— Даже если я глаз с тебя не спущу и окружу всеми силами, мне подвластными, мои старания пропадут втуне, коли ты сам не защитишь себя от хитрости человеческой. Я властвую над миром сверхъестественного, что же касается мира людей, то будь бдителен, положись на добродетели свои и рассудительность, как учитель твой Беналаб. А в остальном тебе поможет моя любовь.

На этом рассказ о благотворных советах Сетель Педур Джинатиль и об искренней признательности Симустафы придется на время прервать. Царевич попрощался с царицей, и джинн перенес его в Багдад, где события государственной важности привели к последствиям более значительным.

Халиф узнал, что город Дамаск осаждают двести тысяч неверных, и повелел огласить повсеместно приказ всем мусульманам взяться за оружие и вместе с ним выступить на помощь одному из главных городов халифата{175}.

Услышав эту новость, Симустафа испытал чувство, естественное для благородного человека: душа его загорелась желанием защитить веру мусульманскую, снискать славу на поле битвы бок о бок с повелителем правоверных и показать себя достойным возлюбленной своей. Он позвал Джемаля.

— Ты слышал воззвание халифа, — сказал царевич. — Я хочу участвовать в его походе к Дамаску. Подай мне достойные моего звания и имени коня, доспехи и оружие.

Джинн улетел и первым делом передал намерения Симустафы своей царице. Сетель Педур Джинатиль возрадовалась, ибо это позволяло ей вознести героя на вершину славы и исполнить его предназначение. И она приказала немедленно разыскать скакуна, лучшего из лучших во всех трех Аравиях{176}.

Посланники ее остановили свой выбор на Сардии{177} — пустынном краю в трех днях пути от Дамаска, где водились лошади лучшей породы. Там нашли они коня несравненного, потомка той самой Джельфы, от которой произошла кобыла Великого Пророка{178}. Именно на ней, подняв знамена свои победные над Мединой, Пророк завоевал Палестину, а затем покорил всю Азию с помощью своей славной сабли и мудрости законов Священного Корана{179}.

Едва этот жеребенок появился на свет, как гороскоп его, составленный самыми учеными звездочетами, предсказал, что сей скакун послужит величайшему царевичу на земле и принесет счастье и долголетие двум могущественным державам.

Уже скоро стати коня оправдали предсказание: сильный, ловкий, бесстрашный и неутомимый, он никогда не был рабом своих потребностей, сносил голод и жажду без ущерба для мощного тела своего, мог сутками не спать и питаться одним воздухом. С редкими этими достоинствами сочетал он послушание образцовое, тонкий ум и неизменную преданность хозяину. Поистине качествами своими он превосходил многих людей!

Сетель Педур Джинатиль захотела сама взглянуть на коня, предназначенного для ее любимца. Жеребец радостно заржал, будто знал, что его ведут к царице джиннов и что ему предстоит носить в своем седле героя, которому она благоволит. Его доставили в Джиннистан, царица пришла в восторг и приказала надеть на коня упряжь, достойную красоты его, но безо всяких излишеств и показной роскоши. Скакуна нагрузили доспехами для царевича: они были целиком сделаны из дамасской стали, а сабля закалена так, что перед ней ничто не могло устоять. Всё вооружение покрыли темною патиной.

Симустафа на террасе своего дома в нетерпении дожидался возвращения Джемаля, когда тот ввел во двор великолепного жеребца. Завидев сей прекрасный подарок, царевич проникся благодарностью и с новой силой загорелся желанием показать свою отвагу и мужество. Оставалось только одно препятствие.

Вечером джинн, дождавшись темноты, перенес Ильсетильсону из дворца халифа. Когда царевна узнала о замыслах своего возлюбленного, она упала без чувств, а придя в себя, погрузилась в самое жестокое отчаяние, и ночь прошла в слезах.

Тем временем халиф выступил в поход, и пока Симустафа жертвовал славой ради любви, конь его в нетерпении жевал удила и призывно ржал. Джемаль с трудом удерживал его в конюшне, а жеребец словно требовал, чтобы его оседлали, и бил копытами, поторапливая царевича.

Прошло несколько дней, а Симустафа всё никак не мог вырваться из объятий встревоженной Ильсетильсоны. Колебания и слабость юноши возмутили Сетель Педур Джинатиль, которая пеклась о славе его, и царица поспешила в Багдад.

— Ты нарушаешь свой долг, Симустафа, — сказала она, — порочишь свое имя, подрываешь свое нынешнее положение и ставишь под сомнение будущее. Довольно томиться слабостью постыдной, отправляйся немедленно. Хватит колебаний, еще мгновенье — и я покину тебя навсегда. Мой раб проводит тебя в Дамаск, а я позабочусь о твоей жене. Прощай.

Симустафа покраснел от стыда и упал к ногам царицы, прося прощения и умоляя и впредь оставаться его покровительницей.

Царевич вскочил на коня, и тот, повинуясь джиннам, что указывали ему путь, молнией понесся в Дамаск. Поднявшись на холм, всадник увидел город, осажденный неверными. Армия халифа сражалась с неприятелем, но положение ее было невыгодным и опасным: два фланга ее оторвались от центра, были смяты и начали отступать.

По знамени Мухаммада{180} царевич определил, где сражается халиф. Харун был в самой гуще боя, неверные бросали туда всё новые и новые силы, и великому государю грозила смертельная опасность.

Симустафа мгновенно прорвался к халифу: каждый взмах его сабли нес смерть, каждый шаг его коня повергал неприятеля наземь, а звучный голос обращал врагов в бегство и подбадривал мусульман. Вскоре Харуну уже ничто не угрожало, а воины его собрались вокруг знамени Пророка, что гордо реяло в руках Симустафы. Они вновь обрели мужество, перешли в наступление, и бой разгорелся с силою, прежде не виданной. Смерть предпочла неприятеля и принялась косить неверных. Симустафа на коне своем неутомимом успевал везде и всюду, он взял на себя командование, и все подчинились ему как один, принимая его за ниспосланного свыше ангела. Один отряд рыцарь отправил вослед убегавшему неприятелю, а остальным приказал двигаться к стенам Дамаска.

Лестницы, приготовленные для приступа, за ненадобностью были отброшены, осажденные спустились с крепостных стен и распахнули ворота города, приветствуя спасителей.

Симустафа ехал впереди славного войска, люди целовали его колени и воздавали герою заслуженные почести. Все устремились к главной мечети, дабы возблагодарить Небо и Мухаммада за чудесное освобождение{181}. Харун не терял из виду того, кому обязан был победой. У дверей мечети Симустафа с опущенным забралом спешился, преклонил колено перед господином своим и помог ему сойти с коня.

Государь любезно принял помощь молодого воина, но смутился, заметив кровь на протянутой ему руке.

— Доблестный герой, ты ранен? — спросил халиф.

— Великий повелитель правоверных, — ответил