«Забавно. Чего только не придет в голову, как только появится минутка передохнуть, – думал Арам. – Я так и не увидел, как Весенняя Песнь превращается в лунного совуха. Надо же…»

Услышав крики снаружи, он встал и пошел посмотреть, что стряслось…

Тем временем в Прибамбасске барон Гогельмогель все еще корил себя за то, что дрогнул перед угрозами Малуса. Прекрасно понимая, насколько эти мысли огорчают мужа, баронесса нежно погладила его длинные уши. Он и вправду очень нуждался в утешении. И оказался в долгу перед ней – перед своей маленькой Брызью – и за заботу, и за помощь. Ведь это она каким-то образом ухитрилась узнать о «Раке» и сообщила мужу, что мальчишка с друзьями забронировали места на ближайший рейс. Синю осталось только передать информацию Малусу и вынудить этого маньяка убраться из города.

Легонько чмокнув Синя в макушку, Брызь посоветовала мужу не расстраиваться.

В конце концов, отчего тут расстраиваться? Пираты ушли, пустившись в погоню за кораблем, на борту которого не было ни единой знакомой баронессе души.

А муж сказал, что очень благодарен ей за то, что она неизменно ставит его заботы превыше собственных.

Ха!

Улыбнувшись самой себе, Брызь с нежностью вспомнила давнего возлюбленного.

Арам распахнул дверь на мостик, чтобы взглянуть, из-за чего весь этот крик. Конечно, то были Газлоу и Шустр, во весь голос спорившие об «оптимальном давлении пара» (что бы это ни было такое), обеспечивающем «оптимальную скорость судна» (чем бы это ни могло оказаться).

Сдерживая улыбку, Арам отступил назад, тихонько притворил дверь, подошел к краю гондолы, перегнулся через борт и широко раскрыл глаза, дивясь открывшемуся зрелищу. Дирижабль под названием «Пниоблако» несся в вышине над сверкающими песками пустыни Танарис. С невероятной высоты были ясно видны и искрящиеся на солнце воды Тысячи Игл, и густые джунгли Фераласа. Дирижабль держал курс на север: Газлоу с Шустром направлялись на следующее мероприятие МИГА, в какое-то место, называвшееся Обугленной долиной. Да, Араму уже однажды довелось прокатиться верхом на виверне, но это ни в малейшей мере не убавляло яркости сегодняшних впечатлений.

«Корабль! Корабль, летающий по небу! Какие же чудеса они выдумают в следующий раз?!»

– Роскошный вид, не правда ли? – раздался голос позади. – Думаю, хорошему художнику непременно захочется его запечатлеть.

Обернувшись, Арам улыбнулся в ответ на улыбку Мавзоля, во исполнение обязанностей официального художника МИГА отправившегося в Обугленную долину со своим кузеном – да, кузеном! – Газлоу.

Художники оперлись на леер и принялись рисовать. Вначале Арам изобразил пейзаж, открывавшийся с борта «Пниоблака», а после нарисовал и сам «Пниоблако» со стороны. А после – рукоять кристального меча. И даже заставил себя нарисовать всех своих врагов, собранных вместе – и капитана Малуса, и барона Рейгола Уолдрида (он же – Шепчущий), и троллиху Затру с питомицей-скорпидом, будто с доспехом, на груди, и огра Трогга. Затем, оставшись недовольным композицией, он нарисовал их снова, но на сей раз поместил рядом с ними и араккоа, и синекожую огриху, и огров-близнецов, и огра с двумя головами, и пузатого огра с бараньим рогом, и постоянно зевавшего огра-великана, а позади – возвышающуюся над ними всеми призрачную рогатую фигуру, окруженную пламенем по краям. Казалось, изображая врагов на бумаге, он избавляется от страха перед ними. Вдобавок, все они остались позади, в Прибамбасске, и теперь вряд ли даже сам Малус смог бы найти способ выследить и догнать путешественников.

Спрятав блокнот в карман, он разогнул спину и встал прямо.

