нравы славян, говорит: «Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели. Их свирели длиною в два локтя, лютня же их осьмиструнная. Хмельной напиток приготовляют из мёду. При сожжении покойников предаются шумному веселию, выражая тем радость свою милости, оказанной ему (покойнику) богом». Спустя же год по смерти покойника, по показанию того же автора, славяне справляют тризну, т. е. поминки по покойнике, уже в значительно более широком масштабе: «Берут кувшинов 20 мёду (а каждый кувшин, т. е. жбан, заключает в себе около 10 кружек его), иногда несколько больше, иногда несколько меньше, и несут их на тот холм, где собирается семейство покойного, едят, пьют и затем расходятся». При Владимире, говорит летописец, рассылая по городу припасы для убогих и нищих, возили и «мёд в бочках».[168]

Глава IX

Религия

В основе религиозных представлений первобытных славян, органически связанных с их хозяйством (земледелие и скотоводство), лежало представление о борьбе двух начал или двух сил — светлой и тёмной, доброжелательной и враждебной человеку, благотворящей и приносящей зло: плодородия с бесплодием, лета с зимою, света с тьмою. Изучение славянского народного календаря и народных обычаев даёт интересный и богатый в этом смысле материал. Весь круговорот современных славянских праздников, начиная с конца декабря, с коляды, представляет собою пережиток старых языческих представлений, связанных с чествованием творческих сил природы, слившихся нередко впоследствии с христианскими праздниками. Так, языческий праздник рождения солнца слился с христианским праздником рождения Христа и Нового года, на которые и была перенесена вся языческая обрядность, связанная с чествованием рождения солнца и возрождающейся природы. Полная победа солнца над мраком, лета над зимою приходится на май — июнь и отмечается в славянских народных обрядах инсценировкой похорон зимы или смерти.[169] У русских так называемые Костромы или кострубоньки, в Польше и в Моравии — таггапа, тагспа, у болгар — гсрмап или (уменын.) гсрманчо и пр.; в одних местах её топят в воде, в других — закапывают в землю.

В славянских народных обрядах, связанных с рождением, свадьбою, похоронами, до сих пор сохраняются пережитки старых языческих представлений о судьбе человека, о загробном его существовании, о взаимоотношениях между человеком и природою и многих других подробностях и деталях народного мировоззрения и быта на более ранних ступенях его развития.

Здесь нет ничего случайного или бессмысленного; каждая мелочь имеет свою историю и своё значение, как имеет его и каждая самая ничтожная вещица материальной культуры древности, добытая из земли во время археологических раскопок. Византийский историк Прокопий (VI в.) пишет о славянах: «Они признают единого бога, громоверж ца, единым владыкою вселенной и приносят ему в жертву быков и иных священных животных. Судьбы они не знают и не верят, чтобы она имела какое-либо влияние на людей. Но когда им угрожает смерть в болезни или на войне, они обещают, если сё избегнут, принести богу жертву за спасение и, спасшись, исполняют свой обет, думая, что этою жертвою купили себе жизнь. Они поклоняются также рекам и нимфам и некоторым другим божествам; всем им они приносят жертвы и при этих жертвоприношениях гадают».

Из этой случайной, далеко не исчерпывающей всего вопроса заметки византийского историка следует: 1) что система религии у славян в VI в. представляла собою обоготворение сил природы, которые казались им проявлением воли и деятельности высших живых существ (анимизм); 2) что их миросозерцание было лишено более глубокого, с точки зрения византийца, понимания жизни окружающей их природы и взаимной зависимости её явлений (не знали судьбы); 3) что славяне-язычники чтили множество богов, но вместе с тем признавали единого бога-владыку, громовержца; очевидно, остальные боги мыслились ими подчинёнными громовержцу и зависимыми от него; 4) что славяне поклонялись также рекам и нимфам; 5) что служение богам выражалось в форме жертвоприношения быков и других священных животных, а также в гадании, через которое боги сообщали людям свою волю. Имени «единого бога, громовержца», которого славяне признают «единым владыкою вселенной», византийский историк не назвал.

У восточных славян в Х~Х1 вв. таким «богом-громовержцем», соединявшим