Ее дыхание было слишком громким, слишком частым. Она остановила запись, закрыла глаза и постаралась успокоиться.

Он следил за ней. Он знал, что Бо был с ней. Знал, что она подходила к окну. Он был так близко, что мог наблюдать за ней, а она его не заметила. Может, он был среди тех, кто вышел из соседних домов? Или он был водителем одной из проезжавших мимо машин? Одним из лиц в толпе?

Следил за ней. Следил, как она следила за пламенем.

Рина содрогнулась. Он хотел испугать ее, и она не могла это остановить. Но она могла кое-что предпринять. Это было в ее власти.

Она прослушала остальные сообщения.

Второе поступило в семь тридцать утра.

– Все еще не дома? – Он засмеялся каким-то сиплым смешком. – Дела, дела, дела.

– Наглеешь, ублюдок, – сказала Рина вслух. – Это вечная ошибка.

Третье сообщение было записано в семь сорок пять.

– Рина! – Она вздрогнула, а потом испустила вздох облегчения, узнав голос Бо. Да, пришлось признать, что она была здорово напугана. – Твоей машины не видно, значит, ты еще на работе. Мне сегодня надо съездить на оценку работ, а потом подкупить стройматериалов. Звучит довольно прозаично после вчерашних приключений. В любом случае позвони, когда вернешься.

Следующий звонок поступил через час: Джина требовала встречи, чтобы узнать все подробности о новом парне.

– Ну, с этим ты опоздала. – Рина присвистнула и щелкнула пальцами. – Вот он здесь, а вот его уже нет.

И тут она нахмурилась: автоответчик буквально взорвался слезливым голосом ее сестры Беллы.

– Ну, почему тебя вечно нет на месте, когда ты мне нужна?

Поскольку все сообщение только в этом и состояло, Рина взялась за телефон, но остановила себя. Она должна рассуждать как коп, а не как сестра.

Она стерла все сообщений, кроме двух первых, вынула пленку, запечатала ее в пакет, потом заправила в устройство новую.

Она позвонила О'Доннеллу и ввела его в курс дела.

– Значит, он там был.

– Скорее всего. А может, он следил за моим домом, видел, как я уехала с Бо. Возможно, он меня выслеживал, последовал за мной туда от дома. Правда, «хвоста» я не заметила, хотя специально его высматривала.

– Утром мы проведем еще один обыск, – сказал ей О'Доннелл. – Я доложу и организую патрулирование твоего дома на эту ночь.

Рина хотела было возразить, но заставила себя умолкнуть.

– Хорошая мысль. Кто-нибудь из нашего участка, хорошо? Если он заметит патрульную машину, может, это его отпугнет. Но лучше без опознавательных знаков.

– Я это устрою. Отдыхай.

Рина вспомнила о звонке от Беллы.

– Да, обязательно. – Она потерла усталые глаза. – Я так и сделаю.

Она взглянула на телефон. Надо перезвонить Белле. Конечно, надо. Может, ее эмоциональный срыв вызван какой-нибудь ерундой вроде сломанного ногтя, но это неважно. И вообще это было нехорошо – и несправедливо – так думать о родной сестре, признала Рина. Все-таки Белла не такая дурра. Ну не совсем такая.

Может, что-то случилось с детьми? Вряд ли. Если бы дело было в этом, она получила бы уже с десяток звонков от своих родственников. В экстренном случае родители позвонили бы ей на сотовый.

И чего она тянет, вместо того чтобы просто взять и позвонить сестре? Кто же она такая после этого?

Рина взяла телефон и вызвала в памяти номер сестры.

Она сама не знала, смеяться или досадовать, когда экономка сообщила ей, что Белла в салоне красоты. Это еще не означало что тревога ложная. Ее сестра бросалась в салон красоты, как другие люди – в пункт «Скорой помощи».

Рина уже готова была подняться наверх, но тут раздался стук в дверь. У нее защекотало в груди: она подумала, что это Бо. Но когда она открыла дверь, перед ней предстала жизнерадостная, беременная Джина.

– Стив сказал, что ты наверняка дома. Я просто должна была проверить, как ты. – Она крепко обняла Рину. – Ну и ночка, а? Ты в порядке? У тебя усталый вид. Тебе следует отдохнуть.

– Свежая мысль, – заметила Рина, и Джина вошла в дом.

– Ну, давай сядем. Моя мама осталась с детьми на пару часиков. Благослови ее господь вечной молодостью и красотой. – Джина села, похлопала себя по округлившемуся животу и с улыбкой оглядела комнату, стены которой были выкрашены предыдущими жильцами в странный оттенок грязно-зеленого цвета.

– Ты так и не выбрала краски? Ты с этим не тяни, красить надо, пока стоит такая хорошая погода, чтобы можно было проветрить и не дышать запахом разбавителя. Стив готов тебе помочь.

– Спасибо. Я пока ничего не выбрала. Пожалуй, нужно что-нибудь более традиционное, чем это.

– Все, что угодно, будет выглядеть более традиционно, чем это. Я могу тебе помочь. Обожаю подбирать краски. Это как игрушки. Ну, как? Я тебя развеселила?

– А что? Разве я в этом нуждаюсь?

– Стив мне кое-что рассказал, Рина. Не волнуйся, я ничего не сказала твоим родным. Вообще никому. И не скажу, если ты не захочешь. Буду волноваться о тебе сама.

– Не о чем волноваться.

– Ну, конечно. Подумаешь, какой-то пироманьяк одержим моей лучшей подругой настолько, что сжег нашу старую начальную школу! Есть о чем волноваться!

Рина со вздохом поднялась, прошла в кухню и налила им обеим по стакану минеральной воды.

– А заесть чем-нибудь можно? – спросила Джина у нее за спиной. – Желательно с большим количеством сахара.

Рина вынула из буфета остатки кофейного кекса.

– Он черствый, – предупредила она. – Позавчерашний.

– Можно подумать, что это имеет значение! – Джина со смехом отломила кусок. – Я кору древесную есть буду, только сахаром посыпь. – Она села возле старой разделочной колоды, служившей Рине кухонным столом. – Ну, ладно, ты была занята, я была занята, теперь пора мне узнать все детали об этом столяре. Моя мама узнала от твоей, что ты с ним знакома еще с колледжа. Я вроде бы знала всех твоих приятелей, но что-то не припомню большого парня по фамилии Гуднайт.

– Потому что мы его не знали. Во всяком случае, я. Он меня пару раз видел, когда мы с тобой в колледже учились.

– Моя мамаша вечно все перепутает. – Джина отломила еще кусок кекса. – Садись и выкладывай.

Рина стала рассказывать, чувствуя, как постепенно отступает усталость и затихает головная боль. Джина в нужных местах прерывала повествование ахами и охами, восклицаниями типа «О мой бог!» и хватанием за сердце.

– Он увидел тебя на другом конце комнаты и не смог забыть! Он держал тебя в сердце все это…

Рина скривилась.

– Заткнись! Это так романтично! Как Хитклиф и Кэтрин.[39]