– Я тут подумал о твоем дяде Сильверлейне, – заговорил Мавзоль. – И я абсолютно уверен: в последний раз упомянув о брате, твой отец говорил, что был вынужден расстаться с ним где-то на севере.

– Может… в Когтистых горах?

– В такие подробности он не вдавался. Но я вполне уверен, что речь шла о севере Калимдора, а не о северной части Восточных Королевств. И уж тем более – не о дальнем севере Нордскола.

– Так, может быть… может быть, я смогу отыскать его там, куда мы летим?

– Как знать, как знать.

Арам умолк, задумавшись о новых возможностях, но Мавзоль откашлялся, прервав его размышления, и сказал:

– Я думаю над новым проектом. Над новой книгой.

– Про МИГА? – спросил Арам.

– Возможно. По крайней мере, отчасти. Но размышлений предстоит еще немало. Пусть идея как следует обкатается в голове. А после этого я тебе все расскажу.

– Я буду рад.

– Может, и ты согласишься поучаствовать? Нарисовать несколько иллюстраций?

– Серьезно? Вот это и вправду было бы здорово!

– Что ж, подумаем и об этом.

Казалось, Арам вот-вот воспарит ввысь и сам сможет пнуть парочку облаков. Оставив Мавзоля, он отправился к друзьям.

Мурчаль, Клок, Дрелла и Макаса сидели вместе в тесной каютке. Макаса то и дело поглядывала в окно, качала головой и ворчала:

– Ничего не понимаю. У этой штуки даже нет крыльев!

Однако, увидев Арама, она сумела улыбнуться.

Газлоу согласился доставить всех пятерых на север – за минимальную плату с головы. Нет, не до самого Дозорного Холма Тал’дара. Но карта, которую изучал Арам, гласила, что от Обугленной долины до Холма – чуть больше двух дней пути. Для такой команды, как они – рукой подать.

Арам вытащил из-под рубашки компас и взглянул на циферблат. Стрелка все так же указывала на восток – в сторону родного Приозерья. Точнее, в сторону следующего осколка кристалла, по чистой случайности оказавшегося в том же направлении.

Однако Арам решил, что помочь Дрелле важнее, чем поскорее вернуться домой. И даже важнее, чем поиски Алмазного Клинка. Поиски придется отложить. Тут ничего не попишешь. Но Арам не жалел об этом – и не только потому, что выбранный путь действительно мог привести его к брату отца, к Сильверлейну Торну.

Взглянув на Дреллу, он подумал, что та действительно выглядит чуточку старше, чем в тот день, когда расцвела. Она, несомненно, подросла: ее красивые мерцающие глаза были вровень с его собственными. Затем Арам перевел взгляд на Клока – теперь тот держался гораздо увереннее, чем в день первой встречи. Что до Макасы, она больше не казалась одиноким островом среди тех, кому была дорога. А Мурчаль? Он снова запутался в сети, но был полон решимости выпутаться самостоятельно, без посторонней помощи.

– Семьи бывают разными, – сказал когда-то отец, и Арам знал, что эта команда – вправду его семья, такая же родная и близкая, как и та, что осталась в Приозерье.

А жизненный путь, пройденный за все эти месяцы, миновавшие с тех пор, как он оставил Приозерье? Прямым его было не назвать. Сказать по правде, Араму нередко казалось, что какой-то мощный поток несет его вперед помимо его собственной воли. Но каждый шаг на этом пути неизбежно вел к новым друзьям, новым чудесам, новым знаниям об окружающем мире. И теперь Арам яснее, чем когда-либо, понимал: все это взаимосвязано. Одно ведет к другому. Мать подтолкнула его к отцу. Отец познакомил с сестрой Макасой. Путешествие с Макасой привело их обоих к Мурчалю. Даже столкновения с Малусом привели к встречам с Клоком и Талиссом, буквально вложившим в руку Арама желудь-Тариндреллу. Как знать? Быть может, теперь Тариндрелла приведет его к Сильверлейну?