Майкл нахмурился. Кэро совсем не знала Лондона, если не считать самого центра. Она подтвердила это, улыбнувшись и наклонив голову.

– Надеюсь увидеться с вами сегодня вечером.

– Прекрасно.

С решительным кивком и царственным взглядом в его сторону Мюриел распрощалась.

Майкл подавил порыв посоветовать Кэро прихватить с собой дюжего лакея: Мюриел посчитает замечание чересчур спесивым. Подождал, пока она скроется, чтобы сердито пробормотать:

– Ни на какое совещание ты не поедешь.

– Конечно, нет, – кивнула Кэро. – Уверена, что там полно энергичных и трудолюбивых дам. Они прекрасно справятся без меня. Но Мюриел одержима своими обществами и ассоциациями и совершенно не принимает во внимание, что другим это может быть не интересно, во всяком случае, не до такой степени, как ей. Но каждому свое.

– В таком случае, – обрадовался Майкл, – едем на чай.

Куда более легкомысленно, чем собрание общества трезвости, и куда приятнее.

Они сидели не в большой гостиной, а в уютном салоне, выходившем на заднюю террасу особняка на Гроувенор-сквер, пили чай, ели кексы и лепешки, вспоминали прошлое.

С первых объятий и взволнованных восклицаний Кэро почувствовала себя так, словно прошедших лет не было. С Онорией, бывшей на три года старше, Кэро связывала крепкая дружба. Но потом родители Онории и Майкла погибли, и это несчастье разлучило девочек.

Кэро втайне полагала, что они и до сих пор в чем-то одинаковы. Если Онория всегда считалась настойчивой и напористой, то Кэро была спокойной, твердой, более уверенной в своих силах. Младшая дочь в семье, она до замужества оставалась в Гэмпшире, в атмосфере любви и доброты, пока не увлеклась Камденом. В отличие от росшей в одиночестве и сиротстве Онории Кэро сразу взлетела в высшие круги общества, где пришлось встретиться с трудностями, почти непосильными для семнадцатилетней девочки. Впрочем, она справилась. Как и Онория.

И хотя Онория весело щебетала, описывая время, проведенное в провинции с дальними родственниками, и редкие встречи с Майклом, Кэро была уверена, что эти годы оставили свою метку, как и случившееся тогда несчастье. Но сейчас в глазах герцогини не было ни единого облачка. Жизнь ее была полна, богата, счастлива.

Она стала женой Девила Кинстера.

Кэро взглянула поверх чашки на сидевшего напротив герцога. Она впервые видела его так близко. В обществе имя Кинстер ассоциировалось с джентльменами и леди вполне определенного типа. В то время как Онория абсолютно соответствовала этому типу, Девил, насколько она слышала, был истинным воплощением мужчины, носившего эту славную фамилию. Высокий, стройный, с резкими чертами лица. В нем не было ничего мягкого: даже глаза, большие, с тяжелыми веками, странного светло-зеленого оттенка, казались ледяными кристаллами. И все же Кэро заметила, как смягчается этот взгляд, останавливаясь на Онории. Даже плотно сжатые губы, казалось, вот-вот готовы были изогнуться в улыбке.

Да, он был рожден, чтобы властвовать. И привык к власти. В этом нет сомнения. И все же, разговаривая с Онорией, чувствуя поразительную, почти ощутимую связь, проявлявшуюся во взаимных взглядах, в легком касании руки, она ощущала совсем другую власть, которая правила здесь. Власть, перед которой беспрекословно склонялись как Онория, так и Девил.

И оба были счастливы. Головокружительно счастливы.

Кэро отставила чашку, потянулась к очередной лепешке и спросила Онорию, кто еще остался в городе. Та уже успела признаться, что Майкл объяснил истинную причину их приезда в столицу.

– Для того чтобы узнать все возможное, нужно, чтобы нас видели, – кивнула Кэро. Онория вскинула брови.

– В таком случае могу сказать, что два дня назад в Лондоне появилась Тереза Озбалдестон и разослала приглашения избранным особам с просьбой посетить ее завтра утром, выпить чай в гостиной. Не согласишься составить мне компанию?

– Ты прекрасно знаешь, – вздохнула Кэро, – что она набросится на меня и станет читать лекции. Поэтому просто собираешься отвлечь ее внимание и перевести огонь на себя.

Онория невинно распахнула глаза, развела руками.

– Ну конечно. Для чего же тогда друзья?

Кэро рассмеялась.

Мужчины поднялись. Женщины вопросительно воззрились на них.

– Сейчас верну завещание вашего покойного мужа, – с улыбкой пояснил Девил. – И хотя поверенные не смогли найти в нем ничего важного, есть ряд вопросов, которые я должен обсудить с Майклом, так что, если извините нас, мы удалимся в кабинет.

Кэро учтиво наклонила голову, хотя, судя потону, ее разрешения не требовалось. Пока она приходила в себя, дверь уже закрылась.

– Интересно, какие вопросы требуют обсуждения? И связано это с завещанием или с чем-то совершенно другим? – усмехнулась она.

– Я знаю ровно столько же, сколько ты. У Девила с Майклом другие интересы. Однако подозреваю, что речь в основном пойдет о завещании, – пожала плечами Онория – Но не важно! Позже я все вытяну из Девила, а ты займись Майклом. А сейчас пойдем. Я хочу показать тебе другую половину моей жизни.

Кэро встала. Двери на террасу были открыты: до нее доносился пронзительный смех игравших на газоне детей. Женщины взялись за руки и пошли к выходу.

– Сколько?

– Трое.

Неподдельная радость, звеневшая в голосе Онории, тронула Кэро почти до слез. Она глянула на подругу, но та смотрела перед собой. Лицо сияло любовью и гордостью. Кэро проследила за ее взглядом, устремленным туда, где на зеленом газоне резвились малыши. Двое мальчишек с каштановыми волосами сражались на деревянных мечах под бдительным присмотром нянюшек. Одна из них покачивала на коленях темноволосую куколку.

– Себастьяну почти пять, Майклу три, а Луизе год.

– Ничего не скажешь, ты была очень занята, – улыбнулась Кэро.

– Нет, это Девил был занят, а я всего лишь убиваю время, – пошутила Онория.

– Мама! – требовательно крикнула темноволосая куколка, размахивая пухлыми ручонками. Онория послушно взяла дочь на руки. Малышка загулькала, обняла мать и положила на ее плечо кудрявую головку. Широко раскрытые светло-зеленые глаза, невероятно большие, опушенные густыми ресницами, немигающе смотрели на Кэро.

– Вопреки ангельской внешности, – пояснила Онория, – это настоящая разбойница. Крайне опасная особа. Уже обводит отца вокруг пальца, а когда ее братья не дерутся друг с другом, выполняют обязанности ее рыцарей и защитников и не знают, как угодить своей даме.

– Весьма разумная молодая особа, – ухмыльнулась Кэро. Онория согласно кивнула, укачивая дочь. Но тут воздух прорезал отчаянный вопль.

– О-о-ой! Ты нарочно меня ударил!

Все взоры обратились на малолетних фехтовальщиков, Майкл, держась за ногу, катался по траве. Себастьян, злобно хмурясь, стоял над братом.