— В этом еще предстоит убедиться, — произнесла Девон вместо всего этого, но на этот раз в ее голосе уже не было прежнего сарказма.

— В таком случае займемся делом. — Лицо Джонатана снова приобрело привычное непроницаемое выражение.

Девон принесла свои записи, включая выписки из книг и журналов мистического свойства, а также копии писем отца Флориана другим людям и самого Флориана — брату. Кроме того, купленные ею в «Потусторонней книге» издания она сложила стопочкой возле кресла, в котором сидел Джонатан.

Пока Джонатан просматривал всю эту груду бумаг и пролистывал книги, Девон уселась за составление вопросника, который намеревалась отослать по адресам постояльцев гостиницы «Стаффорд». Она старательно избегала упоминать в вопроснике слова «призрак», «привидение» и другую подобную терминологию, ограничиваясь вопросами типа. «Удобно ли вас устроили?», «Не случалось ли с вами каких-либо неприятностей за время пребывания в гостинице?» или «Не приходилось ли вам за время проживания сталкиваться с чем-то экстраординарным?» В письма Девон решила вложить конверты с марками и обратным адресом, дабы избежать задержки с ответом.

Завершив работу над вопросником, Девон приступила к составлению предварительного плана своего будущего произведения. Проработав несколько часов без перерыва, она бросила взгляд на Джонатана и увидела, что, вместо того чтобы читать ее драгоценные заметки, он просто сидит и, сдвинув брови, смотрит на нее странным остановившимся взглядом.

Стопка рядом с ним была в полном беспорядке — многие книги валялись на полу раскрытыми посередине. Девон вдруг поняла, что он уже все прочитал — все до последнего журнала. Она удивилась, но потом вспомнила, что, по сообщению одной газеты, Джонатан окончил курсы быстрого чтения. Каждое утро, еще до начала работы, он просматривал громадную кипу газет.

Джонатан тем временем встал и, подойдя к Девон, помог ей подняться.

— Мне трудно в этом признаться, но, кажется, я начинаю верить, что в свое время оказал тебе медвежью услугу, заставив прекратить работу.

— Боюсь, я не совсем понимаю…

— Судя по всему, явление, с которым тебе довелось столкнуться, существует на самом деле. В пользу этого говорят и свидетельства Ады Микс, которые полностью совпадают с твоими, и письмо Флориана, и все то, что нам известно о судьбе несчастной Энни Стаффорд. Многое из этого ты знала уже после той ночи в гостинице.

— Да, знала, — тихо сказала Девон. — И верила, что мне ничего не привиделось, а мои недомогания тут ни при чем.

— Я, правда, не до конца убежден, что дух Флориана… как бы это сказать… держит в плену души Берни и Энни.

Но определенно, в гостинице нечисто.

— Я тоже поначалу в это не верила.

— И потом, какое отношение ко всему этому имеет пожар в старой родовой усадьбе? Неплохо бы докопаться до этого. Тогда все события можно будет объединить в одно целое.

Девон вдруг поняла, что Джонатан по-настоящему заинтригован, и это сразу же подхлестнуло ее собственный энтузиазм.

— Уж коли мы говорим о пожаре, хорошо было бы выяснить, что видел Алекс в ночь, когда загорелась усадьба. — Она догадывалась, что Джонатан что-то знает, но не поверила бы ему сейчас, даже если бы он выложил ей всю правду.

Джонатан покачал головой.

— Алекс повторяет все время, что видел какое-то существо, и все тут. Может, его психоаналитик даст нам более внятный отчет. Доктор Мейерс, который работал с ним первое время, показался мне не совсем компетентным, и я его рассчитал. Говорят, он куда-то уехал. Что же касается доктора Реймонда, нынешнего психиатра Алекса, он придерживается принципа «забыть все дурное и оставить его в прошлом». Его основной лозунг — «Движение вперед». Завтра я попытаюсь снова связаться с Мейерсом.

— Похоже, ты и в самом деле решил всерьез взяться за это дело.

— Но ведь я тебя убеждал именно в этом, разве не так? Кстати, надо проверить, когда отмечались вспышки скарлатины в Стаффорде. Если Бернард умер от этой болезни, обязательно обнаружатся и другие смертные случаи.

— Я тоже так подумала и даже собралась все выяснить, но потом стала встречаться с тобой и… — Она вспомнила о жарких ночах любви, и ее щеки заалели.

Джонатан поднес руку к лицу Девон и большим пальцем легонько провел по подбородку.

— Не могу сказать, что я сожалею об этом. Мне нравилось заниматься с тобой любовью. Но мы не позволим нашим чувствам остановить нас в поисках истины.

Девон отвернулась от него, хотя ей меньше всего этого хотелось.

— Теперь это все в прошлом.

— Правда? — Его взгляд, казалось, молил, чтобы она дала ему другой ответ.

Но Девон решительно высвободилась из плена его рук в тайной надежде, что Джонатан не заметит, как она дрожит.

— Уж если тебя так увлекло это расследование, — произнесла она несколько более громко, чем требовалось, — то почему бы тебе не задействовать своего детектива? Интересно, что ему удастся откопать.

— Это не входит в его компетенцию. Кроме того, не забывай, что я заинтересован в этом деле лично. Ты ведь позволишь мне оказывать тебе помощь?

Девон заметила, что Джонатан упрямо сдвинул брови, и поняла, что спорить бесполезно.

— Только в том случае, если тебе этого действительно хочется.

Улыбка Джонатана показалась ей такой ослепительной, что у нее сразу же ослабли колени, а ноги сделались словно ватные.

— Чего мне действительно хочется — так это отнести тебя на руках в спальню и всю ночь заниматься с тобой любовью.

Девон попятилась.

— Джонатан, я не имею ни малейшего желания вновь ступать с тобой на эту скользкую дорожку.

Улыбка на устах Джонатана стала еще более широкой и ослепительной.

— А вот в этом, дорогая Девон, я не слишком уверен.

Примерно в то же время на следующий день Джонатан, войдя в дом Девон, долго стоял перед ее дверью, ожидая, пока вода окончательно стечет с его дождевика. Пройдя в квартиру, Он невольно обратил внимание на картину, написанную в импрессионистской манере, на которой были изображены только что распустившиеся розы, являвшие собой разительный контраст с разыгравшейся за окном непогодой.

— Что нового? — осведомилась Девон, не дожидаясь, пока он снимет дождевик.

— Разве так встречают гостей? — Джонатан повернулся к ней лицом. — Куда девалось «Привет, Джонатан! Как прошел день?» Или лучше «Привет, Джонатан! Я так по тебе скучала! Я думала о тебе с самого утра…»

Девон рассмеялась. Ее очаровательное личико оживилось и порозовело.

— Хорошо, — согласилась она, — я переиграю начало. Итак, привет, Джонатан! Что же тебе удалось узнать?

Джонатан улыбнулся в ответ. Ему захотелось пройти через комнату, подхватить Девон на руки и прижаться ртом к ее мягким губам. Черт, ему было просто необходимо слышать звонкий серебряный колокольчик ее счастливого смеха.