– Так, нам с того толку не прибавится, – рассудительно огорчил её Тарьяс. – Этот щенок сунулся к нам и получил по харе. А его папаша к нам ещё не совался. И не получал. А со слов сынка ему того удара не прочувствовать. Разве для гордости плюха ощутимая.

– Думаешь, этот уберётся, но Агрем явится? – уточнил Дон.

– Так, это ж, какой урон его чести? Он же у них великим числится, – сказал, будто плюнул мастер. – А великому такое позорище нипочём не стерпеть. Уважать перестанут. Там у него желающих на место шехая, поди, с десяток наберётся. Из тех, что понаглей. А более смирных так и вся сотня имеется. Он лишь оступится – даже не упадёт ещё – как в него со всех сторон вцепятся.

– И тут нет прохода от Наполеонов, – проворчал под нос Дон, уже почти ненавидя этого придурка Бжата, которого с минуту назад даже пожалел.

– Чего? – переспросил Тарьяс, приподняв брови.

– Не обращай внимания, – мигом влезла Лэти, долбанув стабилизатора в бок кулачком. – Ты программировать его собираешься?

– Он и так уйдёт, – отмахнулся Дон, любуясь унылым отступлением.

– А вдруг нет?

– Так, деваться-то ему некуда, – успокоил девчонку мастер. – Он уж потерял лицо. Его вон уже свои-то почти не слушают. Разве только прихлебатели. А остальные и вовсе мимо смотрят. Скольких уже потеряли прежде? Скольких отсюда унесут? – кивнул он в сторону кутугов, что тащили трупы сородичей.

Армы им не препятствовали. Им было не до того – они воевали с рвущимися в битву грагами. Натурально, врукопашную. Фуф, вцепившись в клыки Блюмкина, пытался покрепче упереться ногами в землю. Но только сползал с насыпи, оставляя борозды. Да ещё терпел зловонное фырканье прямо в лицо, отчего заводился гораздо больше, чем от битвы. Гнер бодался с Троцким взглядами, и тот пока не решался смести с пути человеческого вожака. За его спиной визжал и подпрыгивал Ромео. Один Гоб бдил, наблюдая за соблюдением процедуры отступления. Зря старался.

– Больше всего они хотят, чтобы армам удалось удержать грагов, – прокомментировала Лэти резкое ускорение кутугов. – Они благодарны своим врагам за помощь.

– Так понятно же, – поддакнул Тарьяс, не торопясь, однако, разряжать арбалет.

– Чтоб он сдох, этот Бжат! – окрысилась Лэти на поверженного полководца. – Столько людей зазря погубил! А у них ведь дома семьи остались.

Проклятый бедолага продолжал торчать посреди уже почти схлынувшего потока отступления. И всё так же пялился на «железных», что дружески воевали с чудищами. Вокруг него слонялись несколько прихлебателей, как их окрестил Тарьяс. Они явно чего-то опасались: так и зыркали на каждого тащившегося мимо мужика. Но, одного всё же прозыркали. Высокий бритоголовый амбал вдруг резко сорвался с траектории и прыгнул к Бжату. Левая рука воина цапнула прынца за шею и потянула на себя. А правая трижды ткнулась ему в живот безо всякого замаха и прочих бойцовских красивостей. Бжат, уперевшись взглядом в подбородок убийцы, трижды дёрнулся. Бритоголовый оттолкнул от себя шехаёныша и вытащил саблю. Опомнившись первыми, трое приспешников прыгнули в сторону, что-то оголтело вопя. А потом унеслись – видимо, возглавить героическое отступление.

– Негодяй, – досадливо промямлила Лэти, откачнувшись назад и прикрыв глаза.

– Негодяй, да нам на пользу, – одобрил безымянного героя Тарьяс. – Явится он таким-то победителем в становище и непременно схлестнётся с Агремом. Время нам выиграет. Чего-то я проголодался, ребятки. Давай-ка, Лэти, я тебя вниз спущу. А то вон совсем из сил выбилась. И нелёгкое же у вас ремесло, – ворчал он, переваливаясь из гнезда и закрепляясь на скале. – Куда ж такой хлипкой-то? Совсем девку замордовали.

Дон полез вниз самостоятельно. Но вместе законно ожидаемой похвалы получил взбучку. Гнер изругал его в хвост и в гриву за такое легкомыслие. Мол, отступающий враг совершенно не обязательно безвреден. К примеру, в выползающих из гнезда колдунов – а кем иным они могли быть – на прощанье стрельнут. В качестве залога, так сказать, будущих побед непременного реванша. И не начни долдон шевелить мозгами, этот мир лишится, возможно, последнего стабилизатора. Спокойно переварить обвинения не удалось: армы подхватились, наплевав на пир победы, и потащили всех дальше. Они-то абсолютно точно ожидали нового витка конфликта с местными.

Морем запахло за несколько километров до финиша. Во всяком случае, Дону так казалось. Впереди лежал перевал, что не обойти, не объехать. И это лишь казалось, поскольку разведывать обходные пути никто не собирался. Сквозь него когда-то прорубили широкую дорогу, выплывающую сюда из степи. Понятно: если к туннелю не ведёт автобан, то на кой хрен он вообще нужен? Собственно, изначально он и так был не нужен. Его соорудили, когда север с югом объединились против потустороннего материка. Посетила ребят такая фантазия, будто общий враг сделает их более приличными соседями. А у фантазёров при власти с этим без проблем: сочинил, так вояй по-скорому, благо казна под боком. Пока ещё идея морально не устарела.

С этой идеей им не повезло: успела состариться. Сразу, как только две параллельные трубы перебросили с берега на берег. Этим благое дело и кончилось: никаких коммуникаций в них не завелось. Собственно, для человекоперевозок туннель не предназначался изначально – только для грузовых. Туго тут было с туризмом с материка на материк – не любили местные шпионов, которыми были все без исключения инородцы. Короче, соорудили себе предки нечто, вроде межконтинентального транспортёра, но с транспортировкой не успели: укокошили друг друга раньше. Одну трубу умудрились скрутить в бараний рог, а вот вторая чудом выжила.

И даже оказалась доступной для таких толстобрюхов, как граги. Правда, подходы к цели огорчали. Дорога, где даже остались фрагменты прежнего покрытия, упиралась в огромный каменный завал. Перевал предки раскокали грамотно и со всем старанием. Не трудно представить со стороны, какие стены возвышались вдоль автобана. И сколько тут всего бабахало, если они чуть ли не съехались посредине. С годами завал перестал отличаться от самого перевала, если бы не явные признаки дорожного полотна. Будь тут джунгли, так и того бы не осталось.

– Вполне проходим, – оценил Гнер, наблюдая, как порывистый Блюмкин штурмует склон.

– А ты сомневался? – слегка удивился Дон. – Я думал, это вопрос решённый.

– Вопрос решённый. А дело рискованное. Думаешь, если грагам однажды повезло пройти