К сожалению, из-за шлемного вопроса довольно высокая летальность. Гибнут примерно по пятнадцать человек в неделю. Но при всем несметном числе мотиков пробок не бывает нигде и никогда.

Вот как, например, тут выглядит алгоритм безопасности для пешехода. Шагаешь с тротуара и просто идешь через дорогу, не глядя по сторонам. Если не останавливаться и не ускорять шаг, никто тебя не сшибет. Мотоциклисты просто обтекают тебя, как горная река — булыжник.

С кольцевых развязок съезжают в любом месте. И если вам обломно ехать по правой полосе, ничего — поезжайте по встречке. А пойдет дождь — а он тут льет месяцы напролет, да и мощно, — просто натягиваете на свой цветочный горшок от Burberry целлофановый пакет, и вперед. Автобусы? Не о чем переживать, их штуки три на всю страну.

Совершенно очевидно, что система работает. Даже мой двенадцатилетний сын дошел до этого своим умом. «Так надо сделать в Лондоне», — сказал он мне. Увы, ему всего двенадцать, и потому он не может занять пост министра транспорта.

Забавно, что Вьетнам — коммунистическое государство, а и то понимает, что общественный транспорт — не замена личному. Поэтому они строят у себя все новые заводы по производству мотоциклов. А мы, наоборот, устраиваем автобусные полосы на дорогах. И это потому, что у власти в нашей стране стоят люди хуже коммунистов. Просто дураки.

Ноябрь 2008 года

АВТОМОБИЛЬ ГОДА: OPEL/OPEL INSIGNIA

5 ЛУЧШИХ ПЕСЕН

(Песня — Исполнитель)

1. I Gotta Feeling — Black Eyed Peas

2. Poker Face — Lady Gaga

3. Just Dance — Colby O’Donis/Lady GaGa

4. Boom Boom Pow — Black Eyed Peas

5. Fight For This Love — Cheryl Cole

5 САМЫХ КАССОВЫХ ФИЛЬМОВ

1. Аватар

2. Трансформеры: Месть падших

3. Гарри Поттер и принц-полукровка

4. Сумерки. Сага. Новолуние

5. Вверх

Мы с вами за кулисами мирового турне Top Gear, в Бирмингеме. Тут очень шумно, потому что на арене крутит бублики автобус с «наскаровскими» шасси и мотором. Смотреть тоже не на что: Джеймс в массажном кресле колыхается как желе, а добивает Хаммонд, без конца запускающий Westlife[191]на музыкальном автомате, который нам поставили по его настоянию.

Я согласился на это турне, потому что думал, в мои сорок восемь оно даст мне понять, какой могла быть жизнь, если бы в юности я усерднее занимался на фортепиано и стал бы рок-звездой. Я воображал, как мы будем носиться с континента на континент в вихрях кокаина, голых женщин и разгромленных гостиничных номеров. Увы, вышло все не совсем так.

Да, мы выдумали новую игру. Называется «Знаменитость убегает из ванной Ричарда Хаммонда», а правила совсем простые. Заходишь к нему в ванную, суешь конец рулона туалетной бумаги за пояс брюк сзади и проверяешь, далеко ли сможешь уйти по отелю, пока бумага не разорвется.

Мы пробовали играть и в самолете — тут я хотел бы извиниться перед пассажирами, которых мы разбудили, — но в гостиницах это веселее всего, потому что пока ждешь своей очереди, можно побродить по комнатам Хаммондова люкса, подключая на каждый из многочисленных телевизоров платный порноканал. Это его заметно смущает при выезде, особенно если держатель бумаги в туалете оторван от стены: так можно уйти дальше — часто до лифта и на несколько этажей вниз, — прежде чем бумага оторвется.

А еще мы особо постарались, чтобы в наш райдер попали самые отборные глупости. В итоге все девушки, которые нас обслуживают, ростом не меньше ста восьмидесяти, и на каждой горизонтальной поверхности у нас стоят здоровые миски с M&Ms — откуда выброшены все синие конфетки. Ну, понятно, эту идею мы сперли у Bon Jovi. Еще у нас PlayStation с загруженной Gran Turismo 5, где доступны все машины. А не кучка жалких Hyundai.

Потом еще музыкальный автомат Хаммонда, Джеймсово массажное кресло и мой трейлер, огромный и помпезный. Мне нравится сидеть в нем, как вот сейчас, и смотреть сквозь тонированное стекло на несметную рать технарей, в перерыве между шоу занятую перекрашиванием битых машин, снаряжением пиротехники и вообще всякой работой, необходимой, чтобы многомиллионная феерия через час закрутилась снова.

Во многих смыслах это и есть жизнь рок-звезды. Мы заканчиваем вечером, напиваемся, поздно ложимся, просыпаемся с похмелья и поднимаемся, готовые все повторить. Я даже повадился время от времени звонить агенту и жаловаться, что сиденье унитаза в моем трейлере не того цвета, или что в предоставленной им космической стрелялке нет астероидов. Глупые закидоны. Закидоны избалованного ребенка. Наш агент хотел узнать, каково быть Харви Голдсмитом[192]в золотые денечки. Так что это, в общем, мой долг — показать ему.

Нынче вечером мы даже сумели пойти напиться с солистом другой группы. Его зовут Тифф Нидл, он из Fifth Gear, приносящего миллионы проекта звукозаписывающей компании Five, а в Бирмингем приехал дописать голос на новый альбом, который выходит каждый вторник в восемь вечера. По ящику.

И все же, при всем внешнем блеске, в нашей кочевой жизни рок-н-ролла примерно столько, как в чтении стихов Пам Айрес[193]. Против реальности не попрешь: в сорок восемь всё это очень утомляет. Меня напрягает рев наскаровского автобуса. И меня достал мой трейлер, набитый мебелями, которые даже тунеядец из трущоб, обманом получивший пособие, назвал бы «дешманскими». Вот и сейчас, вместо того, чтобы снюхивать порошок со спины голенькой группи, я сижу, нацепив на нос очки для близи, и пишу вот это все на ноутбуке. Всё дело в том, что я уже старпер. И примерно то же самое я чувствую в последнее время и за рулем.

Всякий раз, обнаружив в зеркале седого лысеющего субъекта с шершавой мордой, я удивляюсь. Я чувствую, как в восемнадцать. Думаю, как в восемнадцать. Но телу сорок восемь, и ему больше не нравится рассыпаться в крошки на подвесках, сделанных из швеллера и дубовых балок. И выхлопная система, которая никогда не затыкается, мне тоже не по нраву.