того, как ты говоришь и как держишься. – В сотый раз повторил ИХ. – Ты должен вести себя естественно.

– Постараюсь, – уныло вздохнул Занди.

– Не понял? – нахмурился Бабарский.

– Сделаю, – пообещал юноша.

– Другое дело. – ИХ хлопнул спутника по плечу. – И помни: если ты не сделаешь – нас скорее всего пристрелят.

Перспектива вырисовывалась так себе, и Занди твёрдо пообещал себе сделать обязательно.

Они подошли к задним воротам дворца, предназначенным для военных и обслуживающего персонала, запертым, разумеется, причём за решётчатыми воротами расположился бронеавтомобиль, и остановились около стражника.

– Документы!

– Вот. – ИХ пугливо протянул военному бумаги.

Стражник небрежно оглядел протянутое, после чего перевёл взгляд на Занди:

– Что это?

Судя по всему, он относился к тем военным, которые не считают гражданских равными себе.

– Приказано доставить во дворец шеф-повара ресторана «Белый бархат», – отрапортовал юноша, преданно таращась на стражника.

– Зачем?

– Мне сказали, что остальные повара разбежались.

– Зачем он здесь? – уточнил стражник.

– Можно я пойду? – робко поинтересовался ИХ, осторожно потянувшись за своими бумагами. Получил по рукам и вскрикнул. Стоящие вокруг солдаты заржали.

– Я получил приказ доставить его во дворец, – повторил Занди.

– Чей приказ?

– Моего непосредственного начальника, капрала Стури.

– Где он?

– Переброшен в район Северный Камыш.

– Понятно… – Стражник поморщился и решил, что во всём разобрался: гвардейцы получили два приказа – выдвигаться в район уличных боёв и доставить повара во дворец, капрал Стури выбрал самого молодого, похоже, недавно призванного пацана и отправил его в тыл, а сам с остальными ребятами пошёл в бой. Сопроводительные документы отсутствуют, но, учитывая творящийся бардак, в этом нет ничего удивительного. Ну а сама парочка: низенький кругленький трус и зелёный юнец явно не представляют угрозы.

– По этой дорожке прямо, увидишь северное крыло, зайдёшь во второй подъезд. Там комендатура дворца, доложишь о прибытии дежурному.

– Есть! – Занди отдал честь, взял за шкирку Бабарского и поволок его по дорожке.

И веря, и не веря в такое везение.

* * *

– Мне очень жаль, что я не смог заставить вас приземлиться.

Дорофеев много видел в жизни: и людей разных, и то, что они вытворяли, однако элегантная наглость сенатора Фага произвела на капитана впечатление. Базза улыбнулся, в следующий миг понял, что улыбка не видна и коротко рассмеялся:

– А вы молодец.

– На такую реакцию я и рассчитывал, – спокойно продолжил Наамар. – Как я и ожидал, в Герметиконе действуют адигенские правила, и вы привыкли к тому, что некоторые непростые вопросы сначала пытаются разрешить с помощью силы.

– Люди всегда остаются людьми, – хладнокровно прокомментировал услышанное Базза.

– А адигены – адигенами.

– В голосе чувствуется уверенность.

– Я – потомок дара.

– Ну, раз вы так говорите…

– Мою родословную обсудим позже, – перебил Дорофеева сенатор. – Сейчас нам следует вернуться к насущным вопросам.

– Вы уже поняли, что не сможете захватить корабль?

– Ваш капитан по-прежнему у меня.

– Он – парламентёр, – напомнил Базза. – И если вы действительно потомок дара, то понимаете, что это означает.

Удар достиг цели: Наамар разозлился, и следующая фраза прозвучала ещё более грубо:

– Хватит читать мне мораль. Ваш капитан у меня, и мы оба знаем, что он – билет на борт. Я не хочу здесь оставаться.

– Я возьму на борт не более трёх человек, включая вас. Общий вес багажа – сто килограммов.

– Пять человек.

– Трое и без оружия.

– Пять человек, двести килограммов и, разумеется, мы будем вооружены – я вам не верю.

– Не я начал стрелять, – напомнил Дорофеев.

– Но ведь вы обошлись без потерь? – Наамар послушал тишину и улыбнулся: – Я так и думал.

– У меня есть раненые.

– Я выплачу им щедрую компенсацию за полученные повреждения и доставленные неудобства.

Дорофеев покачал головой, вздохнул и продолжил:

– Хорошо: пять человек и двести килограммов. Но я не буду приземляться рядом с дворцом – это опасно. Продумайте маршрут за город и сообщите мне, куда я должен прилететь.

– Хорошо, я это сделаю. – Наамар отключил передатчик, вышел из комнаты и распорядился: – Приведите капитана пришельцев.

* * *

Об атаке на «Пытливый амуш» Акселю рассказал охранник. Не сдержался. Как и многие его коллеги, стражник обрадовался нападению, почему-то считая, что на захваченном цеппеле с обречённой планеты смогут улететь все траймонгорцы. И возможно, со всеми пожитками, включая недвижимость.

О том, что захват «Амуша» и его использование для бегства будет иметь лично к нему весьма опосредованное отношение, стражник почему-то не задумывался. Но нападению обрадовался.

Сначала он, глядя в небольшое окно, подробно пересказывал Акселю ход сражения, не забывая сопровождать их ехидными комментариями, но постепенно они – комментарии – становились всё более скромными, затем и вовсе прекратились, и на некоторое время их небольшой коллектив погрузился в грустное молчание. Которое яснее ясного сказало Крачину то, в чём он не сомневался: атака отбита с высокими потерями для траймонгорцев. Аксель уселся в кресло, догадываясь, что в ближайшее время его захочет видеть кто-нибудь из сенаторов, но вместо вызова услышал глухой стук в коридоре, после чего дверь открылась и в комнату, которую временно превратили в камеру, вошёл Бабарский.

И сразу оценил обстановку:

– А тут неплохо. Мебель не то чтобы изящная, но не безвкусная.

– Ну, наконец-то, – протянул Аксель, продолжая сидеть в удобнейшем кожаном кресле. – Ты не торопился.

– Я бы пришёл раньше, но на улицах не протолкнуться. Все куда-то спешат…

– Догадываюсь.

– Меня, кстати, тоже потряхивает, – сообщил ИХ. – Ты ведь знаешь – нервы давно расшатаны, всему виной альпенканское сумеречное расстройство. А таблетки остались на «Амуше».

– Хасина очень о тебе беспокоился – не на ком стало испытывать новые препараты.

– Рад, что с ним всё в порядке.

Тем временем юноша втащил в комнату оглушённого стражника и закрыл дверь.

– Это кто? – поинтересовался Крачин.

– Стражник. Тебя стерёг.

– Я про пацана.

– Зовут Занди, он с нами.

– Хорошо.

Юноша неуверенно улыбнулся. Он думал, что Бабарскому придётся долго объяснять, кто его спутник, и возможно, ещё дольше уговаривать взять его на борт, а получилось всё неожиданно просто и обыденно: «Он с нами». – «Хорошо». Судя по всему, на «Пытливом амуше» было принято доверять офицерам, и если суперкарго сказал: «Он с нами», – остальные соглашались, оставляя расспросы на потом.

– Переоденься, – велел ИХ Крачину, указав на форму стражника. – Так ты будешь меньше привлекать внимание.

– Мундир жаль, – вздохнул Аксель, начиная расстёгивать пуговицы.

– Надо было ехать в чём попроще, – съязвил Бабарский. – И давай быстрее, у нас мало времени. А я, как известно, хромаю и одышка.

– Знаешь, – задумчиво произнёс Крачин, разглядывая пистолет стражника. – Мы, пожалуй, поступим иначе.

– Что ты хочешь сделать? – прищурился Бабарский.

– Кое с кем расплатиться.

– Мессер одобрит?

– Наамар, сенатор Фага, взял