Большая двухэтажная дача была казенной, вот уже несколько лет ею пользовался один из министров. Хозяин гостей не встречал. Они сами, кто устало, а кто довольно-таки бодро, взбегали на высокое крыльцо и входили в дом. Лишь колокольчик на двери звякал, сообщая о прибытии очередного гостя.

Все выглядело вполне респектабельно. У некоторых мужчин – а собрались здесь одни мужчины – в руках были букеты. Можно было подумать, что на даче отмечали какое-то торжество – например, день рождения, юбилей, что-нибудь еще в этом роде или просто собрались в мужском кругу выпить водки, без женщин поговорить о том, о сем.

Правда, озабоченные лица гостей не очень соответствовали праздничному настроению.

Многие из этих мужчин были известны как в России, так и за рубежом, они часто появлялись на экранах телевизоров, участвовали во всевозмоных заседаниях, презентациях и прочих мероприятиях. Одним словом, – люди уважаемые, занимающие высокие посты.

Пожалуй, единственным, кто не имел никакой официальной должности, но тем не менее чувствовал себя более уверенно, чем остальные, был Григорий Германович Бутаков. Его безукоризненный внешний вид свидетельствовал о хорошем вкусе и достатке: элегантный серый костюм, модная голубая рубашка в мелкую полоску и в тон ей – галстук, дорогой и изысканный. В руках у Григория Германовича был дипломат. Бутаков появился в доме первым и уже успел минут двадцать побеседовать с хозяином с глазу на глаз.

Наконец все собрались.

– Кого ждем? – блеснув стеклами очков, спросил хозяин правительственной дачи.

– Уже никого, – уверенно сказал Бутаков, – все прибыли.

– Прекрасно, – хозяин взглянул на золотые часы.

Все появились вовремя, никто не опоздал. Да и немудрено, поскольку многие из присутствующих жили неподалеку, в этом же дачном поселке, занимая такие же казенные особняки.

– Ну что, дорогие мои, – дружелюбно обратился к гостям хозяин и несколько раз моргнул, словно в глаза ему попал сигаретный дым, хотя никто из собравшихся пока не курил, – давайте сначала потолкуем, а затем перекусим. Или есть какие-нибудь другие предложения?

– Нет-нет, так и сделаем.

– Григорий Германович, поясни, что к чему и на каком этапе мы находимся.

Все перешли в большую комнату с мягкими черными диванами и тремя низкими столиками. На столиках стояли глубокие хрустальные пепельницы, лежали сигареты и зажигалки. Свет был мягким, углы комнаты тонули в тени.

– Ну, если говорить кратко… Почти все, что мы намечали с вами, господа, сделано. Проведена очень большая работа, деньги у нас сейчас есть, план продуман до мельчайших деталей. Знакомить вас с ним я не буду.

– А что Евдоким Емельянович? Почему он не здесь? – хозяин дачи посмотрел на Григория Германовича, окинул взглядом присутствующих.

– Неужели непонятно? Он пока здесь не нужен.

– А он хоть в курсе? – раздался дрогнувший голос из дальнего угла комнаты, где сидел человек из управления делами президента, старавшийся поменьше попадаться другим на глаза.

– Да-да, он в курсе, – заверил Григорий Германович, – насколько я знаю.

– Так знаете или точно? – вопрос был задан все из того же полутемного угла.

– Я сам с ним встречался, держу его в курсе.

– А он не дрогнет? – спросил еще один из гостей. – Поддержит в нужный момент?

– Это не обсуждается.

– Но вы же встречались с ним, должны были почувствовать.

– Чувствам я не доверяю, кто боится, может уйти.

– Страх тут ни при чем, за дело радеем.

Четверо из присутствующих представляли армию, занимали высокие должности и имели на погонах большие звезды. Но сейчас они были не в форме, и это бросалось в глаза. Как правило, люди военные, привыкшие к мундиру и к брюкам с лампасами, в гражданских, даже очень дорогих костюмах выглядят неуклюже и чувствуют себя не очень уютно.

– Так все будет по плану? – спросил один из них.

– Думаю, да, – голос Бутакова вселял уверенность.

Григорий Германович извлек из дипломата тонкую кожаную папку, в которой лежали документы.

– Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, – он обошел гостей, раздавая бумаги.

Минут пятнадцать или двадцать царила тишина. Кое-кто курил, слышался шелест переворачиваемых листов.

– Неужели все так просто? – удивился кто-то из гостей.

– Просто только на бумаге, за всем этим большая работа, – объяснил Бутаков. – Многих пришлось обламывать самыми разными способами.

Одни хотели денег, другие требовали гарантий.

– Ну и?

– Пришлось пообещать.

– Вот ведь, прохиндеи! – возмутился мужчина в черном костюме. – Они требуют гарантий… А потом начнут претендовать на портфели? "Не пойдет! Мы, если что не так, окажемся в Матросской тишине или в Лефортово, а они будут жировать?

Нет, не пойдет!

– Угомонись, – строго сказал хозяин дачи, – тебе-то чего волноваться? У тебя хороший счет в банке.

– А ты моих денег не считай, я же в твои не лезу!

– Успокойтесь, друзья, – вмешался Григорий Германович, – всем всего хватит. Россию хоть и разграбили, но не до такой степени. У меня есть бумаги, которые помогут привлечь на нашу сторону половину владельцев всех российских богатств.

Кто не пойдет за нами, лишится денег и собственности. Так что не переживайте.

– Что значит, «пойдет за нами»? А теперь они с кем?

– Да ни с кем, сами по себе. Они и нам дают деньги, и президента поддерживают, как всегда.

Вспомните девяносто третий год, когда начиналось похоже, только болваны за дело взялись. Начали за здравие, а кончили за упокой. Алкоголики, слабонервные и невыдержанные такие дела не могут делать, им лучше не браться. Все должны делать профессионалы, как мы с вами, и тогда прокола не будет.

– Я слышал, Григорий Германович, что не все у вас гладко.

– Гладко не бывает, Василий Петрович, – философски заметил Бутаков, – но благодаря вам, кое-что удалось замять. И думаю, ваши коллеги из ФСК доберутся до нас нескоро. Я отдал распоряжение, и сейчас всех сомнительных нейтрализуют, ненужных свидетелей тоже.

– Вот это правильно, – одобрил Василий Петрович, вытирая вспотевший лоб белым носовым платком, – очень правильно. Чем меньше людей будет в курсе наших дел, тем больше шансов на успех.

– Связь мы отключим, тут уже все продумано, вопрос решен.

– Да? Но это сделать невероятно сложно, – с сомнением сказал один из мужчин.

– Сложно, если не браться. Но мы нашли короткий путь к начальнику оперативной связи. Так что все произойдет само собой, и если он не хочет оказаться за решеткой, значит, сделает то, о чем мы с ним договорились.