– Проклятье! – вскрикнула Бугго. – Половина команды вымерла? И «Канаха» уже зафрахтована на следующий рейс?

Иза Таган чуть шевельнулся.

– Да. В другом порту. Варидотэ-Два.

– И механик у них, конечно, тоже помер? Вы это хотели мне сказать?

Иза стремительно распрямился, и Хугебурка поразился постигшей овелэйца перемене: между опухшими мясистыми веками вспыхнул желтоватый свет, губы растянулись – обнаружилась их чувственность.

– Да! – громко проговорил Таган. – Да! С самого начала, госпожа Анео.

Улыбалась теперь и Оале Найу – широко и совершенно искренне.

– И вы полагаете, что наш механик – там?

– Никто по доброй воле не пойдет на корабль, где недавно случилась эпидемия, – ответил вместо овелэйцев Хугебурка. – Думается мне, ребята правы. Малька оглушили или напоили сразу после того, как он ушел с той свалки, а затем схватили и спрятали на «Канахе». Когда они вылетают на Варидотэ-Два? Завтра?

– Он же заразится! – всполошилась Бугго.

– Нет, если сунуть его в герметичный костюм, – возразил Хугебурка. – Они закончат разгрузку, произведут окончательное обеззараживание и смоются. Вместе с нашим Мальком. А остальную часть команды доберут в другом порту. Но без механика они улетать боятся. Должно быть, «Канаха» старый корабль.

– Вы понимаете, почему они взяли именно вашего механика? – спросила Оале. – В этом есть логика?

Бугго мрачно кивнула.

– Охта – лучший, вот и вся логика. Если «Канаха» разваливается, он поднимет ее из нуля.

Иза Таган осторожно посмотрел на Хугебурку – как бы прикидывая, произошло ли их сближение до такой степени, чтобы можно было изъясняться более-менее прямо.

– Нам необходимо попасть на «Канаху», – сказал Хугебурка, желая облегчить ему задачу.

– Моя подруга одного роста с госпожой Анео, – сказал Таган.

– Нет уж, – возразил Хугебурка, – пойду я.

– Рост господина вызовет удивление у моего герметического костюма.

Хугебурка поджал губы.

Бугго смотрела на Оале с неприязнью, но девушка легко выдерживала этот взгляд и наконец сказала тихо, с дозволенным женскому полу бесстыдством прямоты:

– Госпожа Анео, вы можете не стыдиться моей одежды. У нашего народа я считаюсь очень красивой.

– Уговорили, – махнула рукой Бугго.

– Госпожа Анео не может быть докером, – вмешался Хугебурка.

– Оставьте ваши кастовые предрассудки, господин Хугебурка, – сказала капитан. – В конце концов, это я – настоящая аристократка, а вы всего лишь бывший кадровый офицер.

– Да я не об этом, – поморщился Хугебурка. – Просто грузить придется. Работа тяжелая.

– Грузить не придется, – объявила Бугго уверенно. – И обратилась к своим новым знакомцам: – До встречи у терминала «Нака».

* * *

– Вы ведь не всерьез? – говорил ей Хугебурка тем же вечером в кают-компании «Ласточки», где еще витал дух хозяйственного Калмине Антиквара. Тот поспешил заварить чогу и поскорее ушел к себе – разбирать обновы и сортировать полудрагоценные камни, которые он собирал уже лет пять.

– Нет, я именно всерьез, – возразила Бугго. – Почему вам всегда и все не нравится, господин Хугебурка? Почему вы не верите людям?

– Вы им тоже не верите, – заметил Хугебурка.

– Но эти двое – они ведь не лгали? – полуутвердительно-полувопросительно произнесла Бугго.

– Нет, – сказал Хугебурка. – Лгут более приятным для собеседника способом. А они попросту ждали, пока вы сами догадаетесь, максимально усложнив задачу – и себе, и вам.

– Вот еще одна тайна. Для чего вся эта комедия? Зачем не сказать все прямо как есть?

Бугго выглядела озабоченной и вместе с тем умиротворенной: так будущая мать прислушивается к ребенку в своей утробе. Только в случае с Бугго все обстояло в точности наоборот: это она сама находилась в утробе своего детища. Единственный уголок Вселенной, который принадлежал ей всецело, а не был присвоен – как все эти «ее бары», «ее старые приятели», «ее фрахтовые конторы», «ее планеты». Только здесь Бугго произносила слово «мое» без лукавства перед собой и остальными: «мой корабль», «мой Хугебурка», «мой механик»…

Кают-компанию украшали забавные сувениры с разных планет, которые покупались Антикваром. В определенном расположении духа он тащил с местных рынков и развалов все что ни попадя, а потом, тщательно анализируя приобретения, кое-что забраковывал. Эти-то предметы и отбирались у него капитаном, которая перехватывала своего повара возле мусоросборника. Чуть позднее, поглядывая на эти безделушки, расставленные по столам и прикрепленные к стене кают-компании, Антиквар нехотя признавал: в сувенире важно не совершенство исполнения, а местная экзотика, переданная с максимальной выразительностью.

У Калмине с Бугго велась своя маленькая война. Антиквар считал, что у капитана совершенно нет вкуса. И, в принципе, он был совершенно прав. Но давать Бугго Анео советы насчет того, как ей стоит или не стоит одеваться, – дело очень тонкое. За несколько лет непрерывных стычек они выработали своеобразный ритуал, который позволял им поддерживать сносный мир в тех случаях, когда туалеты капитана начинали причинять эстетическому чувству кока физические страдания. Калмине получил титул консультанта и время от времени пользовался этим. Все его консультации были глубоко продуманы и снабжены соответствующим иллюстративным материалом.

Зато на сувенирах Бугго брала реванш, и Калмине порой вполне искренне сожалел о том, что выпустил из рук ту или иную безделушку. Тогда Бугго торжествовала.

У Калмине тоже подрастал в банке счет, и он не скрывал своего намерения когда-нибудь основать собственный дом модной одежды. Разумеется – великолепный.

«Каким качеством, по-вашему, должен обладать модельер?» – спросил он как-то раз своего капитана, завязывая ленты тройным бантом у нее на спине, чуть ассиметрично, как раз так, чтобы ее приподнятое плечо не бросалось в глаза.

Разглядывая в зеркало свое стремительно пышнеющее отражение, Бугго рассеянно сказала:

«Наверное, быть художником…»

«Психологом!» – объявил Антиквар и резким движением застегнул наборный пояс на узкой, плоской талии Бугго. Пояс чуть изогнулся, и талия сделалась круглой.

Бугго протянула руку и потрепала Антиквара по волосам. Он завопил: «Прическа!!!» – и умчался восстанавливать поруганные капитаном локоны.

«Мой Антиквар. Мой консультант. Мой корабль. Мой… механик».

Она улыбнулась и снова вернулась к прежней теме разговора:

– Эти овелэйцы. Не понимаю, чего они добивались своим странным поведением? Хотели заинтересовать меня? Но ведь нет ничего проще. Достаточно сказать: «Нам известно, где находится ваш механик» – и все, я заинтересована, целиком и полностью…