бы уже никогда и не смогла бы. — Продолжая гладить мне, ответила она.

— Я бы этого не пережил. — Осознав, что она может это не так понять, поспешил переключиться. — Как и сейчас, если срочно не поем.

— Хорошо, что я это предусмотрела. — Продолжая одаривать меня лёгкой полу-улыбкой, она взяла тарелку супа на рядом лежащем столе и стала меня кормить с ложечки

— Ваше Сиятельство, я не безрукий.

— Позвольте мне самой решать. — По интонации стало ясно, что она не примет отказа. — Вы ещё слабы и вам надо лежать и набираться сил. Да и должна же я хоть как-то вас отблагодарить.

— Ваша улыбка, вполне достойна, чтобы рисковать жизнью ради неё.

— Вы очень нескромный льстец.

— Такой вот я, рисковый. — Ответил я, приняв первую ложку.

Суп был недурным, вкусным бульоном и кусочками овощей и мяса.

— И всё же, мне очень неловко от этого.

— Разве проявление любви и заботы, должно вызывать неловкость?

— Неловко от того, что я это проявление получаю, от ранее неизвестного мне человека. — Улыбнулся я. — Да и впринципе столько любви и заботы я никогда в жизни не получал.

— Я тоже, и мне тоже, немножко, неловко. — Замялась она, сделав себя ещё более милой.

Её полуопущенные ресницы, интонация в голосе и малоподвижное лицо, говорили лучше всяких шутов и актёров, о её настоящих эмоциях.

Неловкое молчание продолжало затягиваться.

— Здесь довольно холодно. — Наконец, сказала она.

— Хотите присоединиться? — Спросил я, указывая на кровать.

— Не… Откажусь. — Замялась она, перед тем как решиться.

Глядя, как она разуваеться и медленно, смущаясь ложиться рядом под одеяло, я чувствовал, как моё сердце начинает биться чаще, а по телу проходит дрожь.

Неужели… Это будет сейчас? Прямо как в аниме и фильмах! Этот момент настал. Он будет у меня? Это ведь не шутка, да?

— Я… Никогда раньше не лежала в одной кровати, с мужчиной. — Честно призналась она.

— Вы правда считаете, что я мужчина? — Робко поинтересовался я.

Блин, уже сам ломаюсь, аки девица перед парнем.

— Не многие мужчины, способны на то, что сделали вы. — Она положила свою миниатюрную ручку. в опасной близости от моего лица. — Вы настоящий герой, о котором балладу сложить можно.

— Не думаю, что это такой героический подвиг. Мой отец делал вещи и круче.

— Не принижайте, свои собственные достижения! — Несогласилась она. — Это очень плохо для самооценки.

— Я и не думал. Просто, я преодолел свой страх, когда понял, что вам грозит опасность. Вы послужили стимулом, что позволил мне развиться и стать сильнее. Спасибо вам.

— Не знаю, чем я заслужила такую благодарность. — Отвела глаза.

— Вам ведь тоже было страшно?

— Очень. — Призналась она. — Когда меня запечатали в кукле, настолько беспопощной и жалкой я себя ещё никогда не чувствовала. Мне хотелось плакать и рыдать, кричать и биться, но я не могла, от этого мне страшно ещё сильнее. Когда же я увидела вас… Вы словно луч света в темноте, явились на мой зов. А когда меня сломали… Это не описать словами. Словно тебе отрубили голову и на твоих глазах, продолжали разделывать тело. Я не чувствовала боли, но чувствовала, как умирала…

— Вам было хуже, чем мне. — Пожалел её, положив свою руку на её.

Господи-господи, у меня же сердце сейчас выпрыгнет из сердца!!!

— Вы спасли меня, отдав часть своей жизни. Я никогда этого не забуду. Я в вечном долгу перед вами. Вы совершили буквально невозможное.

— И буду совершать, покуда тебе будет грозить опасность. — Перейдя на ты, от переполнявших чувств, поклялся я. — Я буду всегда защищать тебя, во чтобы то ни стало.

— Клянётесь? — По голосу я понял, что она переживает, ничуть не меньше моего.

— Клянусь.

Мы замолчали, поскольку не было смысла больше говорить. Мы больше не могли сдерживать наши чувства внутри нас, и этот момент свершился.

Медленно приблизившись, прерывая дыхания, неумело, совсем по детски, мы сошлись в поцелуе.

Но что это был за поцелуй! О пресвятая дева Мария и Иисус Христос, это было великолепнейшее, что со мной случалось! Я словно всю жизнь жил, только для этого момента! У меня эпитетов не хватит, чтобы описать испытанные чувства в этот момент. Я буквально заплакал, но уже от счастья. Я это сделал! Я мужик! Я герой! Настоящий! Мама, я настоящий рыцарь! Возьми мои слёзы и сохрани их, как мои первые зубы!

Эйфория, радость, вожделение, кайф. Её чувственные тонкие губы, подобно тончайшей кисти исскуснейшего художника, каждой ворсинкой, выводили идеально тончные линии. Этот нежнейших вкус, сладострастнее любых мармеладок, ни солёный, ни кислый, ни приторный, просто — идеальный. Её томное дыхание заводило ещё сильнее. Щекотало каждое нервное окончание, посыпая тело мурашками.

Мы сошлись языками, в попытке сделать действо по французки.

Это было очень не умело, мы пару раз тыкались носами, но это ничто, по сравнению с тем, что мы испытали! Наши шершавые языки тёрлись друг об друга, как кот и кошка вместе. Она щекотала моё нёбо, проводила по зубам и тянулась вдоль языка к горлу.

У меня уже живот сводило спазмами, от дикой радости и блаженства. Казалось, просто поцелуй, но сколько всего в нём было. Сколько крови я за него отдал и скольким пожертвовал! Он стоил всего этого. Если бы надо было, я бы сделал и больше, лишь бы это никогда не прекратилось.

Я обнял её. прижимая к себе. Господи, за что ты создал её тело таким идеальным? Эту гладкую кожу хотелось трогать вечно. Просто взять и и пришить себя к ней. Мои руки блуждали от телу к тонкой длинной шее и на ключицы.

С огромной волей мы оторвали свои языки, чтобы переключиться к другим частям тела.

— Пётр… Пожалуйста… — Простонала она, когда я обдал горячим дыханием её шею, медленно приходя к ключице. — Мне тяжело…

— Мне тоже… Очень-очень тяжело… — Не останавливаясь, говорил я.

— Мы ещё не поженились… Нельзя до свадьбы… — Попыталась она меня вразумить.

— Так… Давайте и не будем… — Оторвавшись от шеи, я посмотрел в её горящие жаждой глаза. — Вернёмся к прежнему разговору…

— Хорошо… — Согласилась она и мы вновь сошлись в глубоком поцелуе. продолжавшимся, ещё где-то пару часов.

Я был счастлив и доволен. Впервые в этом мире. У меня появился любящий и дорогой мне человек. Верные друзья и товарищи. И даже если меня что-то ждёт в будущем, я уверен, я с этим справлюсь.

Потому что я герой, так ведь?

Конец первого тома

От автора

Что ж, вот и закончился первый том сия произведения.

Он был тяжёлый