— Вам требуется особое приглашение, зу? — поинтересовался Циаби. Ему не терпелось завершить дела на срединной территории и вернуться в канцелярию.

Мари отрицательно мотнула головой, не удостоив абу иным ответом, и шагнула в коридор. Сердце заныло. Не от страха, а от непонимания, почему Веста отстранилась и не пытается её защитить. Эпидемия почти не пугала. Отчаянье вызывала перспектива провести остаток дней в изолированном Замке.

Девушка нарочно шла медленно, пытаясь представить, что произойдёт дальше. Придется сидеть в апартаментах на одиннадцатом этаже или отец разрешит помогать в поисках способа предотвратить событие, предсказанного Фабьеном. На второй вариант девушка бы согласилась с радостью, но, скорее всего, Инэй сочтёт, что безопаснее запереть дочь подальше от больных подданных.

Стихийница с тоской посмотрела назад. Но увидела собственное отражение. Циаби закрыл "дверь". Грустно вдохнув, Мари пошла дальше. Её так торопились вернуть домой, что не разрешили собрать вещи. А, впрочем, брать с собой было почти нечего. Дочь Зимы попала в посёлок налегке. Даже одежду позаимствовала у Далилы.

Тайная Принцесса почти дошла до конца коридора, когда сообразила, что впереди не вход в белый зал, а ледяная стена. Брови поползли вверх, ведь Циаби предупредил Инэя о её приходе. Мари положила ладонь на преграду, пытаясь определить, насколько та прочна.

— Не пытайся. Тебе не сломать эту стену.

Стихийница вздрогнула. Он появился слишком внезапно по другую сторону льда. Повелитель Зимы с осунувшимся усталым лицом. Только синие глаза остались прежними — умными и ясными.

— Но... — в голове вертелось множество вопросов, мешая друг другу быть заданными.

— Тебя нельзя во Дворец, — отрезал Инэй. — Я не допущу, чтобы ты заболела.

— Но Циаби не позволит мне вернуться в посёлок.

— И не нужно. Отправляйся в Шерум.

— Как? — опешила Мари. — В коридоре невозможно сменить направление.

— Положи ладонь на противоположную стену и откроешь дверь в наш тайный дом. Большинству подобное неподвластно, но Королевская кровь даёт привилегии.

С губ девушки сорвался вздох облегчения. Тихий, как шелест ветерка. Значит, мать не бросила её на произвол судьбы. У родителей был план, как обмануть сыщика. Они снова оказались на шаг впереди противников. Мари с восхищением посмотрела на отца, но не увидела привычного тепла.

— Ты тоже злишься на меня? — спросила она горько.

— Злюсь, — признался Инэй. — Больше всего меня тревожит, что ты скрыла осведомленность Киры и Лестора. Я не сомневаюсь в их преданности. Но я должен знать такие вещи! На кону наши жизни. Твоя жизнь!

— Я понимаю, — пробормотала Мари.

— Не уверен.

Тайную Принцессу настигло старое воспоминание. О дне, когда Оруза и Эльмар раскрыли Королю правду о договоре. Как наяву представился взгляд Инэя, полный разочарования. Сейчас он смотрел иначе, но, наверняка, чувствовал тоже самое. Обретенная дочь подвела его, оказалась не такой, как мечталось.

На глаза навернулись слёзы. Мари почти захлебнулась в чувстве вины. Она раньше не осознавала, как важно для неё родительское одобрение.

— Я понимаю, — повторила она, всхлипнув, как ребёнок. — Я — сплошное разочарование.

В глазах Инэя вспыхнуло пламя.

— О, небо! — он положил ладонь на ледяную стену. — Ты решила, что я.... Мари, я злюсь, это правда. И твоя мама тоже. Но это не значит, что мы станем любить тебя меньше.

Стихийница вздрогнула. Это важное слово ещё не звучало ни разу.

— Но я не такая...

— Правда? — перебил Инэй и тяжело вздохнул. — А мы идеальные родители?

Мари грустно засмеялась, вытерла мокрые щёки и замотала головой.

— Вот именно, — изрек отец с философским видом. — Мы самая ненормальная семья. Но я в нас верю.

Дни напоминали Мари тягучую смолу. Похожие друг на друга, они длились бесконечно. Время остановилось, отказываясь подчиняться желаниям стихийницы. На протяжении последних месяцев у неё не было и минутки свободной, ноги болели от постоянной усталости. А теперь... теперь в распоряжении оказалось столько часов, что хотелось выть от бездействия.

— Ты так смотришь, будто за окном вот-вот представление начнётся, — оторвала её от горьких раздумий Далила, уверенно орудуя иголкой в углу.

Подруга перестала походить на саму себя. Облик утратил былую яркость. Широкое коричневое платье делало стройную фигуру бесформенной. Бледно-серый чепец прятал челку и высокий лоб, а сама шевелюра больше не привлекала внимание веселым солнечным оттенком. Ради маскировки Лира собственноручно перекрасила рыжие волосы девушки в невзрачный мышиный цвет.

— Моё лицо просто отражает несбыточные мечты, — угрюмо бросила Мари, глядя на капли дождя, играющие в догонялки на стекле.

Мрачная Осень вступила в законные права и теперь брала, что причиталось. За передышку сроком в месяц во владениях Королей и срединной территории Злат отыгрывался на всей стране. Дожди поливали Шерум третью неделю. По улицам бежали грязные реки, и обувь в лучшем случае зачерпывала холодную воду, в худшем — оставалась в месиве из песка и опавших листьев. Не спасали и галоши. Не промочить ноги можно было лишь в высоких резиновых сапогах.

Впрочем, Мари и Далила редко выходили из дома. Пару раз хозяйка брала их с собой на прогулку. С разрешения Весты, разумеется. Незримая стихийница переносила заточение лучше подруги. Пока Королева раздумывала, куда отправить беглянку, выход предложила Лира: обучить Вилкок швейному делу и устроить на работу в свою мастерскую. Мол, кому придёт в голову признать в невзрачной девчонке разыскиваемую стихийницу.

Теперь Далила день за днём проводила за учёбой. Мари была уверена, что надолго ту не хватит. Однако подруга, сама того не замечая, увлеклась процессом. Дочь Зимы немножко завидовала, глядя, насколько увереннее становятся движения Далилы, а стежки ровнее. Её же попытка принять участие в изготовлении домашнего платья была встречена ворчанием Лиры. Мол, не дело, когда наследница престола хватается за иглу и ножницы! Мари расстроилась, но поняла, что та просто не хочет проблем с Вестой или Инэем.

Королева заходила не часто. Как и раньше, была поглощена заботами во владениях совета. Она появлялась без предупреждения и о чем-то шепталась с человеческой подругой за ягодным чаем. С дочерью новостями не делилась, а Мари, глядя на её усталое лицо, не рисковала спрашивать. Зато забрасывала вопросами отца через осколок. Он ничего не скрывал, но его ответы усиливали тревогу.

Работа Весты и Хорта, по-прежнему, не приносила результатов, не продвинулись в расшифровке записей Эрнуса и Инэй с Грэмом, а жители Зимнего Дворца изнывали от томительного ожидания. Королева придумала новую ложь, чтобы не выпускать больных стихийников из Замка. Объявила, что с приема лекарства должен пройти месяц. Если за это время симптомы вновь не дадут о себе знать, детей Зимы можно будет считать здоровыми.