Венд не хотел, чтобы управляющий, озаботившись склонностью постояльца попадать в неприятности, поднял цену либо вовсе отказал в комнате. О ране он все равно узнает, но пусть это случится позднее.

Таз с горячей водой и чистый материал для перевязки отправился добывать Ресан. По прежнему опыту Венд знал, что именно это первым потребует лекарь. Мальчишка, сын конюха, отправленный за целителем, обещал вернуться с тем не позднее чем через полчаса. По его словам, поблизости жило трое, и хоть один должен был быть свободен.

Огрызок стрелы так и торчал руке Венда, и Ресан каждый раз, когда взгляд падал на кровавое пятно, торопливо отводил глаза. Несмотря на довольно богатый для своего невеликого возраста жизненный опыт, ухаживать за ранеными Ресану не доводилось. От вида крови в обморок он не падал, но стоило подумать, что придется, возможно, помогать вытаскивать стрелу, а потом смотреть, как по живой плоти будут шить, — и начинали подрагивать руки.

За немногие минуты между их подъемом в комнату и возвращением Ресана в ресторации произошли видимые и слышимые изменения. Народу значительно прибавилось, в первую очередь за счет нескольких групп вооруженных мужчин, устроившихся за столами с полными кружками пива и ведущих себя совсем не так, как полагается в приличном месте. Шум, выкрики, громовой хохот, кто-то от полноты эмоций втыкает боевой кинжал в столешницу…

Семейства дворян за столом уже не было, купцы торопливо расплачивались с распорядителем, последний с несчастным видом то и дело смотрел в сторону веселящихся наемников. С теми пришел их наниматель — не он ли додумался привести это отребье в подобное заведение для благородных? Наниматель (или посредник — тут Ресан засомневался) сам относился к дворянам, был подозрительно молод и, похоже, не представлял, что теперь делать.

Пока Ресан объяснял запыхавшейся служанке, что ему нужно, благородный тар что-то вполголоса сказал распорядителю, совсем закручинившемуся, и заторопился к выходу. Служанка тем временем уяснила, что от нее требуется, и исчезла за дверью кухни, буркнув напоследок, что нести все наверх придется самому парню, ей некогда.

Помимо наемников за столом у окна Ресан углядел еще одного нового посетителя — молодого воина, скорее всего тоже из наемников, но одиночку, перед которым на столе стояла бутыль вина. Наполненный бокал мужчина грел в ладонях, глядя при этом в пространство перед собой. Выражение лица у него было сосредоточенно-угрюмое.

У другого окна сидело несколько плечистых парней и мужчина постарше с окладистой темной бородой. Они переговаривались вполголоса, иногда искоса поглядывая на наемников.

— Что здесь делает такой милый птенчик? Да еще один? — Ресан от неожиданности подпрыгнул на месте и развернулся. За спиной в неприятной близости стояло несколько наемников. На его явный испуг они расхохотались, а один, с черными нечесаными космами, по-хозяйски положил Ресану руку на плечо:

— У тебя хорошенькая мордашка, птенчик. Составь нам компанию, а то надоело уже смотреть на эти гнусные рожи, — он кивнул на своих соратников, которые заухмылялись.

— Пусти, — Ресан сделал тщетную попытку стряхнуть руку, но та лишь сжалась сильнее, до синяков.

— Ты вообще мальчик или девочка? — заговорщески поинтересовался наемник, наклонившись ближе и обдав Ресана запахом пива и гнилых зубов. — Такие глазки, такой ротик…

— А мы проверим, — вмешался еще один, рыжебородый, — хотя с такой попкой без разницы, — и, подтверждая свои слова, шлепнул по названной части тела.

— Пусти! — в этот раз, вырываясь, Ресан резко присел и одновременно ударил лохматого наемника в пах. Тот увернулся, но хватку ослабил, и Ресан оказался свободен. На несколько мгновений — еще один наемник, которого он не заметил, обошел со стороны стойки, и теперь схватил сзади. Сами собой всплыли давние уроки брата, и Ресан ударил — одновременно затылком назад и каблуком туда, где предположительно находилась голень наемника. Кажется, попал — и задохнулся от удара под дых от другого наемника. Еще один удар — и ноги подогнулись, и он оказался на полу.

— Птенчик с коготками, — хмыкнул кто-то над головой, пока он пытался выдохнуть и не лишиться одновременно вчерашнего ужина.

— Ничего, так забавнее, — ответил другой.

Позвать на помощь. Надо позвать на помощь. Не может же быть, чтобы в приличной гостинице, среди бела дня, вот так… Но воздух никак не проталкивался в легкие, и то, что вырвалось из горла, прозвучало неразборчивым хрипом.

Кто-то подхватил его под руку, поднимая с пола. Кажется, рыжий. И потащил куда-то. Куда — догадаться удалось даже в полуобморочном состоянии. В рукавах остались жала — последнее оружие. Вытащить — но руки не слушались…

— Отпустите мальчишку, — сказал чей-то голос. Тот, кто тащил Ресана, остановился и, грязно выругавшись, спросил у обладателя голоса:

— Сдурел? Нас четверо, мы тебя по полу размажем.

— Я непонятно сказал? — уточнил незнакомец. — Могу повторить.

Ресан разогнулся и попытался посмотреть на неожиданного защитника. Муть перед глазами немного отступила, и он разглядел того самого человека, что с мрачным видом баюкал в руках бокал с вином. Теперь мужчина стоял, загораживая наемникам выход, держа в руке меч. Очень неплохой меч, это Ресан смог определить даже в полуобморочном состоянии. Темные глаза человека смотрели холодно и пронзительно, и оттого казались неуместными на его в целом добродушном лице.

— Твой щенок, что ли? — раздраженно буркнул рыжий. Защитник чуть наклонил голову, будто задумавшись, потом кивнул:

— Мой.

— Врешь, — выплюнул черноволосый, явно главный среди наемников. — Я видел, что он из комнат спустился, а ты здесь с самого начала сидел. Уйди, не порти развлечение.

— Сейчас вы станете моим развлечением, — пообещал защитник и усмехнулся, хотя глаза остались такими же холодными. Потом разъяснил почти дружелюбно. — Настроение паршивое. С самого утра хочу кого-нибудь убить. Ваша четверка меня устроит.

То ли черноволосый наемник сказал что-то, то ли подал знак остальным, Ресан не понял. Его просто уронили на пол, и одновременно с этим юноша услышал лязганье столкнувшихся мечей.

Ресан, даже не пытаясь встать, отполз к ближайшему столу. Самым разумным было бы сбежать, пока о нем забыли, но попытка просто встать на ноги оказалась недостижимым героизмом. Так его никогда не били. Его вообще никогда не били… Мамочка, больно-то как! И тошнит еще…

Кто-то из наемников коротко захрипел и повалился на пол. Рыжий. Движение левым плечом, за которое тащил его наемник, вызывало короткие всплески боли, и юноша мстительно понадеялся, что тому будет так же плохо, когда очнется. Если очнется — хотя лужи крови под телом не расплылось.

Что-то в зале изменилось. Ах да, стих гул голосов и смех остальных наемников. Со своего места Ресан видел как раз ту сторону, где они сидели. Кое-кто приподнялся со своих мест, кто-то остался сидеть, но наблюдали молча, не выказывая желания вмешаться.