– Тамарка – да, это была неприятная неожиданность, я не знала, что у Кирилла есть любовница, что он, только похоронив одну жену, сразу же опять побежит жениться. Ничтожество! Поверь, мне не нужна была лишняя жертва… я предупреждала Томку, но она… Дура! – Шурику показалось, что Марианна искренне раскаялась, но поправить уже ничего было нельзя. – Представь, если бы Тома пришла в дом… нужны ей были разве чужие дети?

– Томке? Нет.

– Тогда зачем она сама здесь нужна? Вообще-то после Нонки я любую шлюху Кирилла не подпустила бы к ним, порвала бы на куски.

Насчет ее раскаяния ошибочка вышла. Шурик усмехнулся:

– Что же ты отвергла Кирилла Андреевича, не женила его на себе? Он – прямой путь к законному владению этим детским садом.

– Он – похотливая скотина, не более того. Да, я пыталась пересилить себя, а потом подумала: зачем он мне? Жалкий, слабый, блудливый, гнилой? Чтобы однажды он выставил меня из дома на улицу, как сделал мой муж? Если честно, ты прав, я не так все планировала. Сначала меня испугала Полина. Ян, конечно, не взвалил бы на себя опеку над тремя детьми, если бы она к нему вернулась, тогда я могла бы спокойно жить с ними. А будучи одна, Полина не оставила бы племянников и от моих услуг отказалась бы, чтобы не платить. Она же не только не вернулась к Яну, но и роман закрутила с Антоном – об этом я узнала после смерти Нонны. Потом Томка выплыла, потом – и Зойка… Мне пришлось импровизировать, назад уже не было пути.

– Ты ЭТО называешь импровизацией, когда твои трупы приписывали другим – Кириллу Андреевичу, Зойке, Яну, Полине?

– Шурик, – хохотнула Марианна, – а ты бы хотел, чтобы я пошла в ментовку и призналась? Черт, каждый раз все получалось супер, но проходило немного времени, и Викентий снова тут во всем копался! Ну, поймал он Яна, все равно он бандит, и его место в тюрьме. Чем Ян не убийца? Нет, Кенту все было мало! А тут еще ты вертелся! Я ведь сразу заподозрила, что к нам ты зачастил неспроста и вовсе не из-за Полины. Однажды мы с тобой расстались, я выглянула в окно, а в бассейне свет горел. Думаю: пойду и выключу, а там – ты. Подозрения мои превратились в уверенность: тебя интересовало, кто из нас утопил Нонну, позже ты и сам признался.

О нет, она раскаивалась! Раскаивалась, что не получилось так, как она задумала – вот ужас!

– Дурак я был, – вздохнул Шурик. – А куда ты сплавила детвору, когда поехала убивать Зойку? И вообще, куда ты их девала, если тебе надо было отлучиться?

– По объявлению я нашла няньку, отвозила их к ней, потом забирала.

– Зойку ты заманила к оврагу…

– Нет, сначала я подкараулила ее на дороге, представилась, что я гувернантка Златы, она меня знала. Мы начали мирно говорить о девочке, отошли от дороги. Она хотела разлучить детей, забрать Злату…

– Ой, брось, ты поехала ее убить и подбросить трубку.

– Да. – Марианна сникла, видимо, оправдания даже для нее не были убедительными.

– И Зойка легко дала себя убить, не защищалась?

– Я чуть отстала от нее, совсем немного, и ударила ее кастетом в затылок, она упала на колени… Камень лежал под деревом, им я и добила ее.

– Понятно, оттащила ее в овраг, после принесла туда камень, грубо сымитировала случайную смерть… все сходится.

– С чем сходится?

– С выводами экспертов. Антон где?

– Не знаю. Для меня это тоже загадка.

– Задушевная у нас беседа! Но, как говорится, всему приходит конец. Мне пора…

– Шурик, неужели ты думаешь, что уйдешь отсюда?

– Конечно, уйду. Не убьешь же ты меня? Или… Это глупо, ты же знаешь, кто у меня папа, он тебя живьем зажарит.

– Пойми меня правильно, Шурик: я нужна детям и вынуждена защищать их. Да, мой способ жестокий, но вы все не менее жестокие. Кирилл – разве он думал о них? А Полина? Любовь застила ей глаза, ее ничего не касалось! А как она посмела крошечную Арину оставить у каких-то стариков и месяцами не видеться с нею? Скажите, пожалуйста, Ян – сволочь – не устраивал он ее! Ну, да, сволочь, никто не спорит, а куда она смотрела, когда выходила за него? Вот кого я недооценила, так это тебя, ты умный мальчик… был.

Шурик помнил наставления доктора:

– Предупреждаю: последствия предсказать не возьмусь, она может впасть в глубокую депрессию и апатию, а может в диаметрально противоположное состояние – эмоциональный взрыв. Не знаю, на что может возникнуть вспышка и на каком этапе, диапазон состояний непредсказуем, а изобретательность способов выживания у подобных людей сверхчеловеческая, я бы сказал, звериная. Так что на всякий случай купите рыцарские доспехи для защиты. Да-да, не улыбайтесь, а позаботьтесь о личной безопасности! Если же вам надо потянуть время, то действуйте по этому принципу: найдите способ выбить противника из того состояния, в котором он находится и чувствует себя уверенно…

– Погоди, не кидайся на меня, – поднял он ладонь, упреждая ее бросок. – Не-не! Не бери нож, я же еще не сказал, что я имел в виду, это же секунда…

Главное – выбить противника из того состояния, в котором он находится, чувствуя себя уверенно. Как раз своей несерьезностью пополам с твердой убежденностью, что ему ничего не грозит, Шурику удалось внести смятение в душу Марианны. Или она запаниковала много раньше, еще когда он с непосредственной легкостью раскрыл все ее ляпсусы. Она замерла на несколько секунд, готовясь к атаке и просчитывая, как будет сподручнее покончить с наглецом, все еще не решаясь на него кинуться. Но Шурику хватило нескольких секунд, чтобы вытащить из кармана брюк пистолет и направить его на гувернантку. Он иезуитски заулыбался:

– Тебе крышка! Вот мне точно ничего не будет, мой папа-прокурор меня отмажет, отобьет, увезет, спрячет.

Опасаясь, что Марианна выкинет некий номер – она же трюкачка, – Шурик выстрелил поверх ее головы. Впрочем, он все равно ее не убил бы, пистолет был заряжен холостыми патронами. После его выстрела в окна впрыгнули один за другим несколько человек…

Она не оказала сопротивления, поняв, что попалась в этот закамуфлированный капкан. Дала Викентию надеть на себя наручники. Потом ее усадили на диван, начали обыск в ее комнате. Шурик сбегал в детскую посмотреть, не разбудил ли он детвору выстрелом, но они спали крепко, все четверо. Спускаясь по лестнице, он увидел, как Викентий, расхаживая по гостиной, говорил в трубку:

– Мало ли что ты не хочешь смотреть на нее, тебе придется приехать, иначе племянники и твоя дочь останутся одни в доме… Полина, бросай Антона, он и без тебя теперь выживет… Мы не уйдем, пока ты не приедешь.

Остаток пути вниз Шурик сбежал, перескакивая через ступеньки, на ходу высказывая Викентию претензии: