Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Помоги же хоть ты мне, – попросила она, уже теряя сознание. – Помоги…
Оскальзываясь на лужах крови и переступая через тела убитых, Владимир метался по терему полоцкого князя. Покоренные кривичи гнули перед новым хозяином спины и заискивающе улыбались, но Владимир не видел их. Со злобой пиная все двери подряд, в одной из клетей он налетел на Добрыню. Боярин вскинулся на резкий звук, но, углядев искаженное яростью лицо племянника, опустил меч:
– Что с тобой? Чего яришься?
– Ты мне что обещал?! – не обращая внимания на его вопрос, закричал Владимир. – Рогнеду, а где она? Где?!
Добрыня потупился. Он понимал нетерпение молодого князя: стоило ли проделывать столь дальний путь и связываться с дружиной Рогволда, если желаемая добыча исчезла? Хлопнув могучей ладонью по ляжке, он сказал:
– Не думаешь же ты, что Рогнеда сама нам навстречу выйдет? Прячется она. А найти ее нетрудно: спросим у родичей – мигом покажут.
Сникая под уверенным голосом дядьки, Владимир махнул рукой:
– У каких родичей? Рогволда ты там пополам разрубил, а братья Рогнедовы вон где валяются!
Добрыня задумался. Похоже, с убийством Рогнедовой семьи он поспешил. Но иначе и нельзя было. Пройдет первый пыл боя, когда и младенцев бьют не жалеючи, а потом рука не поднимется убивать отроков: оставишь в живых хоть самого зеленого – и не вспомнишь, что не будет находнику покоя, ежели кто-то из бывших властителей остался жив. А малец тот титяшный, коего пожалеешь, вырастет, припомнит, какого он рода, и начнет народ к смутам подстрекать… Нет, надо, надо было всех Рогволдовых выползков прикончить! Но все же он поторопился…
– Что молчишь? – крикнул Владимир. Добрыня скосил на него умные глаза. Иногда горячность племянника радовала его, а иногда злила. Вот как нынче. Он нахмурился:
– Девка сыщется, князь, а вот напуганные нынешней резней половцы вряд ли будут тебе верны. Ты им силу свою показал, теперь милость яви. Выйди на двор, отпусти пленников, помоги раненым, примирись с врагами. Хороший князь и во вражьем стане себе друзей сыщет.
– А Рогнеда? – не сдавался Владимир. Добрыня хмыкнул, поднял руки, будто намереваясь оттолкнуть племянника:
– Рогнеда – моя забота! Владимир гордо вскинул голову:
– Гляди, коли не найдешь ее! Не пожалею ни седин, ни заслуг!
И отправился на двор – добиваться любви новых слуг и союзников.
Проводив племянника долгим взглядом, Добрыня пошел по клетям. Он дважды обошел весь дом и даже в медуше в каждой бочке пошарил, но Рогнеды так и не сыскал. Должно быть, в пылу схватки никем не замеченная княжна утекла в городище и теперь скрывалась там. Ходить по избам и трясти и без того напуганных горожан Добрыне не хотелось, и, хоть он не страшился Владимировых угроз, ссориться с племянником из-за девки было глупо. Раздумывая, как быть, боярин опустился на опрокинутую бочку, устало уронил лицо в ладони. Он устал. Устал от самодурства племянника, от бесконечных битв и тяжких решений. Чужая земля за два долгих года выпила из Добрыни много сил, и теперь он желал только поставить Владимира над Русью и уйти на покой, семью завести, детишек – чтоб бегали по двору, просили: «Сделай ладью, как у князя, сделай лошадку!» С каким удовольствием он вырезал бы из деревяшек радующие детское сердце забавные игрушки!
– Боярин! – Сощуря глаза, в полутемную медушу заглянул один из Добрыниных молодцов. – Ты нас за княжной посылал, так ее нет нигде. Но люди говорят, будто есть в Полоцке знахарь, который ее сыскать сможет. Он все умеет.
– Глупости! – Добрыня даже не повернул головы на захлебывающегося словами воя. – Волшба лишь для баб да дураков, а мне ныне не до этого. Ищите княжну!
Попятившись, вой робко вымолвил:
– А мы этого знахаря привели…
Не желая огорчать парня, боярин поднялся:
– Добро, коли так. Тащи его сюда.
Шагая по медуше, Добрыня неожиданно вспомнил явившегося к нему в Новом Городе странного болотного парня. Как он там говорил? «Имя на ветер кликни – я и услышу»…
Покачав головой, Добрыня усмехнулся и вдруг негромко позвал:
– Выродок! Эй, Выродок!
В воздухе что-то дрогнуло, из распахнутых дверей повеяло прохладой. В дальнем углу медуши за бочкой метнулось что-то маленькое и темное. Ощущая необъяснимый испуг и желая убедиться, что пугаться нечего, Добрыня потребовал:
– Выродок!!!
Отыскивая в сырой пустоте медуши хоть кого-нибудь живого, гулкое эхо заметалось вдоль стен, но, так никого и не найдя, пропало. Облегченно вздохнув, Добрыня засмеялся. А ведь чуть не поверил, что пробежал через медушу махонький мохнатый домовой из давних детских сказок…
– Вот он, боярин!
Добрыня обернулся. В проеме дверей стоял высокий худой старик с белой, будто сотканной их облаков, бородой и поблекшими голубыми глазами. Разорванная одежда лохмотьями болталась на его нескладном теле, а под узкой скулой расплывался кровоподтек. Он совсем не походил на того уверенного и мудрого старца, что часто встречал гостей на Рогнедовом дворе. Добрыня поморщился. Он давно привык к жестокости, но издеваться над стариком было бессмысленно. Махнув рукой поспешно удалившимся стражникам, Добрыня присел на бочку, указал старцу напротив:
– Садись, не бойся. Я тебя не трону.
– Знаю, – неожиданно сильным голосом ответил тот и осторожно, словно опасаясь растревожить невидимые раны, присел на моток старой, неведомо как попавшей в медушу пеньки. Теперь ему приходилось смотреть на Добрыню снизу вверх, запрокидывая лицо, и от этого он казался еще более старым и жалким. Добрыня уж хотел было отказаться от расспросов, но старик заговорил сам:
– Зачем я тебе?
– Люди болтают, будто ты можешь Рогнеду отыскать.
– Нет, – печально улыбнулся старик. – Я ее искать не буду, я точно знаю, где она.
– И где же?
Знахарь шумно вздохнул, стиснул тонкие длинные пальцы:
– Она в Киеве, с пресветлым Ярополком. Добрыня зло передернул плечами:
– Не лги мне, старик!
– Я не лгу…
В устремленных на боярина очах знахаря плавала-купалась чистая небесная синь. Добрыня закусил губу. А что, если старик сказал правду? Если Рогнеда уехала к мужу? Ох, тяжело тогда будет объяснить Владимиру, зачем взяли Полоцк и умертвили Рогволдову семью. Юный князь хоть и умен, но сердцем еще мягок – напрасно пролитой крови не простит ни себе, ни другим…
– Боярин!
Разозленный Добрыня развернулся, прыгнул к дверям:
– Что надо?!
Маленький вой отшатнулся, просипел:
– Боярин! Там… Альв… Князь… – И наконец, обретя дар речи, закончил: – Беда, боярин!
Какая еще беда?! Хватит и того, что Рогнеда утекла! Добрыня впихнул кметя в медушу: