— Я знаю, о чем ты. С лидерством приходит изоляция.

— Это так же верно для женщины, как и для мужчины.

— До сих пор я никогда полностью не понимала, что значит для Акмаэля быть королем. Все это дало мне другой взгляд на него, — Эолин указала на атрибуты вокруг них. — Теперь я понимаю, почему Акмаэлю было так важно, чтобы я была рядом с ним, почему он жил в таком страхе потерять свою семью. Наша любовь была единственным барьером между ним и полным одиночеством. Никто не знал его так долго и так хорошо, как я. Никто не мог дать ему товарищеские отношения таким же образом.

— Говоришь как настоящая супруга. У тебя благородное сердце, Эолин, но в свое время ты пожертвовала многим, чтобы удовлетворить нужды этого человека.

Эолин вздохнула.

— Он многое дал мне взамен, Хелия. Акмаэль дополнил мою магию многими способами. Признаюсь, временами я задавалась вопросом, не ошиблась ли я, выйдя за него замуж, но какая польза от таких сожалений? Я принимала решения, которые считала лучшими в данных обстоятельствах, и я выжила, чтобы увидеть последствия. Вот и все.

С губ Хелии сорвался смешок.

— Слова, украденные у мага Кори. Не тот стандарт, к которому я бы стремилась на твоем месте.

— Твоя обида на него вполне обоснована, учитывая все, что произошло с моим братом. И все же есть одна вещь, которую я могу сказать о Кори: с тех пор он был моим постоянным компаньоном. Почему-то он всегда рядом и поддерживает меня.

— Полагаю, это хитрость и корысть.

Эолин улыбнулась и допила свою чашку.

— Это в его стиле.

— Мне хотелось бы узнать дом, который вы делили с Адианой и Ренатой в Моэне, — Хелия подошла поближе, чтобы добавить вина. — Я очень скучаю по ним. Кто бы мог подумать, когда мы впервые встретились в Круге, что наши судьбы так повернутся?

Эолин поймала руку Хелии и выдержала взгляд ее ледяных голубых глаз.

— Хелия, почему ты вернулась?

— Я сказала тебе, почему.

— Ты действительно хочешь присоединиться к моему делу?

— О, да, — она сделала глоток из чаши. — Мы женщины-волшебницы, и к тому же правительницы. Мы должны стоять вместе.

Эолин почувствовала тихое облегчение внутри. Напряжение ее мышц отступало. Впервые после смерти Акмаэля она начала верить, что сможет это сделать. Она могла привести свой народ в этот конфликт и выйти победительницей.

— В первый раз, когда я увидела тебя в Круге Кори, я хотела тебя поцеловать.

Эолин испуганно подняла глаза. Тогда она рассмеялась.

— Я тоже хотела тебя поцеловать.

Хелия бросила подушку в Эолин.

— Сейчас ты просто издеваешься надо мной.

— Это не шутка. Я думала, какая ты красивая.

— И все же вместо этого ты переспала с этим безмозглым колдуном, Тамиром.

— Насколько я помню, это была та самая ночь, когда ты спала с этой коварной змеей, магом Кори.

Хелия откинула голову в смехе.

— Мы все тогда были молодыми дурами, да? Надеюсь, Тамир ублажал тебя, Эолин. По крайней мере, ты заслужила от него это.

— Он ублажал, — память о ее первом любовнике пронзила Эолин. Сколько имен друзей, числящихся среди погибших, всплыло сегодня вечером? — А ты, Хелия из Горных Царств? Маг Кори доставлял тебе удовольствие?

— О, да. Он прекрасный любовник. Среди лучших, что у меня были. И я говорю это не только потому, что подозреваю, что он может слушать, — на этих последних словах Хелия повысила голос, многозначительно оглядывая палатку. Затем она отставила свою чашку и откинулась рядом с Эолин. — Я удивлена, что ты до сих пор не открыла для себя более интимные таланты Кори.

Эолин покраснела и отвела взгляд.

— Я вышла замуж за короля, Хелия.

— И все же ты мага. Ты не можешь быть привязана к одному мужчине.

— Возможно, я стала менее магой, когда вышла за Акмаэля.

— Нет, — теперь она была рядом. Ее аромат свежего воздуха и горных лесов одновременно успокаивал и пробуждал чувства Эолин. — Я так не думаю.

Их губы встретились, неожиданный, но естественный союз со вкусом сладкого вина и общего опыта. Эолин привлекла к себе Хелию, движимая новым видом магии, питаемой снегопадами в высоких горах, кристально чистыми озерами в глубоких и зеленых долинах, свежими травами и великолепными полевыми цветами. Здесь был свет, который мог заполнить пустоту в ее сердце, который мог прогнать настойчивую тень утраты и горя.

Она провела пальцами по светлым волосам Хелии, выгнулась, когда поцелуи горной воительницы падали ей на горло, как весенний дождь. С губ Эолин сорвался вздох облегчения. Рука Хелии скользнула к ее корсету. Груди Эолин приподнялись в предвкушении, но в этот момент по нагретой солнцем траве прошла тень, Огрубевшие от войны руки ласкали ее кожу. Дух мертвого короля прошептал ей на ухо:

Эолин.

Она вырвалась с бешено колотящимся сердцем и подняла руку, чтобы остановить продвижение Хелии.

О, Акмаэль.

Он был рядом. Так близко. Если бы она только взглянула вверх. Если бы она могла просто выйти за тонкую завесу этого мира…

— Что такое, Эолин? — обеспокоенность смешалась с разочарованием в голосе Хелии.

— Мне жаль, — Эолин не могла встретиться взглядом с подругой. — Слишком рано. Боль так глубока. Я не могу… я не могу этого сделать, Хелия. Ни с тобой, ни с кем. Мы не были бы вместе, понимаешь. Даже если мы с тобой обнимемся, я буду с ним. Только с ним.

Через некоторое время горная воительница отступила и встала.

— Я должна просить прощения, Эолин, за то, что нарушила путь твоего траура.

Разочарование обожгло глаза Эолин. Она хотела этого волшебства. Она нуждалась в этом. Почему она отослала Хелию?

— Твой поцелуй меня не огорчил, — сказала она.

— Но он не вовремя, — Хелия отошла от кровати и поклонилась. — Я ухожу. Час становится поздним, и мы должны отдохнуть. У нас есть совместный план сражений и война, которую нужно выиграть. Никаких больше празднеств, пока это не закончится, Эолин. На этом даю слово.

Она повернулась, чтобы уйти.

— Хелия, — сказала Эолин, останавливая отступление воительницы. — Для меня большая честь видеть тебя здесь, как мою сестру по магии и товарища по войне.

Хелия усмехнулась и поклонилась.

— И для меня большая честь воссоединиться с тобой, Эолин, королева Мойсехена. Я горжусь тем, что я среди твоих союзников.

Глава сорок шестая

Изгнание

Ночью Тэсаре снился Пенамор, застрявший под обломками на дне реки. Рука, колеблемая течением. Распущенные