Не зря сомневался. Судя по лицам, это не понравилось. Раб должен знать свое место, хотя доверенному хозяин может и позволить пользоваться оружием при необходимости. В лесу без копья и лука тяжело. У домашних работников такой потребности нет. Но не всех же подряд, да еще незнакомых, приравнивать к свободным!

— Он ставит командирами умелых бойцов независимо от происхождения, и слово его — закон.

Ну про наказания за невыполнение приказа лучше будет промолчать. Умные догадаются без особого труда. А остальным пока ни к чему. Ни про петлю за неподчинение, ни про плети за самовольную отлучку. И уж тем более за утаенное при дележе. Найдут — не только высекут, еще и лишат обычной доли из общей добычи. А по второму разу могут и прикончить. Не по слову начальника. Свои же. Это сложно объяснить. У них каждый волен в своих действиях. Что взял, то и его. Или группы друзей. Но обычно не делятся. Смелый больше получает, зато и вместо боя кидаются грабить.

— Это не федераты пришли в набег. В армии присутствуют самые разные люди, и нет разделения на «наши» и «ваши». У человека должна быть честь и желание драться, а кто он — не так важно.

— Ты в это веришь?

Он заметил, как переглянулись отец с Вревом. Его дядя еще в детстве сломал левую ногу, и она стала заметно короче. Ходить или рыбачить ему это не мешало, как и работать в кузнице. Вот бегать не мог и ходил переваливаясь. Полноценным воином ему не стать никогда, зато боги возместили ущерб, наделив немалым умом. Они были очень разными, его отец и дядя, и при этом все знали: если сошлись во мнениях — это правильные действия. Врев не ошибался никогда. Сейчас родич кивнул. Еле заметно, но Лунек внимательно смотрел. Он согласился, но с чем?

— Я достаточно видел, чтобы разобраться, где присутствует правда, а где вранье. Еще недавно у него была сотня. Сейчас тысячи. С воинами из побежденных горичанами племен станет в два-три раза больше. Вместе мы уничтожим тцаря!

Слушатели возбужденно загудели.

— Мы станем свободны!

— Они отнимают земли!

— Горичане вырубают леса и запрещают торговать!

— Они требуют отдавать им детей для войн, нас не касающихся!

— Безопасный путь не самый лучший! — запальчиво вскричал Лунек. — У нас отбирали, и с каждым разом все больше, а мы сидели и молчали. Если не боги нам прислали шанс получить свободу, то кто?

— Боги с нами!

— Да не будет человек дерзок по отношению к богам! — возмутился кто-то.

— Кто может знать, какими путями ведут нас боги!

— Знак нужен! Ясный и всем видный!

— Подождать!

— Да пусть себе дерутся, нам какое дело?

— Все повторяется, — без особого удивления заметил отец.

— А?

— Что ты знаешь из нашего прошлого?

— Что моего деда убили горичане, и отца его тоже. И еще многих, пытавшихся отстоять независимость. А сейчас умные продаются, забыв о родных и их нуждах, потому что в Граде можно жить слаще, предавая свой народ, — с вызовом заявил Лунек.

Все знали о людях, ищущих выгоды и докладывающих на своих недругов сказанное и выдуманное. А горичане не разбирались и увозили якобы желающих бунтовать навсегда. А при сопротивлении уничтожали всю деревню.

— Ты думай, что болтаешь, — прогудел Сольмир.

— Ну я-то не при заставе живу и доносов на уши большим начальникам не творю, — с усмешкой сказал отец. — Он говорит о предателях.

— Я никогда не сомневался в твоем мужестве, в конце концов, ты мой отец и воспитал меня!

— И ненависть к нашим хозяевам я тоже вложил тебе в душу.

— Она у всех нас в крови! — зарычал Сольмир, поддержанный даже женщинами.

— Но я еще пытался вложить в ваши головы немного ума, — увесисто сказал отец. — Всегда, имея дело с чужаками, смотри, кому выгодно предложение. Тебе или им. Всегда.

Люди вокруг закивали, подтверждая мудрость сказанного. Ничего нового Лунек не услышал. Не в первый раз прозвучало. Легко сказать. А откуда ему знать мотив предлагающего? Имея дело с соседом, разобраться просто. А что в голове у иноплеменника — не всегда и поймешь. Но сейчас…

— А значит, мы должны сначала сделать первоочередное, — продолжил отец, — перебить горичан на наших собственных землях.

Дом взорвался радостными криками поддержки.

— На заставу!

— Всех в огонь!

— Надеюсь, я не отвлек тебя от важного дела, — сказал отец с огоньками смеха в глазах.

В молодости он тоже отправился воевать и немало почудил. Мало кто об этом знал в подробностях, кроме брата, с которым поделился после возвращения. Остальные просто помнили, как он убивал горичан еще мальчишкой и после поражения несколько лет ходил в вольной дружине. Там не интересовались причинами, приведшими на север, лишь бы не трус. А захватчики успели позабыть его имя. Пять лет провел на палубе драккара и доходил до Империи, откуда они еле унесли ноги.

Вот тогда он крепко усвоил: без повиновения командирам все погибнут. И так же четко — о невозможности научить дисциплине своих сородичей. Все равно что ноги змее приделать. Не нужно ей. Поэтому выковать нормальное войско займет не месяцы, а долгие годы. И до тех пор не стоит излишне напоминать о себе ни горичанам, ни федератам. Пусть дерутся. На родных землях дел еще много. Всему свое время, и каждому личное место. Кое-кому из соседей — в могиле. Вслух об этом говорить рано.

Лунеку хватило совести слегка покраснеть. Торопливо подтянул штаны, будто малолетка, пойманный за подглядыванием на купающихся девок. Не то чтобы он стыдился, но повел себя не лучше остальных. Хотя, в общем, он в своем праве. Почему не обобрать трупы, имущество из домов да бабой не воспользоваться? На то и победа. На то и враг. Они вели себя ничуть не лучше, так пусть испробуют полной мерой, каково это.

— Кто еще хочет? — закричал хриплый голос со двора.

— Да она уже померла, — недовольно ответил другой.

— А тебе будто разница есть!

Заржали даже деловито таскающие из сарая мешки.

— Я не хотел отпускать тебя, — равнодушно переступив через труп пожилого мужчины с расколотой головой, сказал отец. — Ты сам жребий вытянул. Боги решили так.

Лунек настолько удивился, что чуть не переспросил. Ни словом, ни жестом не выдал тогда отец недовольства или желания задержать его дома.

— Выходит, судьба твоя была идти на войну. И вернуться тоже судьба, — все также негромко и рассудительно говорил отец. — И показалось мне на миг, ты не зря время потерял и невзгод хлебнул. Осмотрелся, как другие умеют. Слегка начал пользоваться тем странным предметом, что на шее вырос.

— Я сделал что-то не так? — почти жалобно спросил сын.

— Все так, — махнул отец рукой, остановившись, — ты был храбр и повел за собой людей. Замечательно. Для того и существуют на свете здоровенные и горячие парни, чтобы мечтать о битве. Ты ее видел? — почти прошипел в лицо.