Подлодки «Харьков» и «Одесса» продолжали отлеживаться на дне, и за первые сутки войны никто ни разу не обнаружил их присутствия. Когда гидрофоны принесли экипажам известие о разыгравшемся наверху сражении, командиры сочли момент удачным и, продув балластные цистерны, всплыли на перископную глубину, оказавшись посреди вражеского соединения. Силуэты кораблей четко вписались в призмы перископов, и подводники под шумок вышли в атаку.

После залпа носовыми аппаратами, торпеда «Одессы» попала в корму эсминца «Мэйсон», другая — в носовую часть «Трумена». Одновременно с другого борта авианосца разорвалась торпеда, выпущенная «Харьковом». Затем субмарины развернулись, дав залп кормовыми торпедными аппаратами. «Мэйсон» был потоплен, а «Трумен» обзавелся новой подводной пробоиной.

На поиски субмарин немедленно бросились конвойные корабли, засеявшие этот участок моря глубинными бомбами. «Харьков» погиб почти мгновенно, лишь немногим морякам удалось спастись, выбросившись через люки торпедных аппаратов. Охота на «Одессу» продолжалась около часа, рядом с подлодкой то и дело рвались бомбы, во всех отсеках дали течь сальники. Наконец бомбардировка прекратилась, и поврежденная «Одесса» снова залегла, перезаряжая торпедные аппараты.

* * *

А над морем приближалось к концу воздушное сражение. Истребители сковали авиацию противника, а бомбардировщики без помех выстрелили остатки боезапаса. Град ракет тяжело повредил крейсера «Нормандия» и «Геттисберг», снова попал под поражение «Трумен». «Каяки», боеголовки которых содержали по 145 кг взрывчатки, накрыли несколько фрегатов передового охранения.

Потом небо очистилось от самолетов, потому что день рождения бывает только раз в году, бензобаки и бомбовые подвески имеют обыкновение опустошаться, и вообще любому празднику рано или поздно приходит конец. Металлические птицы разлетелись по своим аэродромам, и только в теплых волнах Черного моря плавали пилоты на надувных плотиках и моряки — кто в спасательных жилетах, кто просто так. Появились вертолеты спасательных подразделений, извлекавшие из воды своих и чужих. Боевые машины им не мешали.

* * *

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Среди ночи в дверь сильно постучали, и сонный голос — кажется, это был Бубнов — завопил:

— Подъем, начинается!

— Иду, не ори! — зашипел Богдан.

Осторожно, чтобы не разбудить Лею, он сполз с дивана и принялся шарить руками, пытаясь вспомнить, куда зашвырнул одежду. В темноте, как назло, попадались то колготки, то лифчик.

Кое-как одевшись, он ворвался в рабочую комнату, где застал взъерошенных коллег в приподнятом настроении.

— Гляди, соня, как хохлы жару дают, — весело сказал Челпанов. — Душа радуется.

— Вот и на нашей улице праздник, — присоединился к майору Луганов.

Сражение развивалось хаотично, поэтому понадобилось немало времени, чтобы разобраться в сумбуре происходящего. Однако, вникнув в обстановку, Череп только и смог, что прошептать: «Рулез…»

Украинские бомбардировщики уже добрались до аэродромов Германии, а другая волна «туполевых» громила корабли Западного соединения. Воздушная битва остервенело визжала турбинами далеко за пределами границ некогда братской республики, причем фортуна явно повернулась спиной к атлантистам. Подсчитывающий потери Борька Луганов сообщил, что хохлы ведут с крупным счетом, словно киевское «Динамо» принимает на своем поле сборную острова Джерси.

Когда экипаж Ту-22 удачно всадил ракету в борт крейсера «Тикондерога», Богдан с трудом оторвался от созерцания упоительного шоу и поспешил в санузел. Надо было привести себя в порядок — новый день обещал быть богатым на события и хлопоты.

Вернувшись через десять минут, он обнаружил, что ситуация выравнивается и даже склоняется в пользу НАТО. Атакованные авианосцы сумели-таки поднять достаточное количество истребителей, бросив в бой не только перехватчики F-14, но даже «Суперхорнетов». Стороны несли большие потери, однако мало-помалу сказывалось превосходство заморской техники. Впрочем, бомбардировщики снова ринулись в самоубийственную атаку, потеряв немало машин, но добились нескольких попаданий в крупные корабли.

— Я, братцы, чего думаю, — произнес Череп, распечатывая вакуумную упаковку «Черниговской» нарезки. — Эх, жаль, хлебушек зачерствел, надо будет сбегать, как магазины откроют… Так вот — Западное АУС потрепано и в ночном налете участвовать не сможет.

— А чего им не участвовать? — удивился Серега Бубнов. — Дозаправятся и снова полетят.

— Дан прав, это вам не наши летчики сорок первого года на «кукурузниках», — сказал Луганов. — Им после каждого рейда отдых часиков на шесть-восемь требуется… Ого! А хохлы-то продолжают давить…

Действительно, отброшенные от авианосцев и крейсеров бомбардировщики сбрасывали остатки боезапаса на корабли передового охранения. Южнее Одессы медленно тонули турецкие фрегаты «Тургут-реис» и «Йилдрим».

* * *

В пятом часу, когда очередная стая крылатых ракет готовилась отправиться в свой первый и последний рейд, в редакцию позвонил Давыдов. Переговорив с шефом, Челпанов удрученно объявил:

— Приказано сидеть тихо и не высовываться. Нас ищет сам Джек-Потрошитель, поэтому начальство велит затаиться. Ближайшую партию будут играть «Гепатит» и «Пирамида».

Это было обидно, тем более, что очень хотелось надраить морду знаменитому заокеанскому хакеру. Первый день показал, что они способны сражаться с противником, а доверие к собственному оружию всегда воодушевляет бойцов. Вместе с тем возникло раздражение — слишком малыми казались вчерашние успехи, и распалилось желание добиться большего.

Не имея возможности в полную силу громить неприятеля, оибисты занялись контрпропагандой и забросили в мировую информационную сеть очередную дезу:

Военнослужащие-гетеросексуалы США возмущены предпочтением, которое Белый Дом оказывает гомосексуалистам. По неподтвержденным данным, в некоторых частях, принимающих участие в операции «Буря в степях», имели место расправы натуралов над геями. Так, побывавший на российском корабле лейтенант Мэттью Клоуз с авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» рассказывал, что его F-14 был расстрелян своими же самолетами, экипажи которых укомплектованы гетеросексуалами. Со вчерашнего дня пилоты-гомосексуалисты авианосцев «Дуайт Эйзенхауэр» и «Рональд Рейган» отказываются вылетать на боевые задания, если в одном звене с ними служат натуралы.

Между тем хакеры других подразделений продолжали сбивать с курса «томагавки» и «хорнеты». Офицеры, наблюдавшие за ходом сражения из редакции «Московского Бульвара», ревниво следили, как работают коллеги.

— Вы поглядите, как Артефакт с Кингсайзом озорничают, — вскричал Челпанов. — И неплохо, я вам скажу, у них выходит…

Налет получился слабее вчерашних. «Трумен» и «Рузвельт» подняли всего по два десятка самолетов, не участвовавших в ночном воздушном бою, а поврежденные ракетами «Илластриес» и база «Мерзифон» вообще не подавали признаков жизни. Лишь Восточное АУС продолжало бомбить в полную силу.