Вопрос этот чисто канонический, архиерейский и не подлежит обсуждению в каких-либо особых совещаниях и комиссиях, тем более с участием хотя бы одного из мирян и к тому же созываемых по почину мирян. Архиерейский Собор вынес двукратно определенное решение по этому вопросу, ясно указал путь воссоединения Митрополита Евлогия с Собором зарубежных иерархов. Именно митрополит Евлогий сам лично, без посредства посредников и мирян, должен обратиться к Архиерейскому Собору, или Синоду, или же ко мне и принести Собору Архиереев извинение за содеянное, как это сделал в 1925 году Митрополит Сергий, признаваемый Митрополитом Евлогием за своего Кириерарха. И после сего Собор обсуждает его дело и безусловно он будет принят в общение. Равно как Собор Архиереев, и только он, укажет и его канонически-правовое положение.

Это церковно-канонический путь и отступать от него ни я, ни Архиерейский Синод не можем. Иначе сами явились бы нарушителями и канонов и велений Архиерейского Собора, которым мы все обязаны подчиняться. Изменить все это особыми совещаниями и комиссиями – значит признать несостоятельность

сего и самим подвергнуться тому же запрещению в священнослужении, которое справедливо постигло Митрополита Евлогия и его единомышленников, коих таинства и прочие священнодействия признаны Архиерейским Собором недействительными в согласии его со священными канонами.

Я не говорю уже о том, что указываемый Вами путь умиротворения и церковной жизни вызовет еще большее разделение и в среде иерархов. Ведь не все иерархи и пасомые Русской Православной Церкви признают Государя Императора. Было бы целесообразнее, если бы жаждущие мира церковного миряне оказали влияние на Митрополита Евлогия, чтобы он пошел по каноническому пути, а путь этот он сам хорошо знает и ему указан он.

Не могу согласиться с тем, что Церковь может заходить в тупик, как сообщаете Вы, и что миряне могут спасти ее примирением иерархов. Во-первых, Церковь руководится свыше. Явления, подобные евлогианскому расколу, Церковь знала и знает немало, но от этого Православная Церковь не гибла и православная вера не умирала. Во-вторых, у нас с Митрополитом Евлогием не было и нет никакой ссоры. Ответ по этому вопросу вы найдете в моей декларации.

Не могу согласиться (это мой личный взгляд) и с тем, что церковное разделение мешает русскому делу. До 1927 года мы были едины, но русское дело не улучшалось, а ухудшалось. И именно после разделения оно пошло по правому пути. Именно после разделения, когда отошли Митрополит Евлогий и состоящие около него левые, рельефнее выразилось монархическое течение эмиграции и привело к признанию Государя Императора. Да и нельзя приносить в жертву политическим делам основы Церкви, церковное строительство. Надо не нас, а Митрополита Евлогия убеждать, что он губит русское дело, идя против Собора Архиереев Русской Православной Церкви за границей. Возвращаясь к деталям вашего письма и проекта созыва совещания, должен заметить, что не почитаем Митрополита Евлогия Управляющим русскими православными церквями в Западной Европе, как мыслят инициаторы и составители проекта созыва совещания, и потому входить с ним в сношение, как с таковым, у нас нет никаких, – ни законных, ни канонических оснований. Каноническим Управляющим в Западной Европе – является Высокопреосвященный Архиепископ Серафим.

Много возражений вызывает доклад Митрополита Евлогия Государыне Императрице в смысле соответствия правде, переданного им Ее Величеству. Но об этом не буду говорить. Это все мелочи.

Не могу в заключение не выразить скорбь, что Государыня Императрица молилась в церкви Митрополита Евлогия, запрещенного в священнослужении Собором Архиереев, члены которого, хотя и не все, признали Ее Августейшего супруга Императором, а стало быть хранителем истинного православия.

Призывая на Вас Божие благословение, с отличным почтением и совершенной преданностью имею честь быть[713].

В этой связи Архиерейский Синод поблагодарил митрополита Антония «за должный ответ и стойкую защиту канонического положения Церкви»[714].

Подводя итоги вышесказанного, можно отметить: из опубликованных и архивных источников видно, что представители Архиерейского Синода делали все доступные в их ситуации шаги для обоснования каноничности Русской Церкви в изгнании и долгое время пытались сохранить хотя бы евхаристическое общение с Московской Патриархией. В историографии по данному вопросу существует множество трактовок одних и тех же событий, на мнениях историков сказываются те или иные политические, идеологические и юрисдикционные тенденции, а также личные предпочтения. К настоящему времени сложилась парадоксальная ситуация: большинство исследователей полагают, что представители всех частей Русской Зарубежной Церкви (как и Московской Патриархии) действовали в согласии с интересами паствы, принимая обоснованные решения в сложной исторической ситуации, – и в то же время большая часть авторов не признают канонических оснований для последовавших разделений.

Глава 4

Межправославные связи и межконфессиональные контакты

Межправославные связи

Архиерейский Синод поддерживал братские отношения с Поместными Православными Церквами и принимал участие в урегулировании проблем, возникающих в жизни мирового Православия.

По причине распада Российской и Австро-Венгерской империй ранее зависимые народности получали статус самостоятельных государств. Как следствие, возникали вопросы о статусе (самостоятельности) Православных Церквей в некоторых из таких государств.

В связи с провозглашением в 1918 г. независимого Польского государства указом Святейшего Патриарха Тихона Православной Церкви в Польше в 1921 г. была дарована «широкая поместная автономия». В середине июня 1922 г. митрополит Варшавский Георгий (Ярошевский) под давлением польского правительства предпринял шаги, направленные на создание автокефальной Церкви в Польше. В 1924 г. Константинопольский Патриарх Григорий VII подписал Томос № 4588 о создании в Польше автокефальной Православной Церкви. Эта автокефалия не была признана Русской Православной Церковью[715].

Тем временем на заседании 2 (15) марта 1923 г. Синод рассматривал протокол Совещания пребывающих в Харбине епископов, «о присоединении их к Меморандуму Собора 12 православных епископов Российского Патриархата по вопросу об установлении автокефалии Православной Церкви в Польше»[716].

Русские иерархи за рубежом в это время были озабочены и вопросом «об автономии Православной Церкви в Чехо-Словакии», архиеп. Анастасий из Константинополя прояснял для Синода сложившуюся ситуацию[717].

А весной 1929 года митрополит Албанский Виссарион от имени Албанской Православной Церкви, объявившей автокефалию, приветствовал Председателя Архиерейского Синода. В свою очередь митрополит Антоний выразил Предстоятелю Албанской Церкви благодарность за приветствие. Однако, все же, Архиерейский Синод запросил мнение Священного Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви о провозглашении автокефалии Албанской Церкви[718].

16 (29) марта на заседании Архиерейского Синода была заслушана грамота Вселенского Патриарха о назначении архимандрита Савватия архиепископом Пражским и всея Чехословакии, и об освобождении Высокопреосвященнейшего Антония от звания Экзарха Вселенского Патриарха по отношению к Прикарпатской Руси, подчиненной отныне архиепископу Пражскому и