и холодно посмотрел на него. Я считал, что Сципион сам виновен в этом.

– Прошлой ночью он выбил из Синнэмон правду, – сказал Сципион. – Я не смог остановить его, хотя пытался. Он говорит, что больше не может ей доверять. Она умрет там. Я знаю, что умрет. Я не переживу, если еще и это будет на моей совести.

– Если бы вы дали ей уйти, когда была такая возможность, то она уже была бы свободна и находилась в Лондоне.

– Я знаю. – Он потер глаза. – Пожалуйста, помогите ей, капитан Коршэм. Я бы и сам пошел, но не думаю, что магистрат выдаст мне судебное постановление.

– Я сомневаюсь, что Чайлд и мне его выдаст.

– Она в Вулвиче, не в Дептфорде. Вулвич находится в юрисдикции гринвичского магистрата. На Бермудские острова не будет рейсов из Дептфорда до следующей недели, а Стоукс хотел, чтобы она исчезла немедленно. Он всегда такой, когда принимает решение. Корабль называется «Принцесса Шарлотта». Он снимается с якоря сегодня в шесть утра. Осталось меньше двух часов.

Если я это сделаю, мое участие будет никак не скрыть. Это привлечет внимание общественности, последует скандал. Возможно, это ловушка.

– Я видел вас в Гринвиче, – сказал я. – Вы разговаривали с Николасом Кэвилл-Лоренсом.

– Какое отношение это имеет к делу? – Его голос стал напряженным, он заговорил громче.

– Мне хотелось бы знать, что вы обсуждали.

– Просто бизнес. Планы строительства нового Вест-Индского причала, которые вынашивает Стоукс.

– Вы ожидаете, что я поверю, будто Стоукс отправил на такую встречу своего секретаря?

Сципион прижал пальцы к вискам:

– Стоукс не хотел присутствовать там лично. Состоялось небольшое обсуждение, были даны определенные заверения. Мистер Кэвилл-Лоренс ушел счастливым человеком.

Он имел в виду взятку. Чем больше я об этом думал, тем больше это имело смысл. Кэвилл-Лоренс был заместителем министра по вопросам войны и отвечал за защиту карибских колоний. Несомненно, он участвовал в ключевых дискуссиях о месторасположении нового причала. В Уайтхолле процветала коррупция, даже в кабинете министров. Поэтому меня не очень удивило, что Кэвилл-Лоренс берет взятки.

– Значит, Стоукс получит свой причал?

– Возможно. Предполагаю, что люди из Уоппинга тоже не теряют время зря.

Я закрыл глаза, чтобы комната перестала вращаться.

– У вас остается мало времени, – ворчливо и раздраженно произнес Сципион.

Я чувствовал его отчаяние. В скольких же направлениях его тянуло! Он хотел построить себе нормальную жизнь здесь, в Дептфорде. Его вынуждали работать тюремщиком Синнэмон, Авраама и других рабов Стоукса. Он чувствовал родство с другими африканцами, которое так сильно пытался подавить. Теперь, кажется, в нем что-то сломалось. Часть меня жалела его. Часть меня решила использовать его муки мне на пользу.

– Зачем вы с Перегрином Чайлдом обыскивали номер Арчера в гостинице в то утро, когда нашли тело? Вы искали контракты синдиката, которые были украдены у Джона Манди?

Сципион махнул рукой:

– Мы можем поговорить об этом позже.

– Я никуда не поеду, пока вы не ответите на мои вопросы, так что лучше бы вам поторопиться.

– Да, мистер Стоукс приказал нам пойти туда.

– Именно вам двоим?

– Один должен был следить за другим. Эти контракты важны для Стоукса. Я не знаю почему.

– Вы нашли их?

Он поколебался, но потом ответил:

– Да. Арчер спрятал их за умывальником. Нашел Чайлд. Он отдал их мистеру Стоуксу.

Значит, все это время контракты были у мэра. Но он не вернул их Джону Манди, не отдал Напье Смиту и Вест-Индскому лобби. Многое стало на свои места. Я вспомнил мужчин, которые напали на меня прошлой ночью, и мое удивление, что они меня не убили. Этому было только одно объяснение.

– Вы помогали мне – с Ямайкой Мэри, спрашивали про Дрейка, о многом рассказывали. Это было по приказу Стоукса, да?

Он сжал руки в кулаки и уставился на них. Меня не волновал его стыд, я хотел знать.

– Ну?

– Стоукс считал, что убийства угрожают его причалу и репутации Дептфорда. Он хотел поймать убийцу, но сделать это тайно, чтобы Вест-Индское лобби не узнало. Поэтому он и велел мне вам помогать. Простите, я не мог сказать вам раньше.

Возможно, именно это Стоукс сказал Сципиону, но я считал, что он руководствовался более сложными мотивами.

– Вообще-то я не верю, что это так, но сейчас об этом не стоит беспокоиться. Почему Стоукс отправился в дом Джона Манди в тот вечер, когда убили Арчера?

– Не знаю. Клянусь. Я с ним не ходил. Пожалуйста, капитан Коршэм! Я ответил на ваши вопросы. Вы поможете ей?

Конечно, я собирался ей помочь. Вероятно, это будет последний гвоздь в крышке гроба моих политических амбиций. Каро решит, что я сошел с ума. Но я все же собирался снять Синнэмон с этого корабля или умереть, пытаясь. Я хотел задать Сципиону еще один вопрос, но это могло подождать. Как он верно заметил, у меня было мало времени.

Часть пятая

3-7 июля 1781 года

Человеческий разум не может быть полностью уничтожен вместе с телом, но от него остается вечное нечто.

Бенедикт Спиноза. «Этика», часть V «Силы интеллекта или свободы»

Глава сорок девятая

По дороге в Гринвич я чувствовал себя так, будто меня снова бьют. Боль подстегивала меня, заставляла ехать быстрее. Я не мог спасти Тэда, или Прудлока, или утонувших рабов, или Амелию, но я мог спасти Синнэмон. Все остальное перестало иметь значение.

Солнце поднималось все выше и выше на небе, и Гринвич из серого города превратился в розовый, а потом – в золотой. Солнечный свет омыл и меня и двинулся в сторону Лондона. Я пустил Зефира галопом, и его бока уже покрывал пот, но я все равно не позволял ему сбавить темп и пришпоривал его.

Я привязал Зефира у военно-морского госпиталя, где всего два дня назад прогуливался с Иеремией Робертсоном. В этот час на улице было мало людей, но в конце концов мне удалось найти человека, который указал мне путь к дому магистрата. Он жил на улице с новыми таунхаусами, граничащей с парком. Я несколько минут стучал в дверь, прежде чем появился слуга. Он бросил один взгляд на мое лицо и сказал:

– Если вы хотите сообщить о нападении, сэр, то приходите в суд после десяти.

Он уже собрался закрыть дверь, но я просунул ногу в проем и заговорил тоном, который не допускал отказа. Я велел ему послать за хозяином.

Приема у магистрата пришлось ждать полчаса.

Его лицо и руки покрывали пигментные