обратно. А через несколько недель — в марте того же года — в Германии была построена первая в мире радиолокационная станция, позволившая следить за движением самолёта вне района его визуальной видимости. Последнее событие почти не вызвало интереса обывателей, что понятно — мало кто был способен понять важность этого достижения. Однако из того, что зримо бросалось в глаза современникам, можно упомянуть массовое внедрение в дорожное хозяйство электромеханических светофоров, без таковых устройств представить современный город вообще невозможно. Так вот, светофоры стали массово устанавливать на улицах европейских и американских городов именно в первой половине 1934 года. В Великобритании впервые появился единый бесплатный номер вызова полиции. Тогда ещё не существовало автоматических телефонных станций, поэтому звонивший должен был сообщить оператору условное словосочетание — «Whitehall 1212». А в июне того же года, буквально в те самые дни, о которых ведётся настоящее повествование, английская компания «Trenchard» представила систему беспроводной связи для автомобилей полиции и спецслужб. Прогресс двигался вперёд воистину семимильными шагами!

Впрочем, вернёмся к помощнику прокурора Джеймсу Нири и вкратце обрисуем основные результаты, добытые следствием в первые 2 декады июня 1934 года.

Изучив ответы, полученные из банков и брокерских контор Нью-Йорка, правоохранительные органы установили, что на 1 декабря минувшего года Агнес Тафверсон имела в разных банках несколько депозитов на общую сумму 25 тыс.$ и владела пакетом привилегированных акций банка «Chase bank» на сумму 5 тыс.$ или несколько больше. Последнюю величину подсчитать было невозможно ввиду того, что стоимость акций изменялась ежедневно в ту или иную сторону, но сам порядок величины был вполне ясен. В период с 10 по 16 декабря депозиты были закрыты и деньги со счетов изъяты, а акции банка проданы. Таким образом, все накопления Агнес обнулились, точнее, их дальнейшую судьбу проследить по документам оказалось невозможно.

В этой связи немалый интерес представила деталь, которую никто из причастных к расследованию объяснить не мог. Дело заключалось в том, что продажу акций и закрытие депозитов Агнес осуществила, будучи в Филадельфии. Это выглядело очень странно, женщина жила и работала в Нью-Йорке, именно здесь она открывала свои вклады и покупала акции, здесь она могла без труда превратить свои сбережения в наличные деньги, так ради чего, спрашивается, она отправилась за 130 км в Филадельфию?

Нири счёл ответ на этот вопрос настолько важным, что решил лично отправиться в этот город, дабы удостовериться в том, что операции с деньгами Агнес Тафверсон проводила именно Агнес Тафверсон. Опасения помощника прокурора можно понять — он заподозрил мошенничество, при котором под видом пропавшей женщины выступало иное лицо. Если это действительно было так, то во всей этой истории появлялся весомый мотив, а кроме того, время и место исчезновения Агнес следовало подкорректировать. В этой поездке Нири сопровождал детектив полиции. Местные «законники» были проинформированы о командировке коллег из Нью-Йорка, и в помощь прибывшим был отряжен один из детективов местного департамента полиции.

Буквально за полтора дня помощник прокурора решил все вопросы в Филадельфии. Но полученная информация прояснила картину декабрьских событий лишь отчасти. Неожиданным оказалось то, что Агнес Тафверсон снимала деньги лично и без какого-либо понуждения со стороны, другими словами, не могло быть никаких сомнений в добровольности её действий. Брокер Рональд Несс, которому Агнес продала акции банка, рассказал Джеймсу Нири, что перед покупкой у него состоялся с нею обстоятельный и вполне доброжелательный обмен мнениями. Он объяснил ей, что «Chase bank» очень хорошо преодолел пору биржевых потрясений 1929–1931 гг. и на протяжении последних 2 лет демонстрирует прекрасные показатели работы. Привилегированные акции этого банка являются хорошим вложением с гарантированным фиксированным доходом — продавать их сейчас крайне неблагоразумно, тем более, что Агнес приобрела их по весьма привлекательной цене после значительного падения биржевых котировок в разгар кризиса. Агнес выслушала его и спросила, может ли тот предложить ценные бумаги с гарантированным доходом в 17,5 % годовых? Брокер, разумеется, ничего подобного предложить не мог — таких облигаций, торгуемых на биржевых площадках Соединённых Штатов, не существовало.

Интересна оказалась и другая деталь, сообщённая брокером. По его словам, мужчина, сопровождавший Агнес, явно занервничал в ту минуту, когда брокер принялся отговаривать женщину от продажи акций. Он не вмешивался в разговор, но его поведение выражало нетерпение, и это выглядело довольно странно, поскольку к сделке он отношения не имел и во время разговора не проронил ни слова.

Сообщил брокер и кое-что ещё. Он рассказал, что не был ранее знаком с Агнес Тафверсон и по этой причине спросил у неё, как она узнала о его существовании. Женщина ответила, что о нём рассказал её нью-йоркский брокер, который рекомендовал обратиться именно к Нессу, заверив, что в Филадельфии она сможет продать акции гораздо выгоднее, нежели где-то ещё. Сразу внесём в этот вопрос ясность — при проверке эта информация получила подтверждение, Рональд Несс действительно был рекомендован Агнес Тафверсон знакомым ей биржевым брокером.

Таким образом, получалось, что в Филадельфию женщина отправилась вполне добровольно. Она целенаправленно искала возможность обратить ценные бумаги в наличные деньги и… нашла её. Но означало ли это то, что она не стала объектом какой-то мошеннической манипуляции? Отнюдь! Упоминание ею гарантированного дохода в размере 17,5 % годовых казалось неслучайным и выглядело весьма подозрительно.

Один из банковских клерков, который обслуживал Агнес во время закрытия депозита, припомнил, что во время непринуждённого разговора та упомянула, будто имеет хорошую альтернативу банковскому вкладу. И добавила что-то то ли про сертификаты, то ли облигации какого-то царя — то ли болгарского, то ли югославского, то ли венгерского, то ли румынского… Работник банка не запомнил имени монарха и даже не был уверен в том, есть ли в Венгрии царь, но общая суть разговора у него в голове отложилась.

Если этот свидетель ничего не путал, то сообщённая им деталь до некоторой степени проясняла внутреннюю логику действий Агнес Тафверсон. Её муж — Иван Подержай — являлся подданным Югославии и, очевидно, он предложил ей инвестировать все накопления в какие-то европейские ценные бумаги. Чтобы избежать платы за межбанковский перевод, логично было обналичить деньги и просто доставить их в нужный европейский банк в виде эдакой «котлеты».

По информации, собранной в Филадельфии помощником прокурора Джеймсом Нири, женщина должна была иметь к 17 декабря на руках поболее 30 тыс.$. Насколько более — сказать было невозможно, это знала только сама Агнес. Неплохая такая «котлета», согласитесь? Если считать, что нынешний курс американского доллара ниже курса 1933 года приблизительно в 30–50 раз [в зависимости от методики подсчёта], то получается, что Агнес к моменту своего исчезновения являлась обладательницей наличности на сумму от 900 тыс. до 1,5 млн. современных