Казалось, шевелится сам пол – столько одновременно вылезало змей из незаметных до того отверстий в полу. Темные и пестрые, маленькие и длиной в несколько футов, они беспорядочно ползли, сталкивались, свивались… Наверное, мирно спали в подземелье храма, и тут что-то их разбудило. Или кто-то.

– Не двигайся! – предупредил Фокс. Не дай Бог, потеряет голову и кинется бежать прямо по этому смертоносному живому ковру!

– Не двигаюсь, – отозвался юнга, глядя себе под ноги. Голос его почти не дрожал. – Но что мне делать?

– Просто стой! У тебя высокие сапоги, и…

Небольшая змея проползла по ноге и обвилась вокруг сапога Нэтти не тугим еще кольцом. Словно примеривалась – не взобраться ли ей вверх по этому теплому дереву? Нэтти оскалился, явно из последних сил сдерживаясь, чтобы не затрясти ногой, стряхивая любопытную гадину. Лис зарядил пистолет – Берни молча передал ему еще и свой.

– Нэтти, слушай меня внимательно. Сейчас я попробую отстрелить парочке голову, Берни поработает шпагой, Хосе – мачете. Расчищаем путь, и ты прыгаешь мне в руки! Понял?

– Да. – Нэтти с трудом оторвал взгляд от мирно прикорнувшей на его сапоге ресничной гадюки и посмотрел на Лиса. – Да.

– Ну, с Богом!

Фокс шагнул ближе – одна из кобр мгновенно повернулась, распуская капюшон, особо и целиться не придется… Два выстрела, взмахи шпаги и удары мачете: в воздух полетели ошметки змеиных тел. Лис отбросил пистолеты в стороны.

– Ну!

Протянув длинные руки, он почти выдернул Нэтти из копошащегося смертоносного клубка. Юнга в прыжке ухватился за его плечи, уцепился руками-ногами – в точности как обезьянка, не отдерешь. Лис вынес Нэтти на себе из храма – невелика тяжесть… Следом выскочили товарищи.

Берни с укором помахал пистолетом.

– Один подобрал. Другой улетел куда-то далеко.

– Может, вернешься поищешь, а?

– Что-то нет охоты, – флегматично сказал Берни.

Эндрю слегка наклонился, пытаясь расцепить руки юнги на своей шее.

– Нэтти, все, успокойся, слезай с меня, никаких змей тут нет.

Нэтти очень внимательно оглядел землю вокруг и опустил ноги. Только после этого разжал руки. Словно оправдываясь, взмахнул по-прежнему зажатым в руке пистолетом:

– Зато пистолет у меня с собой!

– Да, и им ты меня огрел по загривку! – проворчал Лис. – А ему и так сегодня досталось.

Ле Пикар спал сном младенца. Пока товарищи обсуждали ловушки, предстоящие в последних храмах (вроде ничего ждать плохого не приходится ни от Майяуэль, ни от Тонатекутли, по всем статьям – добрые боги, хотя что индейцы подразумевают под добром?), Нэтти помалкивал – видимо, на всякий случай, чтобы вновь не оказаться черным провидцем. И даже на приказ капитана оставаться здесь, с ле Пикаром, против своего обыкновения не взъерошился, просто молча кивнул. Фокс мельком оглянулся: сидит, смотрит им вслед…

Нати и сама не поняла, как умудрилась не завизжать, когда у нее под ногами из самого пола полезли эти гладкие, гибкие… Сейчас ее трясло от запоздалого ужаса. Ей приходилось видеть, как люди умирают от укуса змеи в течение минуты. Надо было сразу перепрыгнуть их, пока змей не стало слишком много, но у нее ноги словно в землю вросли… а потом, когда Лис… да она вцепилась в него, как в свою родную мать! Нати застонала и постучалась лбом в собственные колени.

Троица вернулась неожиданно быстро – целая и невредимая, довольная и усталая. Лис издалека издал зычный победный клич:

– Йехо! Идем на последний абордаж!

* * *

Дверь храма Великой жизненной силы пошла удивительно легко, словно кто-то за эти часы смазал маслом невидимые дверные петли. Подействовало!

– Ага, – сказал Лис, заглядывая внутрь. – Не обманул Монтесума! Ну что, в путь?

Обернулся и увидел усевшегося на землю Хосе. Как-то сразу было ясно – никуда индеец с места не стронется. Впрочем, Хосе подтвердил это сам – не отрывая глаз от сумрачного входа, сказал деревянным голосом:

– Я не смею входить. Там бог.

Нэтти присел рядом на корточки.

– Ты что, Хосе? Нас и так мало, а там этих индейцев наверняка целая армия! Чего ты испугался? Ну пожалуйста, Хосе, идем с нами!

– Не надо, Нэтти, – сказал Лис. – Хосе, присмотри за ле Пикаром и золотом.

– Но…

– У всех у нас сложные отношения со своим богом.

– Но нас остается всего трое!

Лис сверху в задумчивости поглядел на Нэтти. Он бы предпочел, чтобы в храм пошли только он и Берни. Нэтти, угадав его мысли, предупредил сквозь зубы:

– Даже и не думай!

– Тогда не забывай вовремя перезаряжать пистолет!

Внутри оказалось множество колонн – за ними и впрямь могла спрятаться целая армия. Но появившаяся обычная четверка мертвых воинов действовала напролом, как и в предыдущих мелких храмах, даже поредевший отряд корсаров легко справился с ними.

Правда, в следующем пролете храма обнаружилась еще одна четверка защитников. И в следующем…

Индейцы нападали кучей на одного, почему-то всегда предпочитая Лиса. Корсары выработали свою тактику: прятались за колоннами, пока Нэтти перезаряжал пистолеты, потом приманкой выходил Фокс, а с флангов на индейцев нападали Берни и Нэтти.

…Казалось, защитников было несчетное количество. «Около двух десятков», – педантично указал Берни позже. Но вдруг как-то разом кончились колонны, а с ними – и мертвые индейцы. Корсары вылетели на открытое пространство и остановились, озираясь.

Кажется, они очутились в самом сердце храма. Огни в знакомых чашах освещали нечто, похожее на алтарь – если алтарь можно представить в виде огромной, украшенной резьбой монеты, стоявшей на ребре. С пилястр колонн, огораживающих алтарь, на пришельцев смотрели мрачные каменные лица.

Эндрю вглядывался в темный небольшой предмет, стоявший перед монетой между двумя светильниками. Кажется, это то, за чем они пришли. Оглянулся на соратников. Нэтти выглядел таким измученным, что казалось, не сделает ни шагу, даже если сейчас явится весь сонм разгневанных индейских богов. Берни и не собирался ступать на открытое пространство, благоразумно предоставив это своему капитану.

Фокс направился к алтарю – эхо его быстрых шагов разлетелось по всему храму, возвращаясь многочисленными отголосками. Поднял темно-зеленый череп – какой тяжелый! Ликующий крик был в этом месте как-то… не к месту. Поэтому Фокс просто приподнял череп над плечом, показывая соратникам. Те так же молча закивали и замахали ему руками: хорошо, мол, хорошо, но пора отсюда убираться!

Он сделал шаг – и замер. Казалось, волосы шевельнулись у него на затылке, словно кто-то провел по ним ледяной рукой. За спиной раздался низкий глухой голос:

– Как ты посмел, смертный?