Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он почесал шею Бираказира - волк, похоже, понял, что он теперь был с ними, как только увидел уносящуюся в даль Фонн, но все еще продолжал рычать - и повернулся к ангелу.
- Пушок, - сказал Кос, - нам нужно добраться до Виту Гази, и ты единственная, кто может нас туда доставить. Я никогда не спрашивал, за что тебя перевели в Лигу, но чтобы это ни было, другие ангелы не желали бы, чтобы ты оставалась скованной в случае нападения на столицу.
Пушок кивнула и сбросила тяжелую накидку с плеч.
- Кос, тебе не нужно оправдывать свою просьбу. Я разберусь с последствиями. Но мне нужна твоя помощь. Я не могу сама снять оковы.
- Погоди, что ты делаешь? – спросил Пивлик.
- Единственное, что могу, - сказала ангел. Она повернулась спиной к Косу. Он быстро осмотрел оковы, ближе, чем когда-либо раньше. Без единого стыка, серебряные скобы огибали каждое крыло.
- Пушок, что нужно делать? – спросил Кос.
- Ты должен просто пожелать этого, а затем положить руки на оковы, - сказала она.
- И все? Почему ты не попросила меня помочь тебе избавиться от оков ра… не важно.
Кос сконцентрировал всю свою волю на оковах. Послышалась серия щелчков, и одна за другой скобы раскрылись в ладонях ‘джека. Впервые со дня их первой встречи, ангел Пушок расправила свои крылья в первых тусклых лучах утреннего солнца.
Кос взглянул в пылающие глаза ангела и понял, что он никогда раньше по- настоящему не знал Пушка.
- Эм, Пушок? – спросил Кос, - ты в порядке?
Ангел сделала пару пробных взмахов крыльями, оторвавшись на несколько футов от земли.
- Очень даже в порядке, - ответила Пушок, паря в воздухе. – Мистер Пивлик, у Вас найдется какая-нибудь веревка?
* * * * *
Зияющая воронка разверзлась прямо под могучими ногами каменного титана, когда, согласно стратегии Людмиллы, из-под него была вырыта целая секция пропекшейся земли. Как только его собственный вес проломил тонкий каменный слой, оставленный жуками-копателями, Десятый страж рухнул на столько тяжело, на сколько этого можно было ожидать от каменного титана, к тому же, под самым неудобным углом для его ног. Падение не было глубоким, он провалился всего лишь по гранитные голени, но этого было более, чем достаточно. Пальцы его ног, не рассчитанные на то, чтобы поддерживать вес Зобора под таким углом, врезались в твердую почву и отломились. От этого весь корпус титана наклонился вперед и, спустя несколько жутких секунд хруста и треска, ноги Зобора раскололись в коленях. Титан пробил лицом внешнюю стену Центрального Форта, сбрасывая по пути ошеломленных воджеков с их катапультами и баллистами со своей головы и плеч.
Страшный грохот сотряс весь город, когда титан завершил свое медленное падение на середину широкого павильона, круша под собой кирпичные кладки и золотые фонтаны опустевшей площади. Большинство горожан и безгильдийных, которые были там, уже давно сбежали. Голова титана завершила свой путь, пробившись сквозь основание прославленной, древней Башни Физми, одной из нескольких реликвий Равники, сохранившейся со времени прихода титанов. Людмилле показалось символичным то, как башня треснула у самого основания и обрушилась на спину поверженного стража. От столкновения башня развалилась на куски, проломив позвоночник и плечи титана, не дав искалеченному гиганту ни единого шанса встать на ноги. Трещины быстро расползлись по его рукам и спине, и вскоре массивные чресла под собственным весом разломились в суставах и откололись от огромного торса титана. Десятый страж был четвертован, обезврежен, и во всех смыслах мертв.
Людмилла улыбнулась. Она готова была держать пари, что никто никогда ничего подобного не совершал. И когда эта девчонка Девкарин покончит со своей бесполезной затеей и вернется к горгоне, она сделает так, что бы вся Равника никогда не забыла о ее делах. Убийца ее сестер дорого заплатит за свое предательство. Горгона не представляла, почему жрица одарила свою соперницу целой армией. Тератогены были ее народом. Они, возможно, забыли об этом, но Людмилла скоро освежит их память.
Единственное, что тревожило Людмиллу, было отсутствие ангелов. Даже Савра рассчитывала, что войска горгоны столкнутся с крылатыми слугами гильдии Борос в самом разгаре сражения, и все же, летающей ангельской цитадели, ДомаСолнца, все еще не было видно. Она вновь осмотрела светлеющий горизонт, но так ничего и не увидела.
Что же они задумали?
* * * * *
Так вот каково это было - быть богом.
Как только Савра выпустила своих безликих – войско, которое она тайно собирала десятилетиями, вливая своих бойцов в ряды слуг Конклава Селезнии, прямо под носом у церковников Жизни – Конвокация призвала ее к Виту Гази. Вполне ожидаемо, она ощутила, как магия Селезнии окутала и материализовала ее внутри кокона, в центре круга Конвокации, священного кольца, помещенного в Древо Единства на высоте, открывающей ей панорамный вид на город вокруг нее, но не настолько высоко, чтобы быть выше облачного покрова.
Итак, Конклав Селезнии изнывал от нетерпения. Отлично. Она тоже. Она и так ждала уже более, чем достаточно.
Мысли поющих дриад и других членов высокого собрания звенели в ее голове, и она пела с ними – мрачную заупокойную мессу, которую она вплетала в источник священной песни так же, как она десятилетиями вплетала тысячи некротических нитей в самые корни Виту Гази. Даже сейчас ее тьма растекается в их душах, хотя они об этом даже не догадываются. С помощью Савры, дерево начало отмирать изнутри, но смерть, это еще не конец – волокна, вплетенные в его корневище, пропитали мертвую древесную материю магией Девкарин, которая постепенно ослабила сопротивляемость Селезнийцев. Они вверили ей управление сотен безликих, а ее тайный союзник предоставил ей сырье для создания еще большего их количества.
Ей недостает лишь одной детали – камня, который девчонка ледев наконец-то добыла для нее – для ее полной власти над этим слабодушным собранием.
Было так просто манипулировать ими с поддельной добродетелью и сладкими речами. Они говорили, что хотят принять в паству своих братьев и сестер Девкарин. Они уверяли ее, что она непременно должна ощущать притяжение Матери Селезнии в своей эльфийской крови. Затем они умоляли помочь им сохранить жизнь Виту Гази, не зная, что «болезнь» поразившая
