в наследство от нее, так все сомнения исчезают. Мы действительно забываем слишком много по-настоящему ценного и доброго, а потом удивляемся, что не для чего стало жить. А жить стоит.

2

Потеряв Ларису, я на некоторое время замкнулась в себе. Не с кем было посекретничать, поболтать о своем, просто спросить совета. Но потом подкатили новые проблемы, встретились новые люди, а горечь понемногу стала отступать.

Неожиданностью стало появление на нашем курсе нового парня. Обычно новички приходят на втором курсе, отслужив армию. Этот явился аж на четвертом. Невысокий, худощавый, кажущийся много моложе своих лет. Он попал в другую группу, и долгое время я не знала о нем ничего, кроме его имени — Вовка, не знала, что он женат, обожает жену и двухлетнюю дочку и что служил на флоте.

Но в один прекрасный день он перед лекцией взял и подсел ко мне.

— Привет, Галь! — сказал он с улыбкой. — Не возражаешь?

— Нет, — покачала головой я.

Началась лекция. Вовка долго молчал, а потом тихим шепотом заговорил:

— Ты зря нервничаешь…

— А с чего ты взял? — вскинулась я. Он был первый, кто заговорил со мной об этом.

— Да по тебе видно, — ответил он. — Я давно за тобой наблюдаю. Ты не такая, как все, и это тебя волнует. А ты хочешь не выделяться, но у тебя ничего не получается… И в любви тоже — ты просто полюбила не того и немного не так.

По мере того как он говорил, я медленно начала закипать. О моих личных делах я предпочитала не распространяться — и так об этом знали все кому не лень. Но учить меня жить никто не пробовал — все понимали, что я не стану слушать. И вдруг такое…

— Я просто с этим уже встречался, — спокойно ответил Вовка. — У меня жена, Юлька, точно такой же была, как ты. И до сих пор еще такая… Она боялась, что в нее никто не влюбится, нервничала, бегала за каждым парнем, пока не появился я. Я ее сразу понял. Понимаю и тебя. Вам с Юлькой надо встретиться — вы как сестры!

Мы прошептались до самого конца лекции, после чего я вышла в коридор совершенно растерянная.

С того дня он подсаживался ко мне чуть не на каждой лекции и заводил разговоры о том, как быть более уверенной в себе и правильно разбираться в людях. И все время сравнивал меня со своей женой.

Первый раз я увидела Юльку только через два месяца. Наш курс вывозили на ВВЦ на экскурсию. Для многих это была прекрасная возможность бесплатно съездить в Москву за покупками. Преподаватели сами хотели того же, поэтому еще перед отъездом подробно объяснили, как доехать до ВВЦ и к какому часу все должны быть там.

В вагоне Вовка представил мне свою жену — высокую худощавую девушку со спортивной фигурой. Густые непослушные черные волосы обрамляли узкое породистое лицо с внимательными холодными глазами. Юлька тоже что-то почувствовала во мне, не сказав и слова, и мы уселись с нею вместе.

— Я-то еду туда за книгами, — объяснила она. — Фантастику собираю. У нас, в Рязани, тоже можно достать, но не всю. Хорошей мало. Мы с Вовкой раз в неделю в «Олимпийский» ездим — там большой выбор и дешево… Ты фантастикой увлекаешься?

— Нет, — созналась я. — Но читаю.

— В библиотеке берешь? — усмехнулась Юлька. — Там дрянь! Хорошую только начинают издавать, и ее мало. Саймака читала?

— Нет.

— На, почитай. Я с собой взяла! Только осторожно — не люблю, когда с книгой кое-как обращаются, листы мнут, пятна оставляют…

— Да я читатель со стажем, — обиделась я. — Еще ни одной книги не испортила.

В руки мне лег обернутый в целлофан «Заповедник гоблинов». Пристроившись у окна, я с головой погрузилась в чтение, а Юлька тем временем о чем-то болтала с Вовкой и резалась в карты с соседями.

За три часа я проглотила книгу, и даже осталось время поближе познакомиться с Юлькой. Когда все, еще раз дав клятву преподавателям явиться на ВВЦ точно к назначенному часу, вышли из вагона, она подцепила меня под локоть:

— Ты куда идешь?

— Со всеми, на выставку.

— Брось! Давай с нами. Мы сейчас на Птичий рынок, а потом пройдемся по лоточникам за фантастикой. Пошли! Вовка нас догонит.

Подхватив меня под руку, Юлька широким шагом направилась ко входу в метро. Ее муж и еще один парень, носивший весьма претенциозное прозвище Пушкин, последовали на некотором расстоянии, едва поспевая за нами в толпе мелкой рысцой.

— А ты хорошо ходишь, — заметила по дороге Юлька. — Я быстро хожу, Вовка за мной не поспевает, а медленно я не могу.

— Я тоже, — призналась я. — Мне все говорят: «Не гони!»

— Дураки, — решила Юлька. — Это они нарочно. Завидуют твоему гигантизму, хотят сделать тебя похожей на себя…

Мы запрыгнули в вагон метро.

— А зачем вам на Птичий рынок? — перевела я разговор. — Кого покупать решили?

— Нет, у нас дома и без того целый зоопарк — попугаи, майна, кот, две собаки… Аквариум бы завели, да у мамы аллергия на сырость. Нет, Вовка хочет купить леску для сети.

— Зачем?

— Он же из Казахстана, возил меня туда. А у них в заливах над Балхашом перепела водятся. Это их ловить…

Отвлекшись, Юлька принялась подробно рассказывать о том, как они впервые познакомились с Вовкой, как он своеобразно ухаживал за нею в общежитии («Знаешь, сколько раз он умывал меня, смывая косметику!»), как потом вез к себе домой («Ехала туда в качестве не знаю кого, а там вдруг сразу стала невестой»). Говорила в основном она, и я невольно начинала чувствовать к ней белую зависть — передо мной разворачивался сюжет для настоящего современного романа о любви, после которого все сериалы, вместе взятые, казались дешевой подделкой.

К тому моменту, когда мы уже успели побывать не только на Птичьем рынке, но и обойти универмаг «Таганский» вдоль и поперек, пробежаться по книжным рядам и наконец, то и дело останавливаясь, чтобы подождать сгибающегося под тяжестью огромной бобины с леской Вовку, явиться на ВВЦ, мы с Юлькой стали закадычными подружками и уже хихикали о своем, девичьем. К слову сказать, мы обе не могли, как другие девчонки, часами трепаться ни о чем, поэтому то молчали, то начинали серьезно обсуждать какую-нибудь проблему.

Чаще говорила Юлька. На правах старшей она щедро делилась со мной опытом, как бороться с врагами. Ее монолог начался еще на ВВЦ и