– Трое их у тебя, детишек-то? – бесцеремонно прервал женщину Пройдоха, поняв, что ничего полезного выведать у нее не удастся.

– Да, – просто кивнула она и, встрепенувшись, явно собралась поинтересоваться, откуда нам это известно.

– Давай быстренько вели и им вылезать, – распорядился, не дав ей вымолвить и слова, Пройдоха. – И ходу. За нами на улицу.

– А может, мы лучше еще малость в подполе посидим?.. – робко предложила женщина. – Пока вы тут порядок-то наведете…

– Нет, – отрезал Пройдоха и строго добавил: – Сказано на улицу – значит, на улицу!

– Одаренные здесь будут работать, – вмешался я, обращаясь к растерявшейся женщине. Ее желание не покидать родной дом, кажущийся таким безопасным, вполне понятно, но противоречит стоящим перед нами задачам. – И вы очень затрудните их работу, если останетесь. Да и небезопасно это.

– Да, – поддержал меня Джек и брякнул: – Магией, может статься, будут бить так, что от дома одни щепки останутся!

– А где ж мы тогда жить будем?! – задрожали губы у хозяйки дома.

– На улице! – рявкнул, потеряв терпение, Джейкоб. И едва не затопал ногами. – Живо выметайтесь из дому, пока его не спалили, к демонам!

Испуганно ойкнув, наша спасаемая нырнула в подпол. Через мгновение появилась вновь с двумя маленькими детьми на руках, а следом выбрался третий ребенок – девчушка лет восьми. Пыхтя, она тащила за собой огромный узел с вещами, почти такой же, какой находился у матери за спиной.

Похоже, захватили с собой все свое добро, приготовленное, по крестьянской основательности, заранее, в силу привычки ожидать худшего.

Так они и вышли на крыльцо, где и замерли, раскрыв рты, глядя на залитый мягким светом двор и устремившийся в небеса столб белоснежного пламени.

– Шагайте-шагайте, – поторопил их Джейкоб, настойчиво подталкивая женщину и девочку вперед. Наверное, чтобы уйти спокойно, без моря упреков и возмущения. Хозяйка-то самого главного за этим необыкновенным зрелищем не заметила – во что превратилась дверь ее дома.

– Нормально все, Джейкоб?! – окликнул Пройдоху Серый, едва мы вышли на площадь.

– Да, все путем! – отозвался тот. А когда мы приблизились, мотнул головой в сторону спасенных: – Вот, все четверо.

– И вот еще одна, – смущенно добавил Герой, протягивая близняшкам мурчащую кошку.

– Ой, какая миленькая! – восхитились девушки, принимая усато-полосатое создание.

Пройдоха закатил глаза и отчетливо пробормотал:

– Вот осел…

– Это наша мурлыка! – безапелляционно заявила маленькая девочка, бросив на землю узел с вещами, и выхватила кошку у близняшек. Те и опомниться не успели. Только и оставалось им, что с досадой посмотреть на Джека, – дескать, зачем же он чужих кошек раздает.

– Заканчивайте с этим, – холодно бросил Моран и наказал Джеку: – Животных будешь спасать потом. Сейчас с людьми разобраться бы… Джейкоб, что-то конкретное по нападению на деревню есть?

– Нет, – проворчал Пройдоха, покосившись на женщину, держащую на руках детей.

– Дальше им куда, Линда? – тут же обратился к сестрам командир.

– Вон тот дом, – указали они пальчиками на третье по счету строение на уходящей с площади улочке. – Там двое.

– Понятно, – кивнул Пройдоха и хмуро обратился ко мне с Джеком: – Ну что, двинули? Герои…

Категорически не хотелось уходить с кажущейся такой безопасной площади. Конечно, почти вся деревенька залита светом и в домах не так уж темно благодаря светлякам, но все равно… Интуиция у меня, что ли, прорезалась?.. Ощущение какое-то непонятное… Вызывающее сильное нежелание заниматься всем этим делом.

Но куда деваться? Пошли мы. И я, и Джейкоб, и Джек.

Добрались до указанного подворья. Вошли во двор. Осмотрелись и направились к дому с настежь распахнутой дверью.

Джек сразу зашвырнул в глубь дома светляка. А мы взяли под прицел стрелометов дверной проем, приготовившись напичкать лунным серебром любую пакость, что вылезет оттуда. Хотя пойти на это могла лишь раненая или совершенно безголовая темная тварь. Ведь Свет Очищающий действует на нежить и нечисть подобно огню.

Никто так и не выпрыгнул на нас. Мы вошли, настороженно озираясь и разглядывая царящий в доме разгром. Все побито-перевернуто, переломано-разбросано. Ни одной целой вещи. Даже лавки не уцелели. Повсюду темные потеки – на полу, на стенах и даже кое-где на потолке.

Как в разделочной скотобойни… И такой же едва осязаемый запах убиения стоит…

– Комната слева, – процедил Пройдоха, обращаясь к сделавшему шаг вперед Герою. – И порезче там. Возможно, твари, что разметали тут все, далеко не ушли.

Джек внял предостережению. Медленно подошел, резким толчком отворил дверь и отскочил назад. И как только светляка бросить успел?

– Входим, – чуть погодя сказал Пройдоха, не дождавшись атаки неведомых тварей.

Мы ворвались в небольшую спальню. Ворвались и едва не бросились обратно, когда узрели… Было бы лето, жара, так хоть запах предостерег бы нас… Но на дворе-то поздняя осень… Оттого и не заподозрили мы, что нас здесь ожидает… Прямо на полу, за одной из кроватей… Одной бесформенной кучей лежат разорванные, истерзанные, изгрызенные кое-где до костей останки людских тел… Словно это не людская спальня, а обеденная зала людоеда… Который, покушав, сгреб в кучу недоеденное… И оставил на потом.

Сомнений быть не может – в деревеньке похозяйничали упыри. Новообращенные. Едва-едва переродившись в жутких тварей, они испытывают настолько лютый голод, что не довольствуются одной лишь кровью. Жрут все живое, что попадется, пока их перестраивающиеся тела не обретут законченную форму. Правда, эта книжица Линды, «Малый бестиарий», не дает полного представления о том, как же отвратно выглядит на самом деле то, что остается после пиршества молодых упырей.

– Надо бы удостовериться, что это точно были упыри, – тихо выговорил Пройдоха, первым справившийся с приступом тошноты. И тут же пояснил, что он имеет в виду: – Надо достать одну кость да глянуть… Там всяко должны остаться следы зубов…

Герой испуганно покосился на него и, вытаращив глаза, отчаянно помотал головой. Отступил на пару шагов назад, всем своим видом показывая, что не прикоснется к людским останками.

– А я вообще не знаток этого дела, – поспешно заявил я, не дожидаясь, пока Пройдоха переведет взгляд на меня. – Могу ошибиться.

– Ладно, сам гляну, – скривившись, сказал Джейкоб. Повесив стреломет на плечо, он медленно обогнул кровать, заваленную подранным, окровавленным тряпьем, и присел на корточки у груды людских останков.

– Ур-р-х… – раздалось от дверей плотоядное урчание.

Через мгновение в комнате стало очень тесно… от страхолюдных тварей, которые словно иссушены невообразимой жарой, до того четко выделяются на их телах все мышцы и жилы. Ни капли жира! А животы до того впали, что кажутся прилипшими к позвоночнику. Так могли бы выглядеть какие-нибудь пустынники… Если бы не землисто-серого цвета кожа, если бы не огромные когти на руках, не клыкастые пасти и полностью лишенные волос тела… И не налитые кровью глаза. Упыри! В них не осталось ничего людского, лишь некое сходство фигур.