отряда Гизмо, только что взлетевшие сами с другого конца «Алмазного Тигра», не успевали за скоростью пиратского «Призрака». Они отстрелялись ракетами и дронами, но все это было уже слишком поздно и слишком далеко. Под запоздалым огнем «спартанцев», получая повреждения, но все же успевая уйти — «Призрак» Кобры достиг точки и ушел в прыжок, с неимоверным облегчением оставляя сектора Гигера в другой части космоса.

Итак, сегодня он снова обвел смерть вокруг пальца.

Разжав зубы, стиснутые до хруста в напряженной погоне, Кобра наконец позволил себе расслабиться, увидев по визорам, что находится в другом секторе. Он вышел из прыжка рядом с Доминусом, в Даларанских секторах, ровно там, где и хотел сейчас оказаться. Кобра оглянулся назад в переходной шлюзовый коридор корабля, куда впопыхах бросил госпожу, не имея даже времени подключить ее к медботу. К его удивлению, Юки Ведьма уже не только пришла в себя, но и могла двигаться, восстановив значительную часть своего тела. Кобра конечно знал, что способности элит поразительны, но увидев такое воочию, он был ошарашен.

— Госпожа, ты как всегда, неподражаема и великолепна! Смотри, мы в безопасности! — бодро сообщил он, — Я спас тебя! Вот он, Доминус!

Еще не очень уверенно двигаясь, приволакивая ноги и хрипло дыша, Юки подошла к нему — даже с торчащим наружу мясом и обгорелой кожей, еще не успевшей полностью регенерировать, она была все так же прекрасна, а в серых глазах читалось неповторимое величие бессмертных. Не говоря ни слова, она охватила ладонями его щеки, наклонившись к нему. Ее потрескавшиеся и окровавленные, но все еще красивые, губы шевельнулись. Кобра замлел — ему показалось, что сейчас госпожа подарит ему свой божественный поцелуй.

Но это было не совсем так.

Жестоко оскалившись, Юки Ведьма с невероятной силой сжала его череп с двух сторон, с невероятной силой сдавливая голову пальцами.

— За чтоооаааыыыййй?!.. — завизжал Кобра, не помня себя от боли, неожиданности и ужаса, но при этом не имея ни единого шанса вырваться из всесильных рук элиты.

Череп хрустнул и лопнул в руках Юки, подобно жабочерви, раздавленной механическим прессом, забрызгав ее лицо и рубку корабля кровавыми ошметками.

— Ты посмел видеть мое унижение, жалкий смертный! — с невыразимым презрением и злобой произнесла она, посмотрев на свои запачканные руки.

КАК ОН ПОСМЕЛ?! КАК ОНИ ВСЕ ПОСМЕЛИ?! НИЧТОЖНЫЕ БУКАШКИ, ТУПОЙ БЕССМЫСЛЕННЫЙ СКОТ, МЕРЗКИЕ МЕЛКИЕ ТВАРИ!..

Кровь пульсировала в ее висках, и ненависть заглушала даже ту боль, что сейчас ломала ее тело. Это была ненависть к смертным, ко всем смертным сразу, всей той бесполезной абстрактной биомассе барраканов-однодневок — и к тому унижению, что они заставили ее испытать. Ну ничего, скоро они узнают, КТО ОНА ТАКАЯ!

Теперь больше нет преград!

Ханзо Просветленный мертв. Кобра мертв. Оба Дивизиона вот-вот добьют друг друга. И больше никто — НИКТО! — не остановит ее на пути к безраздельному могуществу.

Одним движением выбросив из пилотского кресла тело смертного с раздавленной головой, как ставшую ненужной куклу, Юки Ведьма сама уселась на место пилота и направила «Призрак» к городу-эдему, больше не думая ни о чем, кроме как о своих мечтах. Жизни смертных нисколько не волновали ее, она воспринимала остальных людей не более, чем материал для биореакторов, иногда бывающий временно полезным. Понятия чести и доблести были для нее пустым звуком, выдумкой бесполезных букашек, имена которых она даже не старалась запоминать.

А в это время, в секторе Гигера, внутри разорванного «Алмазного Тигра» беззвучно плыли тела смертных воинов-«спартанцев» из фаланги «Тритон». Их доблестный ванакт, храбрый воин Мантикор, Марх-Раа «Быстрая Ярость» — неукротимый бою, всю свою жизнь следовавший понятиям чести, за что его уважали даже свирепые гуки, был повержен с помощью нейротоксина. Но, будь он жив, он бы нисколько не пожалел о своей смерти. Ведь он сражался с элитами до конца, делал то, во что искренне верил. Никогда не предавал, не отступал перед опасностью, всегда поддерживал своих боевых товарищей и приходил на помощь тем, кого считал невиновными. В прошлом, даже оказавшись отрезанным от «Спарты», во время миграционной войны, он сумел организовать свой собственный флот для защиты колоний людей. И потом, соединившись со своими боевыми товарищами, продолжил воевать с элитами, которых считал злом.

Его путь был таков, что он бы лучше дважды принял смерть, чем отступить от своих принципов, пусть они и были идеалистичны. Его собственная справедливость вела его по жизни, и он никогда не отступал. В глазах Юки Ведьмы, как и абсолютного большинства не только элит, но и других людей, это все было невероятной детской глупостью, ненужной и даже вредной в этом мире. Но Спэйс был твердо уверен, что это единственно правильный путь для него, и что истинная сила заключается в чем-то ином, чем в тупом могуществе.

Для него истинной силой было — когда не сдаешься и идешь вперед, несмотря ни на что, как бы плохо и страшно не было.

И он шел.

Таковы были его принципы, которые он чтил свято.

Спэйс предпочел бы хоть 1000 раз погибнуть, но с честью, чем жить вечно, обладая могуществом Эдема, но при этом отбросив всякое человеческое достоинство. Однако волею судьбы вышло так, что воин Спэйс-Мантикор теперь был мертв, а вот Юки Ведьма — жила.

Часть 3.5 Отдать себя

Пока «спартанцы» били устроивших засаду элит и отбивали от «судейского» абордажа «Розу», командующий Лерой Кейн со своими войсками дрался против Дивизиона С на солнечной стороне Гигера под палящей радиацией Злого Ока. Его противник был очень силен, с воинами бывшего флота «Белой Звезды» могли сравниться только лучшие бойцы бывшей «Гидры», но даже и у тех не было такой дисциплины и такого оснащения, какие были у «судей».

Начиная бой в меньшинстве из невыгодной позиции, Дивизион С четкими и умелыми маневрами перевернул ситуацию. Изначально Лерой полагал, что из-за ограниченных возможностей, «судьи» сосредоточат свой удар на чем-то одном — либо будут всеми силами штурмовать крепость, используя космические корабли как прикрытие абордажа, либо все бросятся в атаку на Дивизион В, уводя бой подальше от ПРС «Розы», а свой абордаж применят для нейтрализации крейсеров противника.

Но «судьи» стали