Напомню, консолидация элиты с признанием необходимости придерживаться демократических правил, недопустимости возбуждения инстинктов толпы – определяющий признак ее дееспособности. Но сегодня элита расколота, и ее правящая часть не готова придерживаться этих принципов.

Давайте оглянемся назад. Советская номенклатура, казалось бы, отличалась монолитным единством. Затем произошел раскол: в августе 1991 года Ельцину противостоял ГКЧП во главе с В. Крючковым. Этот раскол в элите существовал до 1993 года в форме неразрешимого конфликта, а затем – в более спокойной форме – до 1999 года. Он обусловливал и поляризацию общества.

Когда В. Путин пришел к власти, он обеспечил политическую стабилизацию и консолидацию элиты. Были противоречия, были партийные разногласия, но прежнего раскола, непримиримого конфликта не стало. С 2000 по 2003 год мы жили в благоприятной в этом отношении обстановке. Конечно, каждый ждал от Путина своего, он никого не лишал надежды. Ясно, что так не могло продолжаться вечно, уже хотя бы потому, что демократические процедуры как рамки для разрешения конфликтов в элите и в обществе, формально существуя, на деле не признавались основными социально-политическими силами в качестве реально работающих инструментов. Или признавались только на словах. Каждый думал: пусть противник соблюдает правила, а я их нарушу и благодаря этому выиграю.

Первый раскол в элите, раскол на коммунистов и демократов, был понятен: его корни – в противостоянии прошлого и будущего. Он представлялся уже преодоленным: от первоначального заигрывания с коммунистами до спровоцированного падения влияния коммунистов как представителей прошлого посредством внесения раздоров в их ряды. Но коммунисты представляют не только прошлое, они – левая политическая сила, защитники социальной справедливости и интересов трудящихся, и эта их роль еще будет возрастать. Вероятно, уже не через непреодолимый конфликт, пронизывающий все общество, а через политическую конкуренцию в рамках демократических процедур. А сейчас левая часть элиты, привлеченная Путиным, отошла от него, оказалась отброшенной в оппозицию.

Затем началось дело НТВ, подавление свободы СМИ. Оно оттолкнуло от Путина значительную часть интеллектуальной элиты, которая ценит все, что связано со свободой творчества, со свободой слова. Это был второй раскол в элите, еще сильнее уменьшивший число сторонников президента. Впрочем, эту потерю, казалось бы, легко перенести.

В середине 2003 года в элите произошел следующий, уже третий раскол, на этот раз более глубокий, – раскол между бюрократией и бизнесом. Поводом стал ЮКОС. Затем из правящей элиты были удалены представители ельцинской «семьи» – А. Волошин и М. Касьянов. Определенная часть бюрократии посчитала возможным обратиться к инстинктам толпы: народ против олигархов. А новая правящая группа проигнорировала правила элиты. Краткосрочные выгоды власть получила. А что дальше?

Хочу еще раз подчеркнуть важность произошедшего с точки зрения эффективности элиты, ее способности выполнять свою миссию.

Второй и третий расколы элиты – расколы с нарушением базового консенсуса, с размежеванием в интеллектуальной элите и с использованием популистской демагогии – это противостояние сценариев будущего развития страны: модернизации сверху, традиционного государственного консерватизма с националистическим привкусом, с одной стороны, и модернизации снизу, с опорой на частную инициативу, свободу, демократию, через преодоление феодальных пережитков – с другой.

В основе четвертого раскола – конфликт федеральной бюрократии и региональных и местных элит. Он начался еще с усмирения губернаторов и обозначился более жестко после сентябрьских предложений Путина, после отмены губернаторских выборов. Вначале это было просто наведение порядка и создание единого правового пространства во всей России: губернаторы могли ворчать, но в душе признавали справедливость шагов федеральной власти. Далее, однако, начался передел власти и финансовых ресурсов, в итоге которого региональные и местные элиты утратили значительную часть самостоятельности, им оставалось все меньше места для маневра и инициативы. Последние шаги – монетизация льгот, поставившая локальные бюджеты в труднейшее положение, а также отмена губернаторских выборов – обозначили качественное углубление противоречий. Никто прямо не будет выступать против президента, хотя М. Шаймиев и Н. Федоров позволили себе некую фронду. Ю. Лужков в очередной раз обрушил свой гнев на правительство (так безопасней), но ясно, что сейчас недовольство направлено не только против него. Конфликт будет зреть. Федерализм – важная сторона демократизации, без него не решить важнейшие проблемы развития страны, прежде всего – не добиться активизации местной инициативы для сокращения региональной дифференциации.

Не исключаю, что новая инициатива Путина сделает региональные элиты более послушными, но она не сделает их более преданными. Конечно, будут и такие, кто почувствует, что их судьба отныне связана с этим президентом. Тем не менее еще одна важная часть элиты откололась, затаив несогласие и избегая его демонстрации, но чувствуя свое унижение, теперь уже не вынужденное какой-то реальной необходимостью. И сегодня региональные элиты, жаждущие самостоятельности, превращаются в силу, рано или поздно готовую под демократическими лозунгами вступить в коалиции с оппозиционными интеллектуалами и бизнесом, желающим освободиться от бюрократического давления.

Я верю: Путин и его конфиденты убеждены, что действуют в интересах страны. Вопросы удержания власти, передела собственности и пошлой наживы пока оставим в стороне. Ведь надо же бороться с коррупцией, с разлагающим влиянием олигархов на законность и порядок, бороться за единство страны. Но избранные методы автоматически влекут за собой и непреодолимость раскола элиты в ее нынешнем составе и, главное, выбор пути дальнейшего развития России.

Страна не может справиться с вызовами эпохи, если ее элита не консолидирована. Но на условиях, предложенных сегодня властью, т. е. полном подчинении элиты верхушке бюрократической иерархии, консолидация невозможна. Только страх и стремление избавиться от конкурентов, сохранить недавно обретенный комфорт еще будут какое-то время удерживать элиту в покорности. Но ненадолго. И вот почему.

Во-первых, бюрократия не может уступить бизнесу, ибо это означало бы не только потерю власти, но и приватизацию государства, его подчинение интересам частных групп. Это неприемлемо для общества.

• Бизнес может уступить бюрократии, то есть выживет под ее господством, но эффективным и конкурентоспособным не будет. Стало быть, не будет процветать и страна. Уступка бизнеса мнимая: он будет угодничать, подстраиваться, платить взятки и откаты, но доверия и конструктивного сотрудничества с властью не получится. Наоборот, будут предприниматься попытки сопротивления и установления контроля над властью.

• Региональные элиты тоже могут уступить федеральной бюрократии, но, как и бизнес, за счет перекладывания проблем и ответственности на центр, снижения активности, а порой и саботажа, за счет утраты способности стимулировать развитие регионов.