стала дорога, а я даже этого не заметил. После рассказанной Князем истории мне стало ещё более жалко её. Она не заслужила подобной участи! Тем более что это я виноват в том, что с ней произошло. Я обязан это исправить. Я верну её обратно в тело.

И получу от неё настоящий поцелуй…

Помотал головой, чтобы сбить ненужные мысли. Не о том сейчас думать надо! Даже если найду хранилище, как я найду стрелу и сердце? Предположим, последнее там уже лежит, тогда придётся их как-то со стрелой обмануть. Должен же сам паук это понимать.

Я обдумывал план дальнейших своих действий, пока мы медленно приближались к месту, где когда был мой дом.

Теперь, от всего поместья, с красивыми садами, фонтаном и красивым, трёхэтажным домом, остался только заметённый снегом фундамент и ямы от вырванных с корнем кустарников и деревьев. Что примечательно, каменный пол остался совершенно нетронутым, хотя именно здесь был эпицентр, плитка даже не подгорела.

Смотреть на развалины бывшего дома было тяжело. Не для меня лично, а для бывшего владельца тела, чьи воспоминания вспыхнули у меня в голове, стоило мне только вступить слезть с коня. Там, где я прямо сейчас стоял, раньше была комната, в которой я и очнулся впервые в этом мире. Да-а, вон там камин стоял, а тут Арфа. Ничего не осталось.

— Мне жаль, что всё так вышло. — Сказал Лукаш, глядя на моё хмурое лицо.

— Если бы этого не случилось, мы бы с вами не встретились. — Ответил я, вспоминая планировку дома по памяти.

— Красивый был? — Спросила Аня.

— Не сильно больше Княжевского. — Дойдя до главного входа, оглядел пол, что когда-то был входной с длинным красным ковром. — Сюда заходили важные люди, а вот тут раньше были лестницы на второй и третий этаж.

— Что эта за символы? — Спросил Лукаш, разглядывая пол.

Я присмотрелся повнимательней, пришлось даже сдуть немного снега и встать под нужным углом.

— Это древо сефирот. — Ответил я. — Каббальское древо жизни. Символизирует качества, что делают человека человеком.

— Разве ваш отец, неправославный верующий? — Спросила Аня.

— Он был мудрым человеком. Служа одной религии, не отрицал другую. Он, наоборот, верил, что все мы связаны единым богом, просто каждый понимает его по-разному, и что истинна находиться где-то посередине. В этом древе собраны все положительные качества человека.

— Там, кажется, продолжение на улице. — Ткнул пальцем во двор Лукаш.

Присмотревшись повнимательней на расположение бывших кустов, деревьев и фонтанов, я усмехнулся.

— А здесь изображено древо Клипот. Оно антипод Сефирота, показывающая грехи и слабости, из которых состоит человек. Вон, видишь, как идут дорожки к аллеям и как они выстроены? Этот рисунок и есть Клипот

— Почему тогда оно больше, чем Сефирот, которая содержит добродетель?

— Потому что в мире больше зла, чем добра. Клипот — это корни Сефирота, символ того, что из бесконечного царства зла, может вырасти нечто прекрасное и доброе. Как на пепелище от лесного пожара, вырастает трава и новые деревья. Так и тут, люди, которые сюда приходили, несли с собой зло, а внутри очищались. Буквально, как в церкви, коим и был мой дом.

— Но зло, всё же оказалось сильнее. — Прокомментировала Аня.

— Не совсем… — Задумчиво протянул я.

Всё это я узнал, по воспоминаниям Петра, которому отец рассказывал об этом. Он явно готовил сына к посвящению в свои тайны, но либо не успел, либо не стал, поскольку не захотел, чтобы его сын узнал, о грехах своей семьи и не поддался им.

Тут явно есть какой-то знак, точно говорю…

Я пригляделся к самим пластинам со знаками. Кетер, Бина, Хохма… Ничего необычного я не заметил. Дорожки линий, были, чуть углублены и похожи на слив для дождевой воды. Со стороны сада, Таумиэль, Даат и остальные тоже были на месте.

Но как только я дошёл до того места, где стоял сам, всё стало на свои места. Расположение знаков Лилит и Малькут неправильное. Лилит стоит на начале Сефирота, а Малькут на Клипоте. Как же раньше не заметил?

— Кажется, я нашёл! — Подозвал к себе их двоих, сам силясь поднять пластину. — Помогите поднять.

Мы стали пробовать вместе, да ничего не вышло. Она явно должна двигаться, но уж точно не подниматься.

— Оно двинулось. — Заметил это и Лукаш. — Не вверх, но в сторону!

— Значит, мы на верном пути. — У меня что-то вдруг щёлкнуло в голове, а в глазах загорелась идея. — Отойдите.

Они вдвоём отошли, а я достал из кармана ножик и напитал тело сначала маной света, и порезав руку, приложил её к пластине Малькута. Кровь быстро вернулась обратно, и рана зажила, но я заметил, как в центре круглой пластины, загорелась маленькая белая точка.

Теперь я напитал в руку немного тёмной маны и проделал то же самое с Лилит. На этот раз в центре появилось нечто, похожее на дырку в полу.

Пластины стали меняться местами, медленно, на эффектно. Как только они встали на свои места, К Сефироту по линиям пошла жёлтая струя маны, а к Клипоту, словно трещины, разошлись линии тьмы. И так немногочисленная растительность пожухла ещё сильнее, а белые линии на каменном полу зажглись ярче.

Круглые плиты с названием сфирот начали опускаться вниз, образуя между собой своеобразные ступеньки. Они продолжали опускаться, пока перед нами не предстал спуск вниз, глубиной метров пять, в конце, которого, стояла чёрная дверь с красным камнем посередине.

— Я думал, будет гораздо сложнее… — Посетовал я, но мысленно возликовал. Ай да отец! Если бы не он, хрен бы я до всего этого допёр! Я знаю только общие названия этих штук, а он заставлял бывшего Петра их заучивать и помнить местоположение. Теперь понятно для чего.

Спустившись, я приложил руку к красному камню, который загорелся мягким красным цветом, потом буквально впитал в себя все красные трещины на двери, открыв её тем самым и предоставляя доступ, в самое засекреченное и могущественно место, во всей империи.

Глава 30

Внутри было темно, что хоть глаз выколи. Я ожидал, что здесь будут какие-то магические светильники или электрические лампы на крайняк, но, к сожалению, ничего подобного. Солнечный свет освещал только ближайшие стены, а дальше будто жидкая тьма, всасывала в себя малейшие фантомы.

Взгляд зацепился за множество стеклянных и наглухо закрытых на замок, железных шкафов. Разбросанные по земле листы пожелтевшей бумаги, покрытой толстым слоем пыли. Точно так же, как и стопки бумаг, которые чем дальше шли во тьму, тем выше становились. Справа увидел край стола,