Когда их примеру последовали другие, Пилар кивнула слугам. И вдруг нахмурилась, увидев, что тетя Франческа продолжает сидеть и, судя по всему, спит мертвым сном. Опять одурманила себя, подумала она, пробираясь между гостями.

— Дон… — Она сжала руку двоюродного брата и улыбкой попросила прощения у пары, с которой тот разговаривал. — Твоей матери плохо, — тихо сказала она. — Ты не мог бы помочь мне проводить тетю в ее комнату?

— Конечно. Извини, Пилар, — продолжил Донато, когда они отошли в сторону. — Мне следовало не спускать с нее глаз. — Он обвел взглядом толпу, разыскивая жену. — Я думал, что с ней Джина.

— Все в порядке. Тетя Франческа… — негромко сказала по-итальянски Пилар, вместе с Донато помогая ей встать.

— Ma che vuo? — Одурманенная женщина шлепнула Пилар по руке. — Lasciame in pace[1].

— Мама, мы хотим уложить тебя в постель, — решительно сказал Дон. — Ты устала.

— Si, si. — Она перестала сопротивляться. — Vorrei del vino[2].

— Ты уже достаточно выпила, — сказал Дон, но Пилар посмотрела на него и покачала головой.

— Я принесу, как только ты окажешься у себя в комнате.

— Ты добрая девочка, Пилар. — Кроткая, как агнец, Франческа, шаркая, вышла из салона. — Куда добрее, чем Джина. Дону следовало жениться на тебе.

— Мы кузены, тетя Франческа, — напомнила ей Пилар.

— Правда? Ах да, конечно. У меня мутится в голове. Дорога была очень утомительная.

— Я знаю. Тебе станет легче, когда ты наденешь ночную рубашку и ляжешь в постель.

Как только Франческа оказалась в спальне, Пилар вызвала горничную. Тетку было жаль, но она поручила ее Дону и поспешно вернулась в салон.

— Возникли сложности? — спросила ее София.

— Тетя Франческа.

— А… Как обычно. Надеюсь, что наличие в семье священника избавит нас от обвинения в пьянстве. Ну что, мы готовы?

— Готовы. — Пилар выключила люстру. По этому сигналу дверь галереи открылась и грянула музыка. Когда первый танец повели Тереза и Эли, София обняла мать за талию.

— Великолепно. Чудесная работа.

— Благослови нас господь, всех и каждого… — Пилар перевела дух. — Теперь я не прочь выпить.

— Когда все кончится, мы разопьем с тобой бутылку шампанского. А сейчас… — она слегка подтолкнула Пилар, — танцуй.

Настало время для светских бесед, которые тоже были работой. С уверенным видом отвечать на вопросы, деликатные и не очень, излагать ситуацию заинтересованным гостям и приглашенным репортерам. Выражать искренние скорбь и гнев, добиваясь при этом заранее рассчитанного эффекта.

Компания «Джамбелли — Макмиллан» живет, процветает и продолжает делать вино.

— София! Чудесный вечер. Просто чудесный.

— Спасибо, миссис Эллиот. Я так рада, что вы смогли выбраться!

— Разве я могла пропустить ваш прием? Ты же знаешь, как мы с Блейком заботимся о бездомных. Наш ресторан щедро субсидирует приюты.

«Ваш ресторан, — подумала София, издав несколько одобрительных звуков, — аннулировал заказ на все вина Джамбелли и Макмиллана при первом признаке тревоги».

— Наверное, нам с вами имело бы смысл, создать специальный фонд. Как-никак еда и вино — идеальная пара.

— Гм-м… Неплохо бы.

— Вы знали нашу семью еще до моего рождения. — Чтобы создать интимную обстановку, Пилар взяла женщину под руку и отвела ее подальше от играющего оркестра. — Надеюсь, вы знаете, как мы ценим вашу дружбу.

— Мы с Блейком всегда относились к вашей бабушке и Эли с огромным уважением. И очень переживаем из-за трудностей, постигших вас в последнее время.

— Когда люди попадают в беду, они обращаются за поддержкой к друзьям.

— София, если говорить о нас с Блейком лично, то эта поддержка вам обеспечена. Но бизнес есть бизнес. Мы обязаны защищать своих клиентов.

— И мы тоже. Джамбелли ручаются за свою продукцию. Любой из нас в любое время может стать объектом фальсификации и саботажа. И если мы и те, кто связан с нами, позволим преступникам одержать победу, это подвергнет остальных еще большему риску.

— София, мне очень жаль, но пока мы не удостоверимся в том, что марка вина Джамбелли реабилитирована, мы не сможем и не станем подавать его посетителям. На меня производит сильное впечатление то, как вы справляетесь со своими трудностями. Сегодня вечером нас с Блейком не было бы здесь, если бы мы не хотели поддержать тебя и твою семью лично. Посетители приходят к нам, чтобы вкусно поесть, а не для того чтобы играть со смертью, выпив бокал вина, которое может оказаться отравленным.

— Четыре бутылки из многих тысяч… — начала София.

— И одной достаточно. Мне очень жаль, милая, но такова жизнь. Прошу прощения.

София решительно подошла к официанту, взяла у него бокал красного, медленно повернулась, проверяя, не следит ли за ней кто-нибудь, и сделала большой глоток.

— У тебя усталый вид. — Рядом возникла Крис и взяла с подноса бокал шампанского. — Так бывает с теми, кто зарабатывает себе на жизнь.

— Ты ошибаешься. — Тон Софии мог бы заморозить разделявшее их пространство. — Я работаю не из-за денег, а для собственного удовольствия.

— Так могла бы сказать принцесса. — Довольная собой, Крис пригубила вино. Сегодня у нее была одна цель: как можно сильнее уязвить Софию. — Разве не так называл тебя Тони? «Моя принцесс»).

— Да. — София ожидала нового приступа горя, но ощутила лишь легкую скорбь. — Он никогда не понимал меня. Как, видимо, и ты.

— О, я тебя понимаю. И твою семью тоже. У вас трудности. После смерти Тони и прихода к власти тебя и этого деревенского мужика компания дышит на ладан. Теперь вы щеголяете в вечерних платьях и доставшихся по наследству драгоценностях, пытаясь поддержать пошатнувшийся бизнес и прикрыть собственные ошибки. Но на самом деле вы ничем не отличаетесь от уличного попрошайки. Только тот действует честнее.

София осторожно отставила бокал и шагнула вперед. Не успела она открыть рот, как к ним подошел Джерри и взял Крис за руку.

— Крис… — В его тоне слышалось предупреждение. — Это недостойно. София, я прошу прощения.

— Нечего за меня извиняться! — Крис пригладила волосы. — Я сейчас не на службе, а сама по себе.

— Мне не нужны извинения. Ни от кого из вас. Ты гостья в моем доме, и, пока ты будешь вести себя соответствующим образом, с тобой будут обращаться как с гостьей. Но если ты посмеешь оскорбить меня или кого-нибудь из моих родных, я прикажу тебя вышвырнуть. Так же, как вышвырнула тебя из своего отдела. И не льсти себя надеждой, что я побоюсь устроить сцену